Предыдущая публикация
История Богуслав Поля
Визит короля Речи Посполитой Яна Казимира в наш город
Статья на основе материалов А.Прудникова
Много было гостей в нашем городе высокого уровня. Король Речи Посполитой Ян Казимир из рода Васа в 1664 году ночевал в городке Богуслав Поле. Предлагаем Вашему вниманию отрывок статьи авторства известного учёного историка, авторитетного знатока истории города Жодино Александра Прудникова.Король Ян II Казимир Васа
***
Город Богуслав Поле динамично развивался. 23 мая 1646 года казначей имения Богуслава Радзивилла Ян Сосновский заключил договор, позволяющий арендатору смолевицкого постоялого двора, еврею Лейбе Рубиновичу, построить мельницу близ Богуслав Поля, на реке Плисе. Кроме того, ему разрешили построить дамбу, соединяющую берега Плисы, и бесплатно пользоваться ею в течение 10 лет. По истечении их срока должны были быть назначены ревизоры, которые определят размер пошлин в княжескую казну. В июле 1651 года при проверке выяснилось, что арендатор не смог добиться запланированного дохода из-за казачьего восстания, поэтому срок слободы был продлен Богуславом Радзивиллом еще на четыре года. Это последнее сообщение показывает, что Радзивилл знал об этапе развития города, носящего его имя.
Чиновник Радзивиллов Самуил Лежницкий, инспектор поместий князя Богуслава в 1659–1669 гг, в письме от 26 февраля 1665 года он писал литовскому конюшнему, что подготовил несколько подробных описей смоленского имения. Однако в его довольно многочисленных сохранившихся письмах Богуславполь упоминается лишь один раз, и то после смерти князя-шталмейстера.
Дополнительные упоминания о Богуслав Поле содержатся в письмах одного из самых доверенных слуг Богуслава Радзивилла - Яна Цедровского, новогрудского виночерпия. В 1663–1665 годах — смоленский староста (губернатор). Заняв эту должность, он посетил близлежащие города. Об этих поездках он доложил князю Богуславу. Уже 4 января 1663 г. он писал, что, услышав об освобождении от налогов, в Богуслав Поле устремилось множество людей. Однако, по словам Цедровского, они ждали, пока Радзивилл подтвердит свою свободу. Эти сведения могут свидетельствовать о том, что городская слобода в 1663 году должна была быть расширена литовским конюшим, и по этой причине в Богуслав Поле стекались поселенцы. В другом письме Цедровский обратил внимание на проблему приезда в город новых людей. По его словам, сюда приезжали не только крестьяне из имений других помещиков, но и крестьяне из имений, принадлежавших самому Богуславу.
Князь Богуслав не сразу отреагировал на проблему, упомянутую смолевицким старостой, потому что через несколько месяцев Цедровский снова написал, что в Богуслав Поле постоянно приезжали люди, которых он не велел принять, чтобы не вызвать в этом отношении Радзивилла. и подобные дела дворянства. В то же время в следующем письме Цедровский уверял:
«Благословение моего Благодетеля Богуслав Поля исполнится и без благородных подданных, пока Бог даст мир. Лучшие борисовцы [из управления Борисовского района – АП] будут в Богуслав Поле».
Аналогичную жалобу на беглецов в Смолевицкие имения князя Богуслава подал пярнуский камергер Ян Коленцкий. 26 июня 1663 года он писал Радзивиллу: «Несколько моих потомственных подданных этой весной отправились в Смолевичи, Слободу-Лодзинскую», на что Ян Цедровский несколько раз отвечал, что не может предать их без воли князя.
Интересно, что через 20 лет после основания Богуслав Поля, ещё при жизни князя Богуслава, этот город назывался по-другому. 6 июля Радзивилл написал Коленцкому, что приказал Цедровскому выдать своих подданных, если они окажутся в «слободах Смолевиц», а через два дня конюший отправил Цедровскому письмо. По словам князя, несколько дворян писали ему о своих подданных, присоединившихся к «Смолевской слободе». Тогда магнат издал спорный приказ своему воеводе: если в имении Смолевичи обнаружат кого-либо, кроме его потомственных подданных, их следует передать, но только с тем, что они привезли в имение Радзивилла. Однако еще лучше было бы их эффективно спрятать, чтобы дворянство не могло найти их среди подданных Радзивилла. Интересно, что в этом письме князь не называет названия слободы, хотя известно, что в то время такое название во всем Смолевицком имении имел только Богуслав Поле. Однако в следующем письме Цедровскому
Радзивилл уже ссылается на название города, написав: «В медленный день Богуслав Поля...». Это первое известное в хронологическом порядке упоминание в письмах литовского конюшего названия этого города.
