Предыдущая публикация
Крушение рейха
Солдаты тотальной войны
«Усилением карательных мер предполагалось заставить солдат и офицеров продолжать стоять насмерть. Геббельсовская пропаганда с откровенным цинизмом заявляла: “Кто боится почетной смерти, тот умрет с позором”. Заградительные отряды на месте чинили суд над каждым, кто не проявил необходимой стойкости в бою, веры в национал-социализм и победу (Архив МО, ф. 236, оп. 2675, д. 348, лл. 302, 314)» [59] (История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 10. Устинов Д.Ф., Арбатов Г.А, Громыко А.А., Егоров, А.Г., Епишев А.А., Желтов А.С., Жилин П.А., Жуков Е.М., Куликов В.Г., Огарков Н.В., Федосеев П.Н., Цвигун С.К., Румянцев А.М., Кожевников В.М. и др. Воениздат М., 1979. с. 106).
И это было действительно так. Чему свидетелем как Е.С. Катукова, супруга «1-го танкиста» страны, так и вся 1-я гв. танковая армия. Ведь немцы не просто грозились физически уничтожить всех малодушных своих сограждан, но и вершили над ними многочисленные безжалостные расправы, воскресив в памяти деяния таинственной фем:
«Сзади линейных войск стояли эсесовские части, и если кто-то отступал без приказа, их просто расстреливали или вешали на деревьях, чему мы были свидетелями. На груди повешенных — дощечки с надписью: “Повешен за отход без приказа”» [23] (Катукова Е.С. Памятное. М., 2002.с. 222).
И вот какого возраста пушечное мясо было брошено тогда Гитлером на верную свою смерть:
«Когда фронт приблизился к границам Германии, мобилизация коснулась и детских лагерей. С марта 1944 года многие из подростков были направлены в учебные лагеря Гитлеръюгенда, СС и вермахта, где их участь в качестве пушечного мяса была предрешена» [63] (Кнопп Г. «Дети» Гитлера. ОЛМА-ПРЕСС. М., 2004. с. 195).
Причем, уже и из них мало кто остался в живых. Что вполне естественно. Ведь детей рейха приучали к ожидающей их после своего выпуска неотвратимой смерти:
«Бывший “юнгман” из Шпандау Кристиан Гэдке подтверждает: “Все, что с нами делали и в чем мы охотно участвовали, было подчинено одной цели — героической смерти”.
Каждый второй воспитанник элитных школ погиб» [63] (Там же, с. 177).
То есть даже среди тех, кто не достигнув солдатского возраста Германии, в то время уже 16 лет, и не закончив своего учебного учреждения, произвел попытку своими телами на какое-то время приостановить губительное русское наступление.
Так что и в этой среде, то есть среди 12–15-летних, потери немцев, уже перед самым их концом, были просто катастрофические.
Но не всем им «посчастливилось» получить в свою голову русскую пулю. Жизнь иных достаточно часто обрывало куда как более для Германии естественное приспособление для умерщвления ее верноподданных — петля:
«Присущая нацистской Германии жажда крови, которая, словно быстро разрастающаяся раковая опухоль, уничтожала миллионы людей порабощенных стран, обернулась теперь против самой “расы господ”. Фольксштурмисты, спешившие к Одеру, видели висевшие на фермах взорванных мостов трупы “мятежников”, своих бывших товарищей по оружию, которые были казнены специальными военно-полевыми трибуналами, разъезжавшими по военной зоне и по своему усмотрению выносившими приговоры и тут же приводившими их в исполнение. Каждое дерево на аллее Гинденбурга в Данциге было использовано как виселица и украшена гирляндой повешенных солдат с приколотыми к мундирам картонками: “Я повешен здесь, потому что покинул свою часть без разрешения”.
Многие из этих “дезертиров” были школьниками, призванными на службу в части ПВО, которые заглянули на час-другой к своим родителям, чтобы похвастаться своей новой военной формой. Но на их протесты и просьбы не обращали внимания: расистские “тевтонские традиции” требовали даже уничтожения родственников тех, кто, не получив ранения, сдавался в плен.
Уничтожались не только дезертиры. Спекулянты, распространители слухов, люди, запасавшиеся продовольствием, и даже те, кто, сменив адрес, не уведомил об этом гауляйтера, также находились под угрозой смертной казни» [13] (Гарт Б.Л., Ширер У.Л., Кларк А., Карел П., Крейг У., Орджилл Д., Стеттиниус Э., Джюкс Д., Питт Б. От «Барбароссы» до «Терминала». Взгляд с Запада. Политическая литература. М., 1988. С. 412).
И вот как, после уничтожения русским штыком очередных партий культуртрегеров, взявшихся за оружие, выглядел возраст в спешке набираемых Гитлером следующих подлежащих нашему уничтожению возрастных категорий граждан Германии:
«В 1941–1942 годах призывали восемнадцