☦ Святоотеческая вера.

Четырьмя вещами помрачается душа: ненавидением ближнего, уничижением его, завидованием ему и ропотом на него. прп. авва Исаия

Великое и чудное дело – не допускать в себя похоти, возбуждаемой в нас лукавым, но отгонять ее и погашать воздержанием. Если же не можем сего, будем по крайней мере бороться с нею непрестанно, чтобы не быть побежденными. Ибо если мы выйдем из жизни сей непобежденными, то мы победили. Не быть ураненными не зависит от нас; но стоять на своем месте, не смотря на раны, состоит в нашей воле. С мужеством выступающий против сильнаго врага, хотя получает удары в лице, стоит твердо, и хотя низвергается, тотчас встает бодренно. – Кто укоряет воина, когда он возвращается с брани, покрытый ранами? – Укора и слез достоин тот, кто, бросив оружие, выбегает из строя и переходит на сторону врагов; а кто стоит и бьется, хотя бы случилось ему немного и пошатнуться, или даже упасть, того никто из умных и сведущих в военных делах людей никогда не станет укорять. Духовныя наставления монаха Исайи пречестной монахине Феодоре

Пришел Господь и повелел Лазарю встать из мертвых: вот образ для нас. В каждом из нас он лежит – умерший, побежденный, окруженный нашим сетованием, часто безнадежным. А сегодняшнее Евангелие, на самой грани страстных дней, нам говорит: Не бойтесь! Я – воскрешение и жизнь! Тот друг Господень, который в вас жил, который в вас есть, который кажется безнадежно мертвым, от одного слова Моего может воскреснуть – и поистине воскреснет! И вот войдем в страстные дни с этой надеждой, с уверенностью, что мы идем к Пасхе, к переходу от временного к вечному, от смерти к жизни, от нашей пораженности к победе Господней. Войдем в страстные дни с трепетом о том, как нас возлюбил Господь и какой ценой Он нам дает жизнь, войдем уже теперь с надеждой, со светом и с радостью грядущего воскресения. Аминь. митрополит Су́рожский Антоний

У меня много лет была помощницей в алтаре — бабушка Прасковья. Редко мне приходилось встречать людей такой кротости и смирения. Из церкви не выходила. Молилась Богу — как с другом разговаривала, и Он её слышал. Помню, пришло время, и отказали ей ноги. Просит: «Господи, как же мне без храма? Помоги». Помолилась, встала и пошла в храм. Затем новая напасть — ослепла. «Господи, как же мне батюшке помогать без глаз? Верни мне глазки». И зрение вернулось. Носила очки с толстенными линзами, но видела, и даже Псалтирь могла читать. Я называл её «мой добрый ангел, моя палочка выручалочка». До последнего времени, пока совсем не слегла, пекла просфоры. Когда уж совсем не смогла работать, сидела в просфорной, и пока другие работали, молилась. Когда пришло ее время уходить в лучший мир, Прасковьюшка отнеслась к этому спокойно и ответственно. Исповедовалась несколько раз, всю свою жизнь, как тесто, пальчиками перетерла. Но замечаю, что что-то гнетет мою помощницу. Спрашиваю её, а она и отвечает: — Грех у меня есть, батюшка, страшный грех моей юности. Плачу о нем постоянно и боюсь, что Господь меня, такую, не допустит к Себе. Мы знаем свои грехи юности, помоги нам Господи. Но чтобы такой церковный молящийся человек, как моя алтарница, до сих пор носила его в себе? — Неужто не каялась, Прасковьюшка»? — Каялась, да все он мне о себе напоминает, так перед глазами и стоит. — Ну тогда вновь покайся, чтобы душа у тебя не болела. На исповедь Прасковья принесла листок бумаги с написанными на нем большими буквами двумя словами: «Я кусячница шпекулярка». Видать, язык у неё от стыда не поворачивался, чтобы произнести написанное вслух. — Это, на каком языке написано, друг мой? — спросил я её. Я забыл сказать, бабушка говорила на своем деревенском наречии, в войну они жили недалеко от Мурома, и видимо, там так говорили. Её речь изобиловала подобными словечками. Меня это постоянно забавляло и умиляло. Все хотел записать, да так и не собрался. В ответ она расплакалась и призналась, что это её самый страшный грех. В годы войны, когда отца забрали на фронт, в семье остались пятеро детей, из которых Прасковьюшка была старшей. Вот тогда они узнали, что такое голод. Жесточайшей экономией удалось набрать денег и купить в Муроме на рынке буханку хлеба. Дрожащими руками голодный двенадцатилетний ребенок разрезал хлеб на десять кусков и шел продавать его на станцию солдатам из воинских эшелонов, что шли на фронт. На вырученные деньги она уже могла купить больше хлеба, часть домой, и буханку, вновь на продажу. По нашим временам, какой же это грех? Нормальный бизнес. — Они же, солдатики молоденькие, сами голодные, на фронт умирать ехали, а я на них «шпекулярила». — И плачет, плачет человек по-детски горько, размазывая по щекам слезы своими старческими кулачками. Как нам понять их, это поколение стариков, которое вынесло столько страданий, и сумело остаться на такой высоте кристально нравственной чистоты? Как же так получилось, что вырастили они нас, поколения сытых и равнодушных. Смотрим на них, штурмующих почту в очереди за нищенской пенсией, или часами просиживающих в больнице в надежде на бесплатный прием, и кроме раздражения, ничего к ним не испытываем… Пришел однажды старенькую бабушку причастить. Прощаюсь уже, а она и говорит мне: — Жалко сейчас помирать. Жить-то как хорошо стали. Вон, мы в обед за стол садимся, так целую буханку хлеба кладем. Целая буханка хлеба для старушки — критерий счастливой жизни… Нет, что бы там телевизор не говорил, а кризисы нам нужны, очень нужны. Хотя бы иногда. Ведь кризис (κρίσις) — это по-гречески означает «суд», а мы добавим «Божий суд». Бич Божий по нашим ледяным сердцам. Может, хоть так, через желудок, понемногу будем обретать потерянный нами Образ. Научимся смотреть друг на друга, и видеть в другом — человека, а может и сочувствовать начнем? А то ведь все забыли… Иду, смотрю на молодую женщину, что несет хлеб на помойку, а вижу не её, а моего кроткого и смиренного ангела (Прасковьюшку), плачущего невидящими глазами в очках с толстенными линзами, с его такими сегодня смешными и неуместными «кусячила» и «шпекулярила». священник Александр Дьяченко

