Предыдущая публикация
Ещё одно важное преимущество Вермахта
Наверняка, уже только прочитав заголовок, найдутся люди, которые станут говорить о вредности подобных тем. Дескать, зачем нам говорить о каких-то преимуществах врага. Тем более, врага нами побеждённого. Увы, эти люди не понимают всей глупости подобных высказываний.
Ведь неумение учиться на ошибках — приводит к их повторению и часто в более опасной форме. И после победы, конечно, надо было публично наградить всех, но потом отправить всех маршалов и генералов снова учиться. Учиться воевать не числом, а умением. Увы, учиться после победы — это точно не наше.
Впрочем, давайте ближе к теме.
Поговорить же сегодня я хотел бы на тему очень сложную, но, как мне кажется, очень важную. Наверное, многие из тех, кто достаточно серьёзно интересовался историей Второй Мировой войны знает, что в Вермахте было принято формировать боевые группы. Собирали под руководством одного штаба подразделения пехоты, танков, артиллерии, сапёров, создавая таких образом оптимальное по составу формирование для наступления или обороны. Конечно, ничего в этом сложного вроде нет. И в Красной Армии пехоте придавали танкистов и артиллерию, по сути, делая тоже самое.
Беда в том, что по документам РККА мы читаем как раз о том, что наладить взаимодействие не удавалось, части и подразделения сражались сами по себе. И не только приданные, но и штатные. Тогда как об эффективности боевых групп у немцев не слышал только глухой.
Не знаю, насколько предложенный мною пример будет подходящим, но мне почему-то вспомнился бой за станицу Кущёвскую. Согласно советской версии станицу героически взяли наша кавалеристы, порубав шашкам немереное число гитлеровцев и даже танки. На деле же, провал атаки и последовавший за этим разгром наших войск, во многом произошёл из-за несогласованности всех участников.
Судите сами. 15-я кавалерийская дивизия наступала на станицу в пешем строю, но кавалерийская дивизия того времени — это меньше стрелковой бригады. Основной силой была 216-я стрелковая дивизия, но она почему-то в наступление не перешла. Обходить станицу должна была 13-я кавалерийская дивизия силами двух полков. Вообще-то ей придали полк из 12-й дивизии, но полк почему-то в наступлении тоже не принимал участие. Поддержать атаку должен был дивизион бронепоездов, но два бронепоезда перед наступление ушли в ремонт, а остальным не удалось выдвинуться, поскольку наши сапёры перед ними зачем-то взорвали мосты. Впереди кавалеристов должна была наступать танковая бригада, но танкисты почему-то отстали… Так что удивляться итогу не приходится.
Конечно, у немцев тоже хватало примеров различной несогласованности, но это скорее исключения. Ибо гораздо больше примеров совсем иных.
То, что немцы успешно наступали мы хорошо знаем, а вот как они умели обороняться пишут меньше. При этом оборонялись они уж совсем меньшими силами, но при этом успешно. В качестве примера хочу взять битву за Погостье, документы по которой сейчас изучаю. В начале 1942 года сил у Вермахта было крайне мало, войска потрёпаны и истощены в предыдущих боях. Резервы идут в первую очередь в центр, где ситуация особенно критическая. Войскам группы армий «Север» приходится выкручиваться своими силами. При этом в ходе наступление на Тихвин части дивизий уже оказались разбросаны на большом пространстве, а когда пришлось отступать, то эта разбросанность ещё больше увеличилась. И если брать район Погостья, то оборону там занимали две сильно потрёпанные пехотные дивизии — 269-я и 291-я. Причём, поскольку относились они к разным корпусам, то это было в нашу пользу — в стык атаковать всегда проще. Во всяком случае немцы всегда старались наносить удар по нашим войскам именно на стыках дивизий, а лучше армий, и чаще всего срабатывало.
Немцам пришлось решать две задачи — взаимодействия и усиления. Поскольку маршевых пополнений не хватало от слова совсем (они были, но не возмещали потери), то поступили следующим образом — с других участков фронта брали небольшие подразделения (не более батальона) и передавали их на усиление. Точно также уже находившиеся в районе или отступившие туда части поступали в оперативное управление ближайшего штаба. В результате получилась такая «каша», что остаётся лишь пожалеть нашу разведку, которая на паре километров фронта могла обнаружить немцев из пяти-шести (а то и больше) разных дивизий, включая танковые.
Вот конкретные примеры:
Ведь неумение учиться на ошибках — приводит к их повторению и часто в более опасной форме. И после победы, конечно, надо было публично наградить всех, но потом отправить всех маршалов и генералов снова учиться. Учиться воевать не числом, а умением. Увы, учиться после победы — это точно не наше.
