Предыдущая публикация
ИВАН АГАЯНЦ — ЧЕЛОВЕК ПЕРЕИГРАВШИЙ ОТТО СКОРЦЕНИ
В давнем советском боевике «Тегеране-43» бесстрашный и сексапильный разведчик, присланный из Москвы в столицу Ирана со спецзаданием, лихо обезвреживал немецких террористов, готовивших покушение на Сталине, Рузвельта и Черчилля. В этом фильме три правды.Первая: почти 55 лет назад, в конце 1943 года в Тегеране состоялась конференция «большой тройки». Вторая: фашисты готовили покушение на лидеров США и Великобритании. Третья: советская разведка ликвидировала террористов.И осуществил эту, ставшую классической, антитеррористическую операцию резидент советской разведки в Тегеране Иван Иванович Агаянц. Человек, чьё имя до сих пор с уважением произносят в спецслужбах разных стран и чьи заслуги не ограничивались тегеранской эпопеей.
Биография
Иван Ивановичь Агаян Родился 28 августа 1911 года в городе Гянджа( арм. ГАНДЗАК) в семье учителя, ставшего потом священником (в 1924 году отец отрекся от сана). В 1930 году переехал в Москву и начал работать в ОГПУ.В 1937 году направлен на работу в Париж, где был сотрудником торгпредства, а затем заведующим консульским отделом посольства СССР. Вернувшись в Москву, за два года быстро продвигался по служебной лестнице и в 41-м еже стал заместителем начальника одного из отделов 1-го Управления НКГБ.После начала войны И.И. Агаянц назначается резидентом советской разведки в Иране (под «крышей» советника посольства СССР), а в 1946-1947 годах работал в том же качестве в Париже. В середине 50-х он перестал заниматься оперативной работой, а позже возглавил кафедру спецдисциплин в Высшей разведшколе.Агаянц свободно владел французским, персидским, турецким и испанским языками, хорошо знал итальянский и английский. Умер он 12 мая 1968 года. Сообщение о смерти генерала КГБ И.И. Агаянца американский журнал «Тайм» опубликовал рядом с сообщением о гибели Роберта Кеннеди.В один из августовских дней 1943 года резидент советской разведки в Тегеране Иван Агаянц получил из Москвы указание срочно вылететь в Алжир с паспортом представителя СССР в комиссии по репатриации на имя Ивана Авалова и принять участие в организации представительства СССР при Национальном комитете сражающейся Франции.Это была официальная версия поездки или, как говорят в разведке, легенда. В действительности же советскому разведчику было дано задание разобраться в том, что представляет собой возглавляемый генералом де Голлем национальный комитет сражающейся с Франции (НКСФ), какие реальные силы за ним стоят, каковы шансы де Голля стать национальным лидером Франции.Необходимо было также выяснить взгляды генерала на послевоенное устройство Европы и характер его взаимоотношений с американцами и англичанами. Ну и, конечно же, поинтересоваться, чем занимаются в Алжире американская и английская разведки, каковы их позиции в НКСФ.
Кто же вы, генерал Де Голль?
