Предыдущая публикация
Ты уткнёшься в плечо.
Ты уткнёшься в плечо и заснёшь,
пробормочешь про шум за стеной,
и кольнёт чуть заметная дрожь,
оттого, что ты рядом со мной.
Оттого, что у нас всё всерьёз,
что шальной от тепла твоих губ,
что ромашками мокрых волос
надышаться никак не могу.
Для двоих - вдвое мягче кровать,
кто-то мудрый заметил не зря,
нам с тобою давно наплевать -
что другие про нас говорят.
Нам хватает покоя в душе,
мы до дури не ждём новизны,
не скопили больших барышей,
но зато никому не должны.
Чтоб забыть заморочки свои -
нам хватает всего полчаса,
мы умеем кричать о любви -
просто глядя друг другу в глаза.
В этом крохотном мире своём,
где отвыкли от шумных гостей,
пробормочешь про шум за стеной,
и кольнёт чуть заметная дрожь,
оттого, что ты рядом со мной.
Оттого, что у нас всё всерьёз,
что шальной от тепла твоих губ,
что ромашками мокрых волос
надышаться никак не могу.
Для двоих - вдвое мягче кровать,
кто-то мудрый заметил не зря,
нам с тобою давно наплевать -
что другие про нас говорят.
Нам хватает покоя в душе,
мы до дури не ждём новизны,
не скопили больших барышей,
но зато никому не должны.
Чтоб забыть заморочки свои -
нам хватает всего полчаса,
мы умеем кричать о любви -
просто глядя друг другу в глаза.
В этом крохотном мире своём,
где отвыкли от шумных гостей,
* * *
В Гаспре, в чебуречной с видом на Ай-Петри,
Мы погружались в вечность в алкогольном ветре,
Мы погружались в счастье, в пахучий крымский рай,
И было нам от «Здравствуй» полшага до «Прощай».
Ах, этот ветер Крыма,
Вкус терпкого вина
И местного розлива
Татарочка Зайна…
А потом спускались горным серпантином,
На волнах катались, плавали к дельфинам…
В Гаспре, в чебуречной с видом на Ай-Петри,
Мы погружались в вечность в алкогольном ветре,
Мы погружались в счастье, в пахучий крымский рай,
И было нам от «Здравствуй» полшага до «Прощай».
Ах, этот ветер Крыма,
Вкус терпкого вина
И местного розлива
Татарочка Зайна…
А потом спускались горным серпантином,
На волнах катались, плавали к дельфинам…
Фиолетовой, белой, лиловой,
Ледяной, голубой, бестолковой
Перед взором предстанет сирень.
Летний полдень разбит на осколки,
Острых листьев блестят треуголки,
И, как облако, стелется тень.
***
Сколько свежести в ветви тяжелой,
Как стараются важные пчелы,
Допотопная блещет краса!
Но вглядись в эти вспышки и блестки:
Здесь уже побывал Кончаловский,
Трогал кисти и щурил глаза.
***
Тем сильней у забора с канавкой
Восхищение наше, с поправкой
На тяжелый музейный букет,
Нависающий в желтой плетенке
Над столом, и две грозди в сторонке,
И от локтя на скатерти след.
Александр Кушнер
03:15
Шопен
Кто в кружева вспененные Шопена,
Благоуханные, не погружал
Своей души? Кто слаже не дрожал,
Когда кипит в отливе лунном пена?
Кто не склонял колени — и колена! —
Пред той, кто выглядит как идеал,
Чей непостижный облик трепетал
В сетях его приманчивого плена?
То воздуха не самого ли вздох?
Из всех богов наибожайший бог —
Бог музыки — в его вселился opus,
Где все и вся почти из ничего,
Где всеобъемны промельки его,
Как на оси вращающийся глобус!
И. Северянин.
А завтра февраль – знаменательный месяц! -
Где с хрустом морозцы и льдов хрустали,
Но хлёстких ветров всё пахучее смеси,
И чутче подснежная дрёма земли;
И солнце всё ближе, и небо яснее;
И радостней птицам от голубизны,
И взору просторней, и сердцу теплее
В предчувствии новой весны!
Сергей Тимшин
31.01.2014
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
Поэзия ,любовная лирика ,юмор ,шутки ,видео ,музыка .Народная примета - если чешется ладонь, возможно на ней формируется линия любви.
Влюбляйтесь!))
Скрыть информацию
- Москва
Фото из альбомов