ПАРОМ

А.Дуреев. Песчаный берег Волги. Село «Красное» гудело песнями и раскатистыми звуками гармони. С Волги тянуло прохладой и приятным, илистым запахом. Катя стояла на высоком, словно обрубленном с одно стороны, берегу и смотрела, как паром квадратным чудищем пересекает волны, разрезает их, разглаживает, словно утюгом, а потом вновь сминает воду, оставляя после себя пенистые барашки. Вода билась о берег далеко внизу, ветер нес брызги прямо в лицо, приятно охлаждая загоревшее, горящее от румянца лицо. Девушка очередной раз одернула подол сарафана, но тот все равно раздувался колоколом вокруг худых, длинных ног. -Катерина! Ну, где ты там? Пойдем, ребята танцевать зовут, - старшая сестра, Т

КОМПАНЬОНКА

Давно дом Барониных не видел столько народу. Жаль, что его хозяин, Савелий Баронин умер, не то порадовался бы, сколько людей приехали его помянуть. Смерть его и собрала родню за одним столом. Вдова, Зинаида, всё суетилась, зорко следила чтобы на столе не кончались блинки да кисель. — Да сядь, ты, Зин, передохни, мы сами управимся! — увещевала её младшая сестра мужа, Антонина, но всё бестолку. — Да оставь ты её, — шепнула соседка, — успеет теперь, небось насидеться, сердешная! Вскоре соседи разошлись по домам, остались только близкие родственники — два сына Зинаиды и Савелия с жёнами и детьми. Теперь Зинаида впала в ступор: сидела и смотрела прямо перед собой. Детей уложили сп

Престарелая Барби

-Папа, ну что ты опять старую белую рубашку надел, у тебя же юбилей, мы тебе поярче купили - розовую, - возмутилась дочь, когда отец вышел из спальни. -Извини, дочь, но я терпеть не могу розовый цвет. -Это с каких таких пор? - не поняла молодая женщина, посмотрев на стену, которую украшал свадебный портрет ее отца и матери. На нем невеста была в нежно-розовом платье... -Я потом тебе как-нибудь расскажу, - посмотрел на часы шестидесятипятилетний мужчина, - пора, а то в ресторан опоздаем.

Бабушкина кукла

Ольга ехала к своей тётке в соседний городок. Нина Гавриловна состарилась, а детей у неё не было. Единственной наследницей, кому и завещала женщина свою однокомнатную квартиру, была Ольга. «Как так можно было жить?» - думала Ольга, когда осматривала жилище тётушки. Ей показалась квартира очень тесной и темноватой. Она давно не видела ремонта, но была чистой, несмотря на то, что хозяйке уже было восемьдесят пять лет. Нина Гавриловна всю жизнь жила одна, замужем не была. Таких старых дев раньше называли «синий чулок», но сослуживцы уважали её за доброту, отзывчивость и чистоплотность. Когда бы ни пришли к Нине Гавриловне коллеги или знакомые, всегда чаем напоит да с домашним

Сын матери позвонил и попросил, чтобы она взяла к себе на пару дней дочь – десятилетнюю девочку.

А бабушка накануне приболела. Поправилась, но настроение было не очень. И казалось, что слабость не прошла. Хотелось сидеть в тихой квартире и думать о хорошем. А тут неожиданный звонок. Невестка в командировке, сын, как он выразился, «зашивается». Любит бабушка внучку, но придется готовить, разговаривать, куда-то сводить. Десять лет – мало, все равно – ребенок, который требует усилия, участия, даже напряжения. И начала плохо думать: «Могла бы от командировки отказаться. Насильно никто не гонит. Сказала бы, что ребенок. Пусть тех отправляют, у кого детей нет». Наверное, нравится невестке в к

Женщина платье в магазине выбирала. Минут тридцать на это ушло. Наконец, нашла. То, что надо..

Вышла с обновкой, на душе радостно.
Дорога лежала мимо дома, в котором подруга живет. Не позвонила, без предупреждения зашла.
Бледная подруга, губы сжаты, с трудом говорить может. Видимо, шок какой-то.
Заговорила: «Завтра сын из армии приезжает. Было ранение, но легкое. Скрыл, ничего мне не сказал. Надо бы радоваться, а у меня все внутри сжалось. Ранение было, Господи, как страшно».
И заплакала тихо-тихо.
Продолжила: «Все это время как на иголках жила, места не находила. Работать не могла. Сердцем чувствовала, что с ним что-то случилось. Знаешь, двигаться не могу. В себя прийти надо».
Обняли

Сорванная поездка..

На шашлыки пригласили молодую пару. Нужно было отправиться на утренней электричке, чтобы на вечерней вернуться. Мужу было не по себе, потому что деньги на работе не выдали. В фирму нагрянула строгая комиссия и на время деятельность приостановила. Нехорошо, если платить жена будет - мужское самолюбие страдает. Утром долго собирались. Надо было жене голову помыть, но неожиданно горячую воду отключили, и пришлось греть в большой кастрюле. Затем погладила одежду, положила в сумки продукты. Давно пора быть на вокзале, а они только что из дома вышли. Если бы у мужа были деньги, то он заказал бы такси. Пришлось ехать в автобусе. Может, и надо бы про такси сказать, но он пр

АЙБОЛИТЫЧ

– Везет тебе, Андрюха, невеста красотка, ты – почти совладелец сети ветклиник. А между прочим, я первый с твоей Светкой познакомился. Андрей взъерошил волосы, наклонился к товарищу и серьезно ответил: – Славка, ты ж без каблуков был, чуть-чуть не дотянулся, вот она меня и выбрала. На круглом, простодушном лицо Славки растянулась улыбка: – Андрюха, тебе стендапером надо было становится, а не ветеринаром. – Чтобы Светланка тебе досталась? Славка махнул рукой: – Куда уж мне, а вообще, просто не верится, что мы Академию закончили. Дипломы получим – и на вольные хлеба. Я в свой Заволжск, а ты в вип-ветеринарию Белокаменной. Андрей прищурил один глаз: – Славдень, ну не прибедняй

СВЕТ ДЛЯ СВЕТКИ (3)

Нервы трепал Фомин, почти каждый выходной он приезжал и забирал сына к себе. После таких гостей сын закатывал истерики и кричал, что хочет к папе. Правда, криков хватало ненадолго, ребёнок быстро забывал про папу. Олежка снова увлечённо играл с соседскими детишками, и опять только до пятницы или субботы. Снова приедет Фомин, заберёт сына и снова…Временами снова не хотелось жить, так было тошно.

СВЕТ ДЛЯ СВЕТКИ (2)

А жизнь девочки, действительно, превратилась в сплошной кошмар...
Корявый сам растрепал по городу, что переспал с Лидкой. Рассказывал смачно подробности и непременно указывал на то, что всё было по согласию. Да! Всё было по согласию, а эта… а эта теперь хвостом крутит. Наверное, хочет, чтобы он Наташку бросил, а на ней женился. Лиду стали дразнить. Девочка бросила школу и сидела дома целыми днями.
Она сильно похудела и Света стала бояться, что сестра что-нибудь сделает с собой. Когда принесли повестку в суд, Света даже обрадовалась. Наконец-то! Корявого обязательно посадят, это даже не обсуждается. И что бы он не говорил, даже если Лида изменит свои показания, ему вс

СВЕТ ДЛЯ СВЕТКИ (1)

Светка сидела, уткнувшись лицом в колени. Ей было страшно. Страшно и одиноко. Девочка плакала теперь каждый день, с тех пор, как развелись её родители. Отец тут же уехал на Север. Подальше от жены. Почему так в жизни бывает? Жили, жили, всё было так хорошо, а потом, ни с того, ни с сего, развалилась их дружная семья. Хотя нет, Светка слышала, как родители часто ругались. Папа обвинял во всём маму.
Он кричал и топал ногами, говорил, что мама гуляла без него. Светка удивилась. Ну, и что, что без него гуляла. Светка тоже одна часто гуляет. Скучно, конечно, одной, но когда на улице никого нет…приходится скучать. Но, кажется, мама что-то плохое совершила, когда гуляла одна.

СТАРУШКА

- Люция апа, ну вы опять за своё! Старушка ахнула, расторопно отскочив от кровати со стоящим на ней открытым ноутбуком, и замахала руками: - Я не хотела, извини, кызым! Пришлось стряхивать землю с простыни, потеснив Люцию апу. Поставив чашку с дымящимся кофе на столик рядом, я вздохнула и сказала: - Ладно, что хотели посмотреть? У старушки аж глаза загорелись от радости, что я ей помогу.

БАБАЙ

- Странный он какой-то! Прям пугает меня, Петровна! Вчерась иду, значит вечером от дочки, а он стоит. - Где? - Да у калитки Марьиной. Стоит и смотрит. - Ну и что? Стоит, смотрит человек. Что тут странного? - Ты бы видела, как он смотрит. Всю душу вынул, окаянный! Глазюки черные, страшные! Бешеные! Я аж чуть там и не осталась! Подхватилась и бегом, пока не догнал меня!

НЕ ФАШИСТ

– Тамарочка, дорогая, а что у тебя с ногой?!! – Соседка по палате Ольга Николаевна даже привстала, не в силах отвести взгляда от длиннющего рубца, по сторонам которого свисали мышцы обезображенной ноги. Тамара улыбнулась. Видно, не впервые ее спрашивали об этом. – С войны, – сказала она. – Столько лет прошло… Меня фашист спас. – Как фашист? – Пусть Бог простит меня, что я его так назвала. Восемь лет мне было. В 1942-ом немцы захватили Крымск. Тогда он не был городом, станица. Столько людей полегло, уцелевших домов единицы. Но мы-то – дети. Как за нами усмотреть? Маму и моих старших братика с сестричкой арестовывали, потому что папа получил в мирное время квартиру в доме заводск