Срочность задания, равно как и его важность, объяснялись достаточно просто. Через месяц-другой в Тегеране открывалась конференция «большой тройки» – Сталина, Рузвельта и Черчилля. И одним из ключевых на ней вопрос о послевоенном устройстве Европы.Сталин располагал достоверной разведывательной информацией о том, какой виделась послевоенная Франция в Вашингтоне и в Лондоне. Ему было также известно, что американцы делали ставку на генерала Жиро и с его помощью старались прибрать к рукам французское движение Сопротивления, установить военный и политический контроль над Северной Африкой – Алжиром, Тунисом и Марокко, считавшимися колониями Франции.Главным препятствием на пути к достижению этих целей американцы считали «несговорчивого» генерала де Голля. А потому вместе с англичанами делали все возможное и невозможное для того, чтобы, как выразился Энтони Иден, тогдашний министр иностранных дел Великобритании, «не дать де Голлю ни малейшего шанса создать единую французскую власть до высадки союзников во Франции, а тем более – сформировать правительство, поскольку тогда уже его не удастся отстранить от власти».Все это Сталин знал. Но у него были смутные представления о самом генерале де Голле, его реальных возможностях, отношении к Советскому Союзу, США и Англии. Этот существенный пробел надлежало восполнить Агаянцу-Авалову.… Третьего сентября 1943 года посетил генерала де Голля по его приглашению. В начале беседы он поинтересовался положением на советско-германском фронте, внимательно выслушав меня, заметил, что немцы располагают еще достаточно большими резервами. И тут же подчеркнул, что уверен в победе Красной Армии, так как у нее много преимуществ.Относительно высадки союзных войск в Калабрии де Голль не без иронии отметил, что военные действия там ведутся ни шатко ни валко, поскольку, мол, «очень высокие горы». И уже вполне серьезно продолжил, что союзным войскам впервые довелось там столкнуться с немецкими дивизиями. И хотя эти дивизии недавно подверглись в Сицилии мощным ударом, они, по-видимому, еще достаточно сильны, чтобы противостоять англо- американским войскам.Что касается Национального комитета сражающейся Франции, то де Голль весьма оптимистически оценил его нынешнее положение и ближайшие перспективы. При этом добавил, что открытие советского представительства при комитете свидетельствует о действительно дружественных намерениях советского правительства в отношении Франции, способствует укреплению единства французов и предоставляет комитету возможность решительно противостоять вмешательству американцев в его дела.Откровенно признав наличие серьезных расхождений с Жиро, генерал выразил твердую решимость добиваться отстранения от дел всех своих политических противников, в том числе и Жиро.По его словам, как раз сегодня состоялось заседание комитета, на котором принято решение при первой возможности предать Петена и его сторонников суду. «Посмотрим, как теперь они, американцы, и Жиро осмелятся привезти вишистов в Алжир», – резюмировал де Голль…Затем он перешел к вопросу о принципах политической организации Европы после войны. Он считает, что Европа должна базироваться на дружбе между СССР, Францией и Англией. Но первостепенную роль в организации Европы должны играть только СССР и Франция.Англия же, как великая держава, имеет свои интересы главным образом вне Европы. Поэтому она должна заниматься прежде всего неевропейскими проблемами. Что же касается Соединенных Штатов, то, по словам генерала, они тоже не смогут стоять в стороне от решения международных вопросов.«Тем не менее, Европа,- как бы подвел итог он,- должна определиться сама. Мы и вы должны организовать послевоенную Европу. Совместно нам будет легче решить и судьбу Германии».Уже прощаясь, де Голль познакомил меня с одним из своих родственников, молодым французским разведчиком, который недавно прибыл из Германии, где встречался с офицером, находившимся длительное время в германском концлагере в Любеке. С его слов, сын И.В.Сталина заключен в этот концлагерь. Держится хорошо, хотя подвергается издевательствам и пыткам. Со слов де Голля, имеется возможность наладить переписку с сыном И.В. Сталина через его людей. Я поблагодарил де Голля за это сообщение. И. Авалов».Через пару дней в Москву пришло второе информационное сообщение от Авалова. За тем третье, четвертое, пятое…И каждое из них было учтено не только в позиции советской делегации на тегеранской конференции, но и, что гораздо важнее, при определении и развитии советско-французских отношений после войны. Вернувшись из Алжира в Тегеран, И. Агаянц уже как руководитель резидентуры НКВД активно включился в подготовку встречи «большой тройки» и, прежде всего, в обеспечении ее безопасности.