Помимо дворянских подданных, в Богуслав Поле на слободу приезжали и подданные из имений Виленского капитула. В начале октября 1663 года от имени капитула смоленский епископ Казимеж Пац написал князю- шталмейстеру, требуя вернуть беглых крестьян. По его словам, церковные подданные из имения Коржень (белор. Корань), расположенного к северу от Логойска, бежали в Смолевичи в Слободу. Радзивилл ответил, что не знает, может ли кто-либо из его церковных подданных находиться в его слободе, но приказал новогрудскому виночерпию не принимать беглецов, как из дворянских, так и из церковных сословий.
Проблема беглецов в поместье Смолевичи, казалось, нарастала. Ян Колецкий, камергер Пярну, снова написал Радзивиллу по этому поводу 26 октября 1663 года. На следующий день князь отправил Яну Цедровскому письмо, в котором явно запрещал принимать подданных «в свое удовольствие в Богуслав Поле». Радзивилл, вероятно, не хотел ввязываться в дальнейшие судебные тяжбы с дворянством. По этой причине на этот раз он явно приказал смоленскому губернатору передать подданных Виленского капитула и дворянства (конкретным людям, в том числе и упомянутому выше Стефану Костровицкому). Что касается камергера Пярну, то вопрос возвращения его подданных затянулся. Лишь 6 августа 1664 года Цедровский получил письмо от князя с приказанием выдать беглецов «из Богуславско-Польской слободы». Цедровский оправдывался перед Коленцким тем, что не принимает иностранных подданных в имение Смолевице, и указывал, что они, вероятно, скрываются в близлежащих лесах. Однако такой перевод не был очень убедительным для Колецкого, и из более ранних писем Богуслава Радзивилла к Цедровскому мы знаем, что он также был неверным. Во всем деле все зависело от воли князя-шталмейстера.
В 1663–1664 годах Ян Цедровский также служил копийским старостой,
поэтому неудивительно, что в своих письмах к Радзивиллу он уделял внимание не только Смолевицкому имению. Поэтому среди прочих В следующий раз Богуслав Поле упоминается в его переписке почти год спустя, 7 июня 1664 г.
Объявление о длительном конфликте с Маркианом Оранским.
Из него мы узнаем, что король Иоанн (Ян) Казимир ночевал в Богуслав Поле по пути в Минск, вероятно, возвращаясь из Заднепровского похода 1663–1664 гг. (по данным Яна Антония Храповицкого, 27 июня 1664 г. монарх уже был в Минске). Тогда Оранский («сосед Вашего Величества из Богуслав Поля») подал королю прошение о «Слобожании» Богуслав Поля, требуя вернуть 100 влоков, якобы захваченных жителями этого города. Важно отметить, что, по мнению Цедровского, без этих 100 влок существование Богуславпольской слободы не имело смысла.
«При дворе Его Величества, quod petitur hoc datur, но ad me totem accusationem лорда Оранского, невозможно отказаться от ста гектаров земли без особого решения Вашего Величества. Поэтому Ваше Величество, мой благодетель, желает назначить на эту дифференциацию двух Ваших слуг, дав хотя бы лимитатум в качестве потестаста для умиротворения этой ссоры. Но это WXM, милорд, пожалуйста, знайте, что без земель, на которые претендует г-н Оранский, не будет Богуслав Поля в слободе», Я. Цедровский Б. Радзивиллу, Слуцк, 7 июня 1664 г., АГАД, АР, раздел V , № 1867 /И, стр. 127–128.
Эта история кажется хорошей иллюстрацией модели поведения Богуслава Радзивилла, когда дело касалось имущественных претензий соседей: чаще всего он оттягивал решение подобных споров до последнего момента. Вероятно, на этот раз князь не ответил на первоначальную просьбу Оранского, хотя все же нажал на смоленского губернатора-шталмейстера. Цедровский писал Радзивиллу по этому поводу на протяжении 1665 года и большую часть следующего года, а также с участием других должностных лиц (в том числе старосты Дороша).
Цедровский поначалу думал, что сможет решить конфликт с Оранским
мирным путем, но в то же время просил князя Богуслава дать ему письма в Минскую земельную контору (куда Оранский обращался с иском) с просьбой о поддержке в этом вопросе. По словам Оранского во время собрания в Минске (15–18 октября 1664 г.), когда он пожаловался Радзивиллу на своих подданных по-смолевитски, князь Богуслав «взял у него жалобу и бросил ее на землю, а тот дал ему ответ на здоровье». Ян Володкович, минский писатель-земледелец, в этом конфликте встал на сторону Радзивилла. Через Цедровского он предложил князю свои услуги на очередном заседании Литовского трибунала в Минске.
Чиновники Богуслава Радзивилла искали различные способы сломить сопротивление оранжевых. Цедровский несколько раз предлагал конюшему использовать его неоплаченные обязательства перед госпожой Рендорф на несколько сотен злотых, а также перед Станиславом Шабловиньским на три тысячи злотых, как форму давления на Оранского. В то же время Цедровский опасался провокации со стороны Оранского. Было и другое решение для Оранского, который, как выяснилось, через брак с Раиной Константиновной Ратомской (они поженились в 1648 году), вдовой преступника Казимежа Станислава Вольского (титулованного императорского камергера), незаконно завладел соседним поместьем Богуслав Поле.
Несмотря на «напоминание» Оранскому об этих фактах, он не отказался от своего требования о возвращении упомянутых 100 влоков. Наоборот: спор становился все более напряженным. Ян Цедровский уже приказал построить на территории поместья Смолевице несколько отрогов для защиты своих подданных. Один из них находился в деревне Драчково. В начале ноября 1665 года зять Оранского Сулимовский (второй женой Оранского была Елена Сулимовская),
Решающее столкновение между Оранским и Радзивиллом должно было состояться перед Литовским трибуналом. В начале декабря вопрос рассматривался на его форуме. Маршал трибунала (Николай Цехановецкий) приказал Оранскому попросить Радзивилла созвать комиссию для разрешения земельного спора. Оранский написал Богуславу Радзивиллу только в феврале 1666 года. Тогда он изложил свою версию начала спора.
По его словам, все началось «еще до Московской войны», в 1640-х годах, во времена создания Богуслав Поля. Согласно ему, слобожцы из этого города проникли в его упиревичские земли (село Упиревичи, расположенное на полпути между Богуславполем и Борисовым), частично заняв их, а также засыпали принадлежавшие ему дамбы. Отсюда следует, что при обмере земли Богуслав Поля княжеские чиновники вошли в землю Оранского. Уже тогда Оранский якобы обращался за помощью к разным людям. Наконец, он получил письмо от Богуслава Радзивилла, адресованное его тогдашнему смолевицкому казначею Яну Сосновскому, с поручением разрешить спор о земельных границах. Однако Сосновский долгое время не общался с Оранским. Последний был взят в плен в Москве во время войны, начавшейся в 1654 году, и только вернувшись из нее, снова обратился к Радзивиллу с требованием отдать ему свою землю.
Аргументы Оранского сработали, поскольку началась подготовка комиссии по сухопутным границам. Богуслав Радзивилл назначил Цедровского комиссаром. Однако комиссия долгие месяцы не возобновляла свою работу.64. Вероятно, это произошло из-за нехватки времени с Цедровским, за что Кшиштоф Коцель оправдывался перед Радзивиллом в апреле 1667 года, одновременно прося старые описи и файлы, касающиеся разграничения Смолевичей и соседних поместий.65. В середине 1667 года Радзивилл, видя, что конфликт с Оранским все еще не разрешен, привлек в арбитражную комиссию Ежи Капащевского и Самуила Лежницкого.
Земельный спор с Оранским продолжился и в 1668 году. Кшиштоф Коцель упоминал о нем в письмах Радзивиллу в феврале и июле того же года. В описи Смолевича 1669 года записано, что «в этом городе были анте враждебно [до конфликта - АП] 100 - которые сейчас не обработаны и местами измерены". Из других источников известно, что этот конфликт длился до начала 1980-х годов, поэтому его не удалось разрешить при жизни литовского конюшего.
Вероятно, это произошло по той причине, что Ян Цедровский ранее писал Радзивиллу, что без этих 100 влоков развитие Богуслав Поля как привлекательного места для поселенцев было практически невозможно. Следовательно, можно предположить, что Оранский не вернул себе свои земли или, в лучшем случае, получил их небольшую часть.
Какой доход приносил город при жизни Богуслава Радзивилла? Согласно реестру доходов от имения Смолевице 1661 года, от Богуслав Поля, имевшего в то время 51 дымоход, можно было ожидать выплаты в размере 53 злотых и 3½ гроша. Однако там было отмечено, что город и все его имущество уничтожены.70. Подробнее о городе мы узнаем из последующих описей: 1665 и 1669 годов. Во второй половине 1660-х годов в центре Богуславполя располагалась квадратная базарная площадь, состоящая из четырех кварталов (третий квартал пустовал), в середине на площади стояла православная церковь. От рыночной площади вели три улицы: Борисовская, Минская и Жодинская. В 1665 году в городе было 97 дымоходов и 92 ларька, из чего можно сделать вывод, что Богуслав Поле уже играл важную роль в транзитной торговле. Другим важным занятием жителей города было ремесло. Вслед за С. Александровичем можно констатировать, что описи того времени обычно ограничивались перечислением имен и фамилий горожан без указания их профессии, за исключением случаев, когда имя указывало на ремесло, выполняемое данным человеком. В Богуслав Поле располагались, в частности, ремесленники, профессии которых были связаны с торговлей и транзитными перевозками. Поэтому среди городских мастеров, кроме масловара, шлифовщика, овчина (кожевника овечьих шкур), смолника, двух портных, скорняка и наполнителя (пилильщика), мы видим еще трех коллег (сталемахеров). или колесные мастера).
Благодаря транзитной функции Богуславполя путешественники часто останавливались здесь, чтобы перекусить или переночевать. Например, в августе 1657 года по посланию полевого гетмана Винцентия Госевского к московскому царю:
Там ночевал Стефан Медекша, известный автор дневников, а затем земельный судья Каунаса. Из-за чумы он долгое время не мог добраться из Логойска в Борисов, к московскому воеводе Василию Борисовичу Шереметеву, который был членом Московской миссии, и был вынужден остановиться под Смолевичами. Эти районы затем были оккупированы московскими войсками. После ночевки 28 августа Медекшу двое русских солдат отвели в «слободу князя Богуслава в Жодино». Дальше сообщение не отправлялось. После встречи с царским придворным Иваном Юрьевичем Львовым Медекша был приглашен «в город [вероятно, Богуслав Поле, где Шеремет приказал мне принять его и держать до дальнейших распоряжений». Дневника привезли «в слободу» и предложили переночевать в трех гостиницах. Там Медекше пришлось ждать разрешения на поездку в Борисов, а его посольство «двадцать человек стояло на страже перед постоялым двором, а в полях вокруг города стояла конная стража». В Богуслав Поле он пробыл с 28 августа по 14 октября, наслаждаясь лишь встречами с посланниками и солдатами, проходившими через Слободу. 18 сентября в этой «слободе» ночевал московский посланник Абрам Лопухин, возвращавшийся от полевого гетмана Госевского. Однако он не хотел видеть автора дневника. 6 октября через Богуслав Поле проезжал московский посланник Семен Дорофеевич Остофей, возвращавшийся от виленского воеводы Павла Сапеги. Лишь 13 октября Медекша получил разрешение поехать в Борисов, куда он отправился на следующий день. На встрече с воеводой Шереметевым, помимо обсуждения дипломатических вопросов, автор дневника пожаловался на несправедливость, которой он подвергся во время пребывания в Богуслав Поле. Вышеупомянутый Иван Юрьевич Львов и городничий «слободы Лодзиньской» (следует называть «Жодзинской») изрубили своего подмастерья, а также спрятали казака, который, находясь на страже, украл у Медекши мешок «с десятью красными злотыми».
Ян Антоний Храповицкий, смоленский камергер в 1659–1669 годах, часто ездил на восток Великого княжества Литовского в связи с мирными переговорами с Москвой. В своем дневнике он несколько раз упоминал Богуслав Поле, в том числе: 30 декабря 1663 г. он упомянул «еду в Богуслав Поле», а 10 мая 1664 г. написал, что «кормился в Богуслав Поле» в 1666 г.
Храповицкий посетил этот город трижды: 16 марта («Поев немного в Борисове у Его Величества старосты Жемайтийского, перед полуднем пославшего меня в Богуслав Поле со своими лошадьми, я ночевал в Смолевичах»), 15 апреля («Утром, свернув на ложную дорогу, я ел в Богуслав Поле, я ночевал в Борисове»), 27 декабря («Я ехал и ел в Богуслав Поле, я ночевал в Смолевичах»), а также 7 февраля , 1667 («Я ел в Богуславпольской слободе, ночевал в Заболоче за Смолевичами»).
Автор - Александр Прудников
Благодарим автора за предоставленный научный материал.
Город Богуслав Поле динамично развивался. 23 мая 1646 года казначей имения Богуслава Радзивилла Ян Сосновский заключил договор, позволяющий арендатору смолевицкого постоялого двора, еврею Лейбе Рубиновичу, построить мельницу близ Богуслав Поля, на реке Плисе. Кроме того, ему разрешили построить дамбу, соединяющую берега Плисы, и бесплатно пользоваться ею в течение 10 лет. По истечении их срока должны были быть назначены ревизоры, которые определят размер пошлин в княжескую казну. В июле 1651 года при проверке выяснилось, что арендатор не смог добиться запланированного дохода из-за казачьего восстания, поэтому срок слободы был продлен Богуславом Радзивиллом еще на четыре года. Это последнее сообщение показывает, что Радзивилл знал об этапе развития города, носящего его имя.
Чиновник Радзивиллов Самуил Лежницкий, инспектор поместий князя Богуслава в 1659–1669 гг, в письме от 26 февраля 1665 года он писал литовскому конюшнему, что подготовил несколько подробных описей смоленского имения. Однако в его довольно многочисленных сохранившихся письмах Богуславполь упоминается лишь один раз, и то после смерти князя-шталмейстера.
Дополнительные упоминания о Богуслав Поле содержатся в письмах одного из самых доверенных слуг Богуслава Радзивилла - Яна Цедровского, новогрудского виночерпия. В 1663–1665 годах — смоленский староста (губернатор). Заняв эту должность, он посетил близлежащие города. Об этих поездках он доложил князю Богуславу. Уже 4 января 1663 г. он писал, что, услышав об освобождении от налогов, в Богуслав Поле устремилось множество людей. Однако, по словам Цедровского, они ждали, пока Радзивилл подтвердит свою свободу. Эти сведения могут свидетельствовать о том, что городская слобода в 1663 году должна была быть расширена литовским конюшим, и по этой причине в Богуслав Поле стекались поселенцы. В другом письме Цедровский обратил внимание на проблему приезда в город новых людей. По его словам, сюда приезжали не только крестьяне из имений других помещиков, но и крестьяне из имений, принадлежавших самому Богуславу.
Князь Богуслав не сразу отреагировал на проблему, упомянутую смолевицким старостой, потому что через несколько месяцев Цедровский снова написал, что в Богуслав Поле постоянно приезжали люди, которых он не велел принять, чтобы не вызвать в этом отношении Радзивилла. и подобные дела дворянства. В то же время в следующем письме Цедровский уверял:
«Благословение моего Благодетеля Богуслав Поля исполнится и без благородных подданных, пока Бог даст мир. Лучшие борисовцы [из управления Борисовского района – АП] будут в Богуслав Поле».
Аналогичную жалобу на беглецов в Смолевицкие имения князя Богуслава подал пярнуский камергер Ян Коленцкий. 26 июня 1663 года он писал Радзивиллу: «Несколько моих потомственных подданных этой весной отправились в Смолевичи, Слободу-Лодзинскую», на что Ян Цедровский несколько раз отвечал, что не может предать их без воли князя.
Интересно, что через 20 лет после основания Богуслав Поля, ещё при жизни князя Богуслава, этот город назывался по-другому. 6 июля Радзивилл написал Коленцкому, что приказал Цедровскому выдать своих подданных, если они окажутся в «слободах Смолевиц», а через два дня конюший отправил Цедровскому письмо. По словам князя, несколько дворян писали ему о своих подданных, присоединившихся к «Смолевской слободе». Тогда магнат издал спорный приказ своему воеводе: если в имении Смолевичи обнаружат кого-либо, кроме его потомственных подданных, их следует передать, но только с тем, что они привезли в имение Радзивилла. Однако еще лучше было бы их эффективно спрятать, чтобы дворянство не могло найти их среди подданных Радзивилла. Интересно, что в этом письме князь не называет названия слободы, хотя известно, что в то время такое название во всем Смолевицком имении имел только Богуслав Поле. Однако в следующем письме Цедровскому
Радзивилл уже ссылается на название города, написав: «В медленный день Богуслав Поля...». Это первое известное в хронологическом порядке упоминание в письмах литовского конюшего названия этого города.
Помимо дворянских подданных, в Богуслав Поле на слободу приезжали и подданные из имений Виленского капитула. В начале октября 1663 года от имени капитула смоленский епископ Казимеж Пац написал князю- шталмейстеру, требуя вернуть беглых крестьян. По его словам, церковные подданные из имения Коржень (белор. Корань), расположенного к северу от Логойска, бежали в Смолевичи в Слободу. Радзивилл ответил, что не знает, может ли кто-либо из его церковных подданных находиться в его слободе, но приказал новогрудскому виночерпию не принимать беглецов, как из дворянских, так и из церковных сословий.
Проблема беглецов в поместье Смолевичи, казалось, нарастала. Ян Колецкий, камергер Пярну, снова написал Радзивиллу по этому поводу 26 октября 1663 года. На следующий день князь отправил Яну Цедровскому письмо, в котором явно запрещал принимать подданных «в свое удовольствие в Богуслав Поле». Радзивилл, вероятно, не хотел ввязываться в дальнейшие судебные тяжбы с дворянством. По этой причине на этот раз он явно приказал смоленскому губернатору передать подданных Виленского капитула и дворянства (конкретным людям, в том числе и упомянутому выше Стефану Костровицкому). Что касается камергера Пярну, то вопрос возвращения его подданных затянулся. Лишь 6 августа 1664 года Цедровский получил письмо от князя с приказанием выдать беглецов «из Богуславско-Польской слободы». Цедровский оправдывался перед Коленцким тем, что не принимает иностранных подданных в имение Смолевице, и указывал, что они, вероятно, скрываются в близлежащих лесах. Однако такой перевод не был очень убедительным для Колецкого, и из более ранних писем Богуслава Радзивилла к Цедровскому мы знаем, что он также был неверным. Во всем деле все зависело от воли князя-шталмейстера.
В 1663–1664 годах Ян Цедровский также служил копийским старостой,
поэтому неудивительно, что в своих письмах к Радзивиллу он уделял внимание не только Смолевицкому имению. Поэтому среди прочих В следующий раз Богуслав Поле упоминается в его переписке почти год спустя, 7 июня 1664 г.
Объявление о длительном конфликте с Маркианом Оранским.
Из него мы узнаем, что король Иоанн (Ян) Казимир ночевал в Богуслав Поле по пути в Минск, вероятно, возвращаясь из Заднепровского похода 1663–1664 гг. (по данным Яна Антония Храповицкого, 27 июня 1664 г. монарх уже был в Минске). Тогда Оранский («сосед Вашего Величества из Богуслав Поля») подал королю прошение о «Слобожании» Богуслав Поля, требуя вернуть 100 влоков, якобы захваченных жителями этого города. Важно отметить, что, по мнению Цедровского, без этих 100 влок существование Богуславпольской слободы не имело смысла.
«При дворе Его Величества, quod petitur hoc datur, но ad me totem accusationem лорда Оранского, невозможно отказаться от ста гектаров земли без особого решения Вашего Величества. Поэтому Ваше Величество, мой благодетель, желает назначить на эту дифференциацию двух Ваших слуг, дав хотя бы лимитатум в качестве потестаста для умиротворения этой ссоры. Но это WXM, милорд, пожалуйста, знайте, что без земель, на которые претендует г-н Оранский, не будет Богуслав Поля в слободе», Я. Цедровский Б. Радзивиллу, Слуцк, 7 июня 1664 г., АГАД, АР, раздел V , № 1867 /И, стр. 127–128.
Эта история кажется хорошей иллюстрацией модели поведения Богуслава Радзивилла, когда дело касалось имущественных претензий соседей: чаще всего он оттягивал решение подобных споров до последнего момента. Вероятно, на этот раз князь не ответил на первоначальную просьбу Оранского, хотя все же нажал на смоленского губернатора-шталмейстера. Цедровский писал Радзивиллу по этому поводу на протяжении 1665 года и большую часть следующего года, а также с участием других должностных лиц (в том числе старосты Дороша).
Цедровский поначалу думал, что сможет решить конфликт с Оранским
мирным путем, но в то же время просил князя Богуслава дать ему письма в Минскую земельную контору (куда Оранский обращался с иском) с просьбой о поддержке в этом вопросе. По словам Оранского во время собрания в Минске (15–18 октября 1664 г.), когда он пожаловался Радзивиллу на своих подданных по-смолевитски, князь Богуслав «взял у него жалобу и бросил ее на землю, а тот дал ему ответ на здоровье». Ян Володкович, минский писатель-земледелец, в этом конфликте встал на сторону Радзивилла. Через Цедровского он предложил князю свои услуги на очередном заседании Литовского трибунала в Минске.
Чиновники Богуслава Радзивилла искали различные способы сломить сопротивление оранжевых. Цедровский несколько раз предлагал конюшему использовать его неоплаченные обязательства перед госпожой Рендорф на несколько сотен злотых, а также перед Станиславом Шабловиньским на три тысячи злотых, как форму давления на Оранского. В то же время Цедровский опасался провокации со стороны Оранского. Было и другое решение для Оранского, который, как выяснилось, через брак с Раиной Константиновной Ратомской (они поженились в 1648 году), вдовой преступника Казимежа Станислава Вольского (титулованного императорского камергера), незаконно завладел соседним поместьем Богуслав Поле.
Несмотря на «напоминание» Оранскому об этих фактах, он не отказался от своего требования о возвращении упомянутых 100 влоков. Наоборот: спор становился все более напряженным. Ян Цедровский уже приказал построить на территории поместья Смолевице несколько отрогов для защиты своих подданных. Один из них находился в деревне Драчково. В начале ноября 1665 года зять Оранского Сулимовский (второй женой Оранского была Елена Сулимовская),
Решающее столкновение между Оранским и Радзивиллом должно было состояться перед Литовским трибуналом. В начале декабря вопрос рассматривался на его форуме. Маршал трибунала (Николай Цехановецкий) приказал Оранскому попросить Радзивилла созвать комиссию для разрешения земельного спора. Оранский написал Богуславу Радзивиллу только в феврале 1666 года. Тогда он изложил свою версию начала спора.
По его словам, все началось «еще до Московской войны», в 1640-х годах, во времена создания Богуслав Поля. Согласно ему, слобожцы из этого города проникли в его упиревичские земли (село Упиревичи, расположенное на полпути между Богуславполем и Борисовым), частично заняв их, а также засыпали принадлежавшие ему дамбы. Отсюда следует, что при обмере земли Богуслав Поля княжеские чиновники вошли в землю Оранского. Уже тогда Оранский якобы обращался за помощью к разным людям. Наконец, он получил письмо от Богуслава Радзивилла, адресованное его тогдашнему смолевицкому казначею Яну Сосновскому, с поручением разрешить спор о земельных границах. Однако Сосновский долгое время не общался с Оранским. Последний был взят в плен в Москве во время войны, начавшейся в 1654 году, и только вернувшись из нее, снова обратился к Радзивиллу с требованием отдать ему свою землю.
Аргументы Оранского сработали, поскольку началась подготовка комиссии по сухопутным границам. Богуслав Радзивилл назначил Цедровского комиссаром. Однако комиссия долгие месяцы не возобновляла свою работу.64. Вероятно, это произошло из-за нехватки времени с Цедровским, за что Кшиштоф Коцель оправдывался перед Радзивиллом в апреле 1667 года, одновременно прося старые описи и файлы, касающиеся разграничения Смолевичей и соседних поместий.65. В середине 1667 года Радзивилл, видя, что конфликт с Оранским все еще не разрешен, привлек в арбитражную комиссию Ежи Капащевского и Самуила Лежницкого.
Земельный спор с Оранским продолжился и в 1668 году. Кшиштоф Коцель упоминал о нем в письмах Радзивиллу в феврале и июле того же года. В описи Смолевича 1669 года записано, что «в этом городе были анте враждебно [до конфликта - АП] 100 - которые сейчас не обработаны и местами измерены". Из других источников известно, что этот конфликт длился до начала 1980-х годов, поэтому его не удалось разрешить при жизни литовского конюшего.
Вероятно, это произошло по той причине, что Ян Цедровский ранее писал Радзивиллу, что без этих 100 влоков развитие Богуслав Поля как привлекательного места для поселенцев было практически невозможно. Следовательно, можно предположить, что Оранский не вернул себе свои земли или, в лучшем случае, получил их небольшую часть.
Какой доход приносил город при жизни Богуслава Радзивилла? Согласно реестру доходов от имения Смолевице 1661 года, от Богуслав Поля, имевшего в то время 51 дымоход, можно было ожидать выплаты в размере 53 злотых и 3½ гроша. Однако там было отмечено, что город и все его имущество уничтожены.70. Подробнее о городе мы узнаем из последующих описей: 1665 и 1669 годов. Во второй половине 1660-х годов в центре Богуславполя располагалась квадратная базарная площадь, состоящая из четырех кварталов (третий квартал пустовал), в середине на площади стояла православная церковь. От рыночной площади вели три улицы: Борисовская, Минская и Жодинская. В 1665 году в городе было 97 дымоходов и 92 ларька, из чего можно сделать вывод, что Богуслав Поле уже играл важную роль в транзитной торговле. Другим важным занятием жителей города было ремесло. Вслед за С. Александровичем можно констатировать, что описи того времени обычно ограничивались перечислением имен и фамилий горожан без указания их профессии, за исключением случаев, когда имя указывало на ремесло, выполняемое данным человеком. В Богуслав Поле располагались, в частности, ремесленники, профессии которых были связаны с торговлей и транзитными перевозками. Поэтому среди городских мастеров, кроме масловара, шлифовщика, овчина (кожевника овечьих шкур), смолника, двух портных, скорняка и наполнителя (пилильщика), мы видим еще трех коллег (сталемахеров). или колесные мастера).
Благодаря транзитной функции Богуславполя путешественники часто останавливались здесь, чтобы перекусить или переночевать. Например, в августе 1657 года по посланию полевого гетмана Винцентия Госевского к московскому царю:
Там ночевал Стефан Медекша, известный автор дневников, а затем земельный судья Каунаса. Из-за чумы он долгое время не мог добраться из Логойска в Борисов, к московскому воеводе Василию Борисовичу Шереметеву, который был членом Московской миссии, и был вынужден остановиться под Смолевичами. Эти районы затем были оккупированы московскими войсками. После ночевки 28 августа Медекшу двое русских солдат отвели в «слободу князя Богуслава в Жодино». Дальше сообщение не отправлялось. После встречи с царским придворным Иваном Юрьевичем Львовым Медекша был приглашен «в город [вероятно, Богуслав Поле, где Шеремет приказал мне принять его и держать до дальнейших распоряжений». Дневника привезли «в слободу» и предложили переночевать в трех гостиницах. Там Медекше пришлось ждать разрешения на поездку в Борисов, а его посольство «двадцать человек стояло на страже перед постоялым двором, а в полях вокруг города стояла конная стража». В Богуслав Поле он пробыл с 28 августа по 14 октября, наслаждаясь лишь встречами с посланниками и солдатами, проходившими через Слободу. 18 сентября в этой «слободе» ночевал московский посланник Абрам Лопухин, возвращавшийся от полевого гетмана Госевского. Однако он не хотел видеть автора дневника. 6 октября через Богуслав Поле проезжал московский посланник Семен Дорофеевич Остофей, возвращавшийся от виленского воеводы Павла Сапеги. Лишь 13 октября Медекша получил разрешение поехать в Борисов, куда он отправился на следующий день. На встрече с воеводой Шереметевым, помимо обсуждения дипломатических вопросов, автор дневника пожаловался на несправедливость, которой он подвергся во время пребывания в Богуслав Поле. Вышеупомянутый Иван Юрьевич Львов и городничий «слободы Лодзиньской» (следует называть «Жодзинской») изрубили своего подмастерья, а также спрятали казака, который, находясь на страже, украл у Медекши мешок «с десятью красными злотыми».
Ян Антоний Храповицкий, смоленский камергер в 1659–1669 годах, часто ездил на восток Великого княжества Литовского в связи с мирными переговорами с Москвой. В своем дневнике он несколько раз упоминал Богуслав Поле, в том числе: 30 декабря 1663 г. он упомянул «еду в Богуслав Поле», а 10 мая 1664 г. написал, что «кормился в Богуслав Поле» в 1666 г.
Храповицкий посетил этот город трижды: 16 марта («Поев немного в Борисове у Его Величества старосты Жемайтийского, перед полуднем пославшего меня в Богуслав Поле со своими лошадьми, я ночевал в Смолевичах»), 15 апреля («Утром, свернув на ложную дорогу, я ел в Богуслав Поле, я ночевал в Борисове»), 27 декабря («Я ехал и ел в Богуслав Поле, я ночевал в Смолевичах»), а также 7 февраля , 1667 («Я ел в Богуславпольской слободе, ночевал в Заболоче за Смолевичами»).
Автор - Александр Прудников
Благодарим автора за предоставленный научный материал.
Следующая публикация
Комментарии 2