Нам, людям, это совершенно не нужно: злиться, гневаться, ругаться, драться, мучить друг друга, не приведи Господь убивать. Никакой радости, одно страдание. Причем, для обоих. Когда человек гневается, злится, он ведь сам страдает. Поэтому нужно его пожалеть. Посмотреть на него, как на жертву, которую диавол схватил, как паук муху, и мучает. А он, бедненький, попался в эту ловушку. Злоба, гнев – это ловушка бесовская. Он сам, может, этого совсем не хотел, но попался. И сам, страдалец, вылезти из нее не может, без нашей помощи. Это диавольская программа: одного грешника навести на грех (в том числе и через кого-то, через нас), а другому – его за это осуждать, обижаться, злиться на него – вот радость-то бесовская! А Божия программа – другая: прости, помоги ему, покайся, помирись, всегда старайся мириться первым, – и вас обоих Господь простит. Вот радость-то будет и у вас, и у тех, кто от ваших раздоров страдает, и на небесах! Протоиерей Николай Булгаков.

Григорий Кальманович был болен раком. В 1827 году он с женой поехал к профессору в Москву. После тщательного осмотра профессор сказал его жене: «Вашему мужу жить осталось не более двух недель. Все лекарства бесполезны». Возвращаясь из клиники по Никольской улице, мимо часовни великомученика Пантелеймона, Григорий неожиданно захотел зайти туда, и, несмотря на отговоры жены (они были евреи), он зашел в часовню и весь молебен провел на коленях в слезах, а затем, приложившись к иконе великомученика, объявил супруге, что он совершенно здоров. И когда профессор, после долгих уговоров, вновь осмотрел его, то с нескрываемым удивлением заявил: «Да, действительно, этот человек совершенно здоров». По возвращении домой Григорий принял крещение и сказал, что если потребовалось бы, то он готов положить жизнь свою за Христа.