Пока идол готовился к «прыжку»«Дальний прыжок». Таково было кодовое название диверсионно-террористической операции, которая в строжайшей тайне разрабатывалась на сверхсекретной базе СС в датской столице – Копенгагене.«Мы повторим прыжок в Абруццо. Только это будет дальний прыжок! Мы ликвидируем «большую тройку» и повернем ход войны. Мы похитим Рузвельта, чтобы фюреру легче было сговориться с Америкой»,- хвастливо заявлял один из разработчиков операции, штурмбанфюрер СС фон Ортель.Упоминание Абруццо не было случайным. Название этого труднодоступного местечка в итальянских Альпах обошло всю прессу мира после того, как оттуда в июле 1943 года был выкраден и вывезен на специальном самолете «Физелер Шторьх» в Германию низвергнутый итальянцами Муссолини.Эту по-своему уникальную операцию блестяще провел штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени, которого нацистская пропаганда называла идолом германской расы. Когда в Берлине родилась идея о «дальнем прыжке», то выбор, естественно, пал на Скорцени. Но тут идолу германской расы не повезло. Его переиграл Иван Агаянц.…«20 ноября 1941 гола, уложив в чемодан все наши вещи, мы сели в старый бомбардировщик, который должен был доставить нас в Тегеран,- вспоминала впоследствии Елена Ильинична, супруга и боевой соратник Ивана Ивановича Агаянца. – Впрочем, сели – понятие растяжимое.Я, поскольку ждала ребенка, расположилась на стуле, который любезные летчики поставили в бомбовый отсек. Иван сидел по-турецки над бомболюком, что вызывало немало шуток и оживляло полет. Над Кавказом наш самолет обстреляли, но все обошлось благополучно».Свою деятельность резидента КГБ в Тегеране И. Агаянц начал с того, что детально ознакомившись с положением дел на месте, вышел к руководству разведки с предложением в корне перестроить всю работу резидентуры. «Наш аппарат,- писал он в своем донесении в Центр,- загружен работой с материалами и агентурой, которые, однако, не освещают вопросы политической разведки и не отвечают повседневным нуждам нашей дипломатической и политической работы в стране.Не политическая информация о явлениях внутренней и внешней жизни страны и не работа над этими материалами – основное содержание деятельности «конторы»… Мы заняты здесь главным образом делами безопасности и контрразведки, приближающими нашу агентурно-оперативную работу к задачам наших внутренних органов».Критический разбор деятельности резидентуры подкреплялся в донесении развернутым планом ее реорганизации, перевода на рельсы наступательной разведывательной работы. Инициатива резидента вызвала в Центре неоднозначную реакцию.Ведь только в самой тегеранской резидентуре насчитывалось тогда несколько десятков оперативных работников, да еще столько же в восьми подрезидентурах, действовавших в других иранских городах.И всю эту махину предлагалось заново перекроить. Под силу ли это Агаянцу, которому в то время едва стукнуло тридцать два года!? Тем не менее, хотя и с некоторыми оговорками, предложения резидента были одобрены.Получив из Центра «добро», Агаянц провел строжайшую «ревизию» доставшегося в наследство агентурного аппарата. Многие агенты за ненадобностью были исключены из агентурной сети.Однако решение по каждому из них принималось после тщательного взвешивания всех «за» и «против». Одновременно с «ревизией» был начат активный поиск кандидатов на вербовку. Агентурный аппарат стал пополняться новыми источниками важной политической и оперативной информации.
Появились агенты влияния в руководстве ведущих политических партий, государственного аппарата и даже в ближайшем окружении шаха. Особое внимание Агаянц уделял созданию надежных агентурных позиций в высшем армейском эшелоне Ирана.«Свои люди» появились рядом с военным министром, в армейской разведке, в других спецслужбах, среди военных советников шаха. Отныне в Москву регулярно поступала достоверная информация о планах и намерениях правительства Ирана, о высокопоставленных чиновниках, связанных с немецкой или английской разведками.Созданный Агаянцем агентурный аппарат позволил обеспечить безопасность и сохранность стратегических поставок (олова, каучука и др.), следовавших в Советский Союз из района Персидского залива через порты Дамперштах, Бушир и Кур. Надежный агентурный контроль был установлен над всеми ключевыми пунктами на границах Ирана с Советским Союзом, Турцией и Афганистаном.Под плотный контроль была взята и деятельность английской резидентуры, которая, как выяснилось, занималась далеко не дружественной деятельностью в отношении Советского Союза.Возглавлял ее тогда Оливер Болдуин, сын бывшего премьер-министра Великобритании. Англичане проявляли завидную активность в наведении мостов с националистическими организациями, действовавшими в глубоком подполье на территории Советской Армении. С этой целью ими через турецко-советскую границу был выведен в Армению опытный разведчик Филипп Торнтон.Ему предписывалось вступить в контакт с руководством Дашнакцутюн и договориться о сотрудничестве. Англичане не подозревали, что эта ходка Торнтона позволила тегеранской резидентуре КГБ выявить главарей Дашнакцутюн, установить места их проживания, составить четкое представление о структуре этой организации, принципах взаимодействия ее отделений, о каналах связи. Остальное, как говорится, было делом техники для внутренних подразделений КГБ.
«Прыжок» не состоялся
Особую головную боль доставляли Агаянцу, конечно же, разведывательные службы Германии, достаточно прочно обосновавшиеся в Иране, во многом благодаря тому, что престарелый шах Реза открыто симпатизировал Гитлеру. В районе Тавриза, в частности, активно действовала группа Шульце-Хольтуса.Этот резидент абвера, военной разведки, вначале вполне официально выступала в качестве генерального консула Германии в Тавризе, но затем перешел на нелегальное положение, превратившись в мулу с красной от хны бородою.Летом 1943 года, незадолго до встречи «большой тройки », он получил приказ из Берлина обосноваться у кашкайских племен в районе Исфагани. Вскоре туда были сброшены парашютисты из команды Отто Скоренци, оснащенные радиопередатчиком, взрывчаткой и целым арсеналом всевозможного оружия.Почти одновременно с Шульце-Хольтусом на нелегальное положение перешел резидент гестапо Майер, группа которого действовала в непосредственной близости от иранской столицы. Сам Майер преобразился из германского коммерсанта в иранского батрака, работавшего могильщиком на армянском кладбище.Накануне тегеранской конференции к нему также были сброшены шесть парашютистов-эсэсовцев Скорцени. Шульце-Хольтус и Майер поддерживали постоянную связь с Берлином и между собой, а повседневную работу координировали с главным резидентом абвера в Тегеране Миллером.Таковы были основные звенья механизма, призванного обеспечить успешное выполнение операции «Дальний прыжок». Отто Скорцени, разумеется, не подозревал, что каждый шаг надежно контролируется Иваном Агаянцем и что с наступлением дня «Х» группы Шульце-Хольтуса и Майера будут молниеносно выведены из игры. И никакого «прыжка» не будет.С Миллером же приключилась такая история. Располагая данными о том, что этим асом абвера долго и настойчиво занимается британская Сикрет интелидженс сервис, Агаянц предложил англичанам объединить усилия. С обоюдного согласия было решено самого Миллера до поры до времени не трогать, дабы выявить всю его агентуру, все связи в иранском истеблишменте.Однако это джентльменское соглашение было нарушено англичанами, которые, даже не поставив в известность своих советских коллег, захватили Миллера буквально за день до начала работы тегеранской конференции. Информация о «Дальнем прыжке» была доведена В.М. Молотовым до Аверелла Гарримана, тогдашнего посла США в Москве, входившего в состав американской делегации в Тегеране.Одновременно было передано предложение Сталина о том, что бы Рузвельт, по соображениям безопасности, поселился в советском посольстве. Американский президент принял это предложение. «Во время тегеранской конференции,- вспоминала впоследствии Елена Ильинична,- в наших комнатах и квартире посла разместились Сталин, Молотов, Ворошилов и Микоян.Для Рузвельта было подготовлено помещение в главном здании, по соседству с конференц-залом, где проходили пленарные заседания. Наша же семья переселилась в апартаменты, где когда-то был шахский гарем. Однажды мы были подняты все по тревоге.Оказалось, что во время переговоров в конференц-зале Рузвельт что-то написал на листке бумаги и через своего помощника передал Черчиллю. Тот прочел, написал ответ и возвратил Рузвельту.Сталин не показал недовольства, но сразу же после заседания вызвал Ивана Ивановича к себе и велел хоть из-под земли достать злополучный листок, чтобы раскрыть «тайную переписку». Бумажку достали и немедленно доложили.«Сэр! У вас расстегнулась ширинка», – было написано рукой Рузвельта. Черчилль ответил: «Старый орел не выпадет из гнезда»». Сталин был очень доволен тем, что англо-американский сговор ограничился столь невинным предметом».С 28 ноября по 2 декабря тегеранская резидентура работала в круглосуточном режиме. Был задействован весь агентурный аппарат. Вся заслужившая внимания информация незамедлительно докладывалась Иваном Ивановичем самому «Дяде Джо». Свои же профессиональные проблемы разведчики решали сами.«Даже мне приходилось участвовать в драматических мероприятиях по ликвидации вражеских агентов,- вспоминала Елена Ильинична, которая была не просто супругою резидента, но и оперативным работником, завершившим свою двадцатилетнюю службу во внешней разведке в звании капитана.– Одно из таких мероприятий проводилось вместе с нашими военными. Помню, один из наиболее зловредных для нас иностранных агентов, действовавших в Тегеране, вдруг начал усердно ухаживать за мной. Наша военная разведка получила задание вывести его из игры.Был совместно разработан план моего «свидания» с ним, во время которого предусматривалось накинуть на ухажера специально сшитый мешок и связать его. Затем предстояло в таком виде доставить на автомашине по назначению, что и было сделано».
Под «крышами» Парижа
Агаянц проработал в Иране до весны 1946 года, периодически выезжая в Алжир для встреч с генералом де Голлем и его ближайшим сподвижниками. А в сентябре 1946 года еще не успевшего «остыть» от Тегерана Ивана Ивановича направляют резидентом советской внешней разведки во Францию, где шла подготовка к Парижской мирной конференции.Глава советской делегации Миронов, на которого прямо замыкался советский резидент, не испытывал недостатка в разведывательной информации упреждающего характера, позволявшей корректировать линию поведения советской делегации за столом переговоров.Достаточно сказать, что американцы только собирались представить участникам конференции так называемый «план Маршалла», а его секретный вариант уже лежал у Молотова на столе. Но Агаянц занимался и другими проблемами.Например, его усилиями на личном самолете Молотова были доставлены в Москву более ста картин известного русского художника П.П. Кончаловского, которые выставлялись в Париже перед войной и «застряли» там на много лет.Вдова Ромена Роллана М.П. Кудашева, разбирая архив писателя, обнаружила его дневники, которые, по завещанию писателя, могли быть опубликованы лишь через двадцать пять лет спустя после его смерти. Объяснялось это тем, что в дневниках содержались нелестные высказывания о Сталине.Ромен Роллан считал, что их незамедлительное опубликование может нанести вред интересам Советского Союза, который он боготворил. У Марии Павловны были твердые намерения положить подлинники дневников в один из французских банков, а экземпляр фотокопий – в стокгольмский банк. Агаянц убедил вдову сделать еще один экземпляр фотокопий и передать из Советскому Союзу.Так они оказались в московском Институте мировой литературы. Почти одновременно с ними благодаря Агаянцу из Парижа в Москву перекочевали архивы великого композитора С.В. Рахманинова, а также подлинник письма К. Маркса французскому ученому-географу и политическому деятелю Илизе Реклю.…«Худощавый человек, высокого роста, с быстрой походкой и чрезвычайно выразительным лицом, ровным и спокойным голосом,- вспоминал об Агаянце ветеран внешней разведки Н. Куликов. – Он был болен туберкулезом и после операции многие годы жил с одним легким. Поэтому зачастую говорил почти шепотом.Иногда мне доводилось наблюдать забавные сцены. Не знавший Ивана Ивановича собеседник обращался к нему зычным голосом, но, услышав в ответ тихий, спокойный голос, тотчас переходил чуть ли не на шепот. Иван Иванович пользовался непререкаемым авторитетом не только среди своих коллег, но и в МИДе, МВТ и многих других министерствах и ведомствах и даже в правительстве.Его имя при жизни было окружено легендами. Агентура из иностранцев, с которыми он работал, неизменно сохраняла о нем самое высокое мнение. И что удивительно, а я знаю это достоверно, многие из них соглашались на сотрудничество с советской разведкой только лишь благодаря личному обаянию этого Человека с большой буквы, силе его характера и умению убеждать, лишь потому, что видели в нем достойного представителя своей страны». http://armandmir.ru/?page_id=1295
Следующая публикация
Комментарии 7