Впрочем, давайте ближе к теме.
Поговорить же сегодня я хотел бы на тему очень сложную, но, как мне кажется, очень важную. Наверное, многие из тех, кто достаточно серьёзно интересовался историей Второй Мировой войны знает, что в Вермахте было принято формировать боевые группы. Собирали под руководством одного штаба подразделения пехоты, танков, артиллерии, сапёров, создавая таких образом оптимальное по составу формирование для наступления или обороны. Конечно, ничего в этом сложного вроде нет. И в Красной Армии пехоте придавали танкистов и артиллерию, по сути, делая тоже самое.
Беда в том, что по документам РККА мы читаем как раз о том, что наладить взаимодействие не удавалось, части и подразделения сражались сами по себе. И не только приданные, но и штатные. Тогда как об эффективности боевых групп у немцев не слышал только глухой.
Не знаю, насколько предложенный мною пример будет подходящим, но мне почему-то вспомнился бой за станицу Кущёвскую. Согласно советской версии станицу героически взяли наша кавалеристы, порубав шашкам немереное число гитлеровцев и даже танки. На деле же, провал атаки и последовавший за этим разгром наших войск, во многом произошёл из-за несогласованности всех участников.
Судите сами. 15-я кавалерийская дивизия наступала на станицу в пешем строю, но кавалерийская дивизия того времени — это меньше стрелковой бригады. Основной силой была 216-я стрелковая дивизия, но она почему-то в наступление не перешла. Обходить станицу должна была 13-я кавалерийская дивизия силами двух полков. Вообще-то ей придали полк из 12-й дивизии, но полк почему-то в наступлении тоже не принимал участие. Поддержать атаку должен был дивизион бронепоездов, но два бронепоезда перед наступление ушли в ремонт, а остальным не удалось выдвинуться, поскольку наши сапёры перед ними зачем-то взорвали мосты. Впереди кавалеристов должна была наступать танковая бригада, но танкисты почему-то отстали… Так что удивляться итогу не приходится.
Конечно, у немцев тоже хватало примеров различной несогласованности, но это скорее исключения. Ибо гораздо больше примеров совсем иных.
То, что немцы успешно наступали мы хорошо знаем, а вот как они умели обороняться пишут меньше. При этом оборонялись они уж совсем меньшими силами, но при этом успешно. В качестве примера хочу взять битву за Погостье, документы по которой сейчас изучаю. В начале 1942 года сил у Вермахта было крайне мало, войска потрёпаны и истощены в предыдущих боях. Резервы идут в первую очередь в центр, где ситуация особенно критическая. Войскам группы армий «Север» приходится выкручиваться своими силами. При этом в ходе наступление на Тихвин части дивизий уже оказались разбросаны на большом пространстве, а когда пришлось отступать, то эта разбросанность ещё больше увеличилась. И если брать район Погостья, то оборону там занимали две сильно потрёпанные пехотные дивизии — 269-я и 291-я. Причём, поскольку относились они к разным корпусам, то это было в нашу пользу — в стык атаковать всегда проще. Во всяком случае немцы всегда старались наносить удар по нашим войскам именно на стыках дивизий, а лучше армий, и чаще всего срабатывало.
Немцам пришлось решать две задачи — взаимодействия и усиления. Поскольку маршевых пополнений не хватало от слова совсем (они были, но не возмещали потери), то поступили следующим образом — с других участков фронта брали небольшие подразделения (не более батальона) и передавали их на усиление. Точно также уже находившиеся в районе или отступившие туда части поступали в оперативное управление ближайшего штаба. В результате получилась такая «каша», что остаётся лишь пожалеть нашу разведку, которая на паре километров фронта могла обнаружить немцев из пяти-шести (а то и больше) разных дивизий, включая танковые.
Вот конкретные примеры:
Состав 269-й пехотной дивизии на 7 января 1942 года. Обратите внимание, как много приданных подразделений.
Та же самая дивизия, но через месяц. Можно поискать отличия среди приданных частей.
Кто-то скажет, а в чём проблемы? Ну, прибыл батальон из другой дивизии, новый начальник указал ему место дислокации, полосу обороны, поставил задачу и всё.
Не всё. Две трети, как минимум, всех документов, рассказывают нам о снабжении войск. Ибо дело это на современной войне очень важное.
