Предыдущая публикация
Живем мы что-то без азарта,
Однообразно, как в строю.
Не бойтесь бросить все на карту
И жизнь переломить свою.
Какими были мы на старте?
Теперь не то, исчезла прыть.
Играйте на рисковой карте,
Пытайтесь жизнь переломить.
Пусть в голове мелькает проседь.
Не поздно выбрать новый путь.
Не бойтесь все на карту бросить
И прожитое зачеркнуть.
Из дома выйдя в непогоду,
Взбодрите дух, пришпорьте плоть.
Не бойтесь тасовать колоду,
Пытайтесь жизнь перебороть.
В мираж и в дым, в химеры верьте.
Пожитки не за чем тащить.
Ведь не уехать дальше смерти.
Стремитесь жизнь перекроить.
Печалиться не надо вовсе,
Когда вам нечем карту крыть.
Вы бросить жизнь н
Однообразно, как в строю.
Не бойтесь бросить все на карту
И жизнь переломить свою.
Какими были мы на старте?
Теперь не то, исчезла прыть.
Играйте на рисковой карте,
Пытайтесь жизнь переломить.
Пусть в голове мелькает проседь.
Не поздно выбрать новый путь.
Не бойтесь все на карту бросить
И прожитое зачеркнуть.
Из дома выйдя в непогоду,
Взбодрите дух, пришпорьте плоть.
Не бойтесь тасовать колоду,
Пытайтесь жизнь перебороть.
В мираж и в дым, в химеры верьте.
Пожитки не за чем тащить.
Ведь не уехать дальше смерти.
Стремитесь жизнь перекроить.
Печалиться не надо вовсе,
Когда вам нечем карту крыть.
Вы бросить жизнь н
Андрей Дементьев Андрею Вознесенскому.
Всё будет также после нас,
А нас не будет.
Когда нам жизнь сполна воздаст,
У мира не убудет.
По небу скатится звезда
Слезой горючей
И не останется следа.
Обычный случай.
Я вроде смерти не боюсь,
Хотя нелепо
Порвать загадочный союз
Земли и неба.
Пусть даже ниточкой одной,
Едва заметной,
Став одинокой тишиной
Над рощей летней.
Негромкой песней у огня,
Слезою поздней…
Но также было до меня
И будет после.
И всё ж расстаться нелегко
Со всем, что было.
И с тем,
Что радостно влекло
И что постыло.
Но кто-то выйдет в первый раз
Вновь на дорогу
И сбросит листья старый вяз
У наших окон.
Всё будет также после нас
И слава богу.
А нас не будет.
Когда нам жизнь сполна воздаст,
У мира не убудет.
По небу скатится звезда
Слезой горючей
И не останется следа.
Обычный случай.
Я вроде смерти не боюсь,
Хотя нелепо
Порвать загадочный союз
Земли и неба.
Пусть даже ниточкой одной,
Едва заметной,
Став одинокой тишиной
Над рощей летней.
Негромкой песней у огня,
Слезою поздней…
Но также было до меня
И будет после.
И всё ж расстаться нелегко
Со всем, что было.
И с тем,
Что радостно влекло
И что постыло.
Но кто-то выйдет в первый раз
Вновь на дорогу
И сбросит листья старый вяз
У наших окон.
Всё будет также после нас
И слава богу.
Игорь Северянин _____________________ Она заходит в год раза два…
Совсем случайно… мимоходом…
Ее движенья, ее слова—
Как и давно, как прошлым годом.
Все та же гордость, все тот же лед
И равнодушье напускное;
И то паденье, и то полет,
Полувражда, полуродное…
Но эти взгляды,— они не лгут…
В них даже ненависть любовна…
В них столько чувства, такой уют,
Что, право, дышится не ровно.
Но блещут ядом ее слова,
Цинично мучающим ядом.
Она заходит в год раза два…
Так… мимоходом… бывши рядом…
Ее движенья, ее слова—
Как и давно, как прошлым годом.
Все та же гордость, все тот же лед
И равнодушье напускное;
И то паденье, и то полет,
Полувражда, полуродное…
Но эти взгляды,— они не лгут…
В них даже ненависть любовна…
В них столько чувства, такой уют,
Что, право, дышится не ровно.
Но блещут ядом ее слова,
Цинично мучающим ядом.
Она заходит в год раза два…
Так… мимоходом… бывши рядом…
Все коты попадают в рай,
Очень надеюсь, и ты тоже,
Пусть тебя не тревожит,
Что до сих пор скучаю.
Что до сих пор все игрушки в доме,
Миски так и стоят на месте,
Как ты там? Интересно…
Я не могу забыть, не помнить,
Вычеркнуть, выдохнуть, пережить,
Слушай, морда моя, скажи:
Там тебя вкусно кормят?
Там, где ты есть, тебе не скучно?