Почему в молитве «Да воскреснет Бог…» мы обращаемся к Кресту как к одушевленному лицу? Надо поставить принципиальный вопрос: к кому обращена данная молитва? – Она обращена к Богу, ибо начало ее взято из 67-го псалма. Да воскреснет Бог, и расточатся врази Еro, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия, а праведницы да возвеселятся, да возрадуются пред Богом (Пс. 67: 2–4). Святитель Афанасий Великий пишет: «Слово это выражает побуждение Бога произвести суд над нечистыми демонами; потому что пришествием Его демоны лишены власти мучительствовать над людьми» (Толкование на псалмы. 67). Слова этой молитвы «Радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень» являются классической метафорой. Из святой Библии можно привести множество примеров поэтического обращения к неодушевленным предметам, как к живым: – Да плещет море и что наполняет его, да радуется поле и все, что на нем (1Пар. 16:32. – Вся земля отдыхает, покоится, восклицает от радости; и кипарисы радуются о тебе, и кедры ливанские, [говоря]: «с тех пор, как ты заснул, никто не приходит рубить нас» (Ис. 14: 7–8). – Поклоняюсь пред святым храмом Твоим и славлю имя Твое за милость Твою и за истину Твою (Пс. 137:2. – Верою Иаков, умирая, благословил каждого сына Иосифова и поклонился на верх жезла своего. (Евр. 11:21. Крест для нас – великая святыня. «Всякое деяние и чудотворение Христово, конечно, весьма велико, божественно и удивительно, но удивительнее всего – честный крест Его. Ибо не иным чем, как только крестом Господа нашего Иисуса Христа упразднена смерть, разрешен прародительский грех, ад лишен своей добычи, даровано воскресение; нам дана сила презирать настоящее и даже самую смерть, устроено возвращение к первоначальному блаженству, открыты врата рая, естество наше воссело одесную Бога, и мы сделались чадами Божиими и наследниками. Все это совершено крестом» (Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4, гл. XI (84). О кресте и еще о вере). Чтобы избежать ложных обвинений, надо избавиться от предвзятости. Достаточно обратиться к православному богословию, чтобы убедиться, что Бог в Православии понимается как Всесовершенный Дух, Вездесущий и Всемогущий. иеромонах Иов (Гумеров)

Мне один старый монах, он был инвалид (схиигумен Мелхиседек), сказал такие страшные слова, которые были опытом всей его жизни: "Человек в этом мире не нужен никому, кроме самого себя и Господа Бога". Меня поразил тогда этот страшный духовный закон, с которым встретится каждый человек. Даже самые близкие люди – по природе своей всего лишь человеки. Наступает такой предел, когда человек ничего не может сделать для другого, и тот остаётся один на один с собой. И один на один с Богом. Не понимая этих величайших духовных законов, которые, к сожалению, сейчас большинство не знают, люди впадают в страшную смуту. Митрополит Тихон (Щевкунов)

СТЫД ИСПОВЕДОВАТЬ ГРЕХИ. Был такой случай. Одна женщина совершила смертный грех, а покаяться в нем стыдилась. Но совесть мучила ее, и она услышала, что тот, кто принимает монашество, очищается, что ему все грехи прощаются. Приняла монашество, а покоя все равно нет. Приняла схиму — то же самое… И вот заболела тяжко, была при смерти, и бесы уже пришли за душой. Явился ей покойный старец, который постригал ее в схиму, и сказал с укором: “Безумная, зачем ты утаила грех? Ты должна была покаяться перед постригом.” Слава Богу, успели позвать духовника, она покаялась в этом грехе и умерла. Другая монахиня жила около одной обители и проводила такую жизнь: спала в свинарнике, питалась объедками с трапезы, в Великий пост накладывала на себя молчание, все время молилась. И в то же время скрывала страшный смертный грех. Много лет так продолжалось, пока, наконец, она в этом грехе не покаялась. Батюшка спросил: “Почему же ты так долго не открывала?” — “Стыдно было.” И вот, чтобы искупить этот грех, для очищения Господь попустил ей быть бесноватой, два года не могла она в храм войти, стояла в притворе и всех просила за нее молиться. А потом она умерла. Видите, как страшно утаивать грехи? Ведь все нераскаянные грехи пойдут с нами в тот мир, и придет время, когда Господь будет судить нас, и мы грехи свои увидим, как в зеркале. Вот когда будет страх, ужас и позор! Сейчас одному человеку, священнику, боимся открыться, а там грехи наши откроются перед всем миром и Ангелами. архимандрит Амвросий Юрасов

Свят. Амвросий Медиоланский (Ис: 66: 24): "Итак, ни скрежет зубов, ни вечно горящий пламень, ни червь не имеют телесной природы. Но как от избытка плохо переваренной пищи происходят лихорадка и черви, так и от прибавления грехов к грехам, если человек не избавляется от своих грехов с помощью трезвого воздержания, он наживает расстройство от прежних и новых преступлений и будет попаляем собственным огнем и пожираем своими червями. Исаия говорит: Ходите во свете огня вашего и в пламени, которое вы зажгли (Ис. 50:11), — этот огонь порождается горечью согрешений. И словно появляется червь, потому что неосознанные грехи души уязвляют разум и чувство виновного, поедая внутренности совести, они — как черви — появляются в человеке от него самого, как бы самозарожда- ясь от тела грешника. Это показал Господь и через Исаию, говоря: И увидят трупы людей, отступивших от Меня, и червь их не умрет, и огонь не угаснет" (Ис. 66:24) Ср.: Мф. 25:41; Мк. 9.44, 46.