Вот подумайте. Дивизия получила в оперативное подчинение к своим девяти ещё пять батальонов, приданных из других соединений, причём находящихся в десятках километров. Каждый из приданных батальонов надо кормить, снабжать боеприпасами, обеспечить проживанием (даже просто землянки кто-то тоже должен вырыть), вывозить раненых. Это всё не так просто, поскольку каждый батальон до этого снабжался совсем другими путями и стало быть надо поменять много маршрутов. И для провианта, и для боеприпасов, и прочего. Со всеми новыми батальонами надо наладить связь, а в дивизии количество штатных средств связи предусматривает организацию связи лишь со штатными частями и подразделениями. Есть, конечно, всегда резервы, но они невелики.
Не говоря уж о том, что надо поставить задачу, ввести в курс дел, объяснить обстановку, элементарно снабдить картами с этой самой обстановкой.
Причём, организовать надо всё в условиях спешки и идущих боёв тяжёлых. Поскольку подобные переброски войск происходят тогда, когда дела идут плохо и речь про самые критические участки.
Так вот у немцев это всё, увы, получалось очень даже успешно. Тут и выучка на всех уровнях помогает, и хорошая работа связи. В РККА же связь была одной из самых больших проблем. А ещё проблема была в принятии решений.
Наступает полк, упирается в оборону противника. Нужна поддержка. Для этого запрашивается штаб дивизии, которые даёт приказ в артиллерийский полк. Если же нужна артиллерия более мощная, то нужно уже запрашивать штаб армии, но, разумеется, не напрямую. А в штабах артиллерии, хоть дивизионного, хоть армейского уровня ещё должны разобраться, по каким целям стрелять, сколько орудий и каких выделить. Словом, всё это называется гражданским слово бюрократия.
В варианте Вермахта же боевая группа, аналогичная по размерам полку, имеет свою артиллерию. Причём вызывать огонь могут даже не комбаты, а командиры рот, вызывать напрямую и огонь открывается практически сразу. Учитывая ещё, что немецкая артиллерия вела огонь по целям, а не площадям (как наша), то реально в кратчайшие сроки артиллеристы подавляли огневые точки на пути пехоты, практически не задерживая наступления. Мало того, также можно было вызвать и авиацию, если погода позволяла. Среди ярких примеров взаимодействия немецких войск можно вспомнить прорыв немецкой 16-й танковой дивизии к Сталинграду 23 августа 1942 года. Как только передовые немецкие части встречали хоть какие-то очаги сопротивления, а то и просто советские войска, тут же вызывались пикировщики 8-го авиакорпуса, которые в буквальном смысле расчищали дорогу танкам. Судя по всем документам и той скорости, с которой немцы двигались, они практически нигде не останавливались и в бой не вступали, все возникающие проблемы решала авиация. А она же над головой не висит, её вызывать нужно каждый раз и наводить на цель.
Увы, но подобных примеров взаимодействия наших войск я привести не могу (если не брать художественную литературу, где можно найти что угодно), зато примеров, когда приданные танки воевали отдельно от пехоты, поскольку просто не имели с ней прямой связи можно набрать немало.
В современной войне организация боя, управление войсками играет наиважнейшую роль. На примере с Вермахтом мы видим, как немцы за счёт лучшей организации боевых действий компенсировали подавляющее преимущество советских войск. Одна немецкая дивизия вполне могла противостоять трём советским. Поскольку наши действовали сами по себе и не могли наладить координацию, то ситуацию можно сравнить с дракой, в которой трое нападающих не пытаются напасть сразу, а подходят по очереди. Потому их противник каждый раз сражается только с одним врагом.
Конечно, у Вермахта было немало разных преимуществ, в противном случае не было бы столь сокрушительных побед немецкой армии в первые годы Второй Мировой войны. Но, как мне кажется, именно вопросы организационные были среди этих преимущество не на последнем месте.
Не всё. Две трети, как минимум, всех документов, рассказывают нам о снабжении войск. Ибо дело это на современной войне очень важное.
Вот подумайте. Дивизия получила в оперативное подчинение к своим девяти ещё пять батальонов, приданных из других соединений, причём находящихся в десятках километров. Каждый из приданных батальонов надо кормить, снабжать боеприпасами, обеспечить проживанием (даже просто землянки кто-то тоже должен вырыть), вывозить раненых. Это всё не так просто, поскольку каждый батальон до этого снабжался совсем другими путями и стало быть надо поменять много маршрутов. И для провианта, и для боеприпасов, и прочего. Со всеми новыми батальонами надо наладить связь, а в дивизии количество штатных средств связи предусматривает организацию связи лишь со штатными частями и подразделениями. Есть, конечно, всегда резервы, но они невелики.