Мне невозможно, мороз по коже,
Каюсь, смотрела в приюте кошек,
Каюсь, плачу… плачу беззвучно.
В доме так холодно, тихо, гулко,
Очень надеюсь, тебе получше,
Ты покажись мне с неба лучиком,
Мне ведь всё хуже с каждой минутой.
Все коты попадают в рай,
Очень надеюсь, и ты тоже,
За меня не тревожься,
Спи, моя морда, прощай…
Галина Батраченко
Есть мужчины, с которыми хочется…быть,-
Быть красивой, ухоженной, сладко-игривой,
С ними можно в театр и в гости сходить,
Они очень галантны и светски учтивы.
Но от них почему-то так просто устать,
И претят их улыбки, слова и манеры,
И уже тянет к тем, с кем так хочется спать,
Потому что «быть» рядом тебе надоело.
Есть мужчины, с которыми хочется…спать,-
Спать не просто, а чувствуя страсти кипенье,
Долетать до небес, и себя убеждать:
«Счастье есть», и живет оно в этом мгновеньи.
Только если фрагменты в едино сложить,
И отбросить все «за», и оставить все «против»,
Тебе нужен мужчина, с кем хочется жить,
А постель – это лишь гравитация плоти.
Есть мужчины, с которыми хочется… жить, -
Жить,
Быть красивой, ухоженной, сладко-игривой,
С ними можно в театр и в гости сходить,
Они очень галантны и светски учтивы.
Но от них почему-то так просто устать,
И претят их улыбки, слова и манеры,
И уже тянет к тем, с кем так хочется спать,
Потому что «быть» рядом тебе надоело.
Есть мужчины, с которыми хочется…спать,-
Спать не просто, а чувствуя страсти кипенье,
Долетать до небес, и себя убеждать:
«Счастье есть», и живет оно в этом мгновеньи.
Только если фрагменты в едино сложить,
И отбросить все «за», и оставить все «против»,
Тебе нужен мужчина, с кем хочется жить,
А постель – это лишь гравитация плоти.
Есть мужчины, с которыми хочется… жить, -
Жить,
03:22
Все окна открыв, опустив занавески,
ты в зале роялю сказала: живи!
Как легкие крылья во мраке и блеске,
задвигались руки твои.
Под левой - мольба зазвенела несмело,
под правою - отклик волнисто возник,
за клавишем клавиш, то черный, то белый,
звеня, погружался на миг.
И звуки холмились во мраке и в блеске,
и ропот взбирался, и шепот сбегал,
и ветер ночной раздувал занавески
и звездное небо впускал.
Владимир Набоков.
ты в зале роялю сказала: живи!
Как легкие крылья во мраке и блеске,
задвигались руки твои.
Под левой - мольба зазвенела несмело,
под правою - отклик волнисто возник,
за клавишем клавиш, то черный, то белый,
звеня, погружался на миг.
И звуки холмились во мраке и в блеске,
и ропот взбирался, и шепот сбегал,
и ветер ночной раздувал занавески
и звездное небо впускал.
Владимир Набоков.
Я просто сказал однажды -
услышать она сумела, -
мне нравится, чтоб весною
любовь одевалась белым.
Глаза голубые вскинув,
взглянула с надеждой зыбкой,
и только детские губы
светились грустной улыбкой.
С тех пор, когда через площадь
я шел на майском закате,
она стояла у двери,
серьезная, в белом платье.
Хуан Рамон Хименес
услышать она сумела, -
мне нравится, чтоб весною
любовь одевалась белым.
Глаза голубые вскинув,
взглянула с надеждой зыбкой,
и только детские губы
светились грустной улыбкой.
С тех пор, когда через площадь
я шел на майском закате,
она стояла у двери,
серьезная, в белом платье.
Хуан Рамон Хименес
Пасха в Петербурге
И. Северянин
Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.
Пахло солнцем, оконною краской
И лимоном от женского тела,
Вдохновенно-веселою Пасхой,
Что вокруг колокольно гудела.
И у памятника Николая
Перед самой Большою Морскою,
Где была из торцов мостовая,
Просмоленною пахло доскою.
Из-за вымытых к празднику стекол,
Из-за рам без песка и без ваты
Город топал, трезвонил и цокал,
Целовался, восторгом объятый.
Было сладко для чрева и духа
Юность мчалась, цветы приколовши.
А у старцев, хотя было сухо,
Шубы, вата в ушах и галоши…
Поэтичность религии, где ты?
Где поэзии религиозность?
Все «бездельные» песни
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.
Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я все
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.
Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я все
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
Иному – и скука, и мука, А кто-то замрёт, не дыша…
Поэзия – это наука О том, что такое душа.
И нет упоения выше, Чем пить этот сладостный гнёт!
Имеющий уши – услышит, Имеющий душу – поймёт…
Ирина Кияшко
Скрыть информацию
- Омск
Фото из альбомов
Ссылки на группу
192 387 участников