Не говоря уж о том, что надо поставить задачу, ввести в курс дел, объяснить обстановку, элементарно снабдить картами с этой самой обстановкой.
Причём, организовать надо всё в условиях спешки и идущих боёв тяжёлых. Поскольку подобные переброски войск происходят тогда, когда дела идут плохо и речь про самые критические участки.
Так вот у немцев это всё, увы, получалось очень даже успешно. Тут и выучка на всех уровнях помогает, и хорошая работа связи. В РККА же связь была одной из самых больших проблем. А ещё проблема была в принятии решений.
Наступает полк, упирается в оборону противника. Нужна поддержка. Для этого запрашивается штаб дивизии, которые даёт приказ в артиллерийский полк. Если же нужна артиллерия более мощная, то нужно уже запрашивать штаб армии, но, разумеется, не напрямую. А в штабах артиллерии, хоть дивизионного, хоть армейского уровня ещё должны разобраться, по каким целям стрелять, сколько орудий и каких выделить. Словом, всё это называется гражданским слово бюрократия.
В варианте Вермахта же боевая группа, аналогичная по размерам полку, имеет свою артиллерию. Причём вызывать огонь могут даже не комбаты, а командиры рот, вызывать напрямую и огонь открывается практически сразу. Учитывая ещё, что немецкая артиллерия вела огонь по целям, а не площадям (как наша), то реально в кратчайшие сроки артиллеристы подавляли огневые точки на пути пехоты, практически не задерживая наступления. Мало того, также можно было вызвать и авиацию, если погода позволяла. Среди ярких примеров взаимодействия немецких войск можно вспомнить прорыв немецкой 16-й танковой дивизии к Сталинграду 23 августа 1942 года. Как только передовые немецкие части встречали хоть какие-то очаги сопротивления, а то и просто советские войска, тут же вызывались пикировщики 8-го авиакорпуса, которые в буквальном смысле расчищали дорогу танкам. Судя по всем документам и той скорости, с которой немцы двигались, они практически нигде не останавливались и в бой не вступали, все возникающие проблемы решала авиация. А она же над головой не висит, её вызывать нужно каждый раз и наводить на цель.
Увы, но подобных примеров взаимодействия наших войск я привести не могу (если не брать художественную литературу, где можно найти что угодно), зато примеров, когда приданные танки воевали отдельно от пехоты, поскольку просто не имели с ней прямой связи можно набрать немало.
В современной войне организация боя, управление войсками играет наиважнейшую роль. На примере с Вермахтом мы видим, как немцы за счёт лучшей организации боевых действий компенсировали подавляющее преимущество советских войск. Одна немецкая дивизия вполне могла противостоять трём советским. Поскольку наши действовали сами по себе и не могли наладить координацию, то ситуацию можно сравнить с дракой, в которой трое нападающих не пытаются напасть сразу, а подходят по очереди. Потому их противник каждый раз сражается только с одним врагом.
Конечно, у Вермахта было немало разных преимуществ, в противном случае не было бы столь сокрушительных побед немецкой армии в первые годы Второй Мировой войны. Но, как мне кажется, именно вопросы организационные были среди этих преимущество не на последнем месте.
Следующая публикация
Комментарии 29
Передовые были уничтожены за ними следующие.
Я ещё подумал , почему не остановиться и вызвать авиацию,как делали немцы.
Видимо та же беда,несогласованность,отсутствие связи. И большие потери.
Про Брестскую крепость в архивах материалов нет и никогда не было. Даже у немцев не сохранились. Потому о всех событиях там мы знаем лишь по немецким данным, а они очень скупые. Немцев Брестская крепость, точнее события там, мало интересовали. В основном все касалось действия артиллерии по стенам.
Впрочем есть много интересного, например, как немцы отбивали танковые атаки гарнизона крепости.
Про Погостье большая серия статей, но они выходят раз в неделю, так что до осени хватит публикаций.
И прощайте с вашей прославляющий фашизм группой
Вас, наверное, не осудят, потому что вы просто дебил!!!
Потому вас просто следует выкинуть на помойку отсюда...
Илл Шиш. Верно, знания нужны для правильного применения впредь, что спорить!
Вы не знаете об битве за Погостье? В таком случае достаточно набрать в любом поисковике, а уж потом задавать вопросы. Или я не прав?
Не думаю, что были какие-то временные планы по захвату крепости. Собственно, немцы сразу ушли дальше, блокировали крепость уже части второго эшелона
Я же написал, я не встречал никаких данных по времени. Скорее всего просто не было. У Гудериана были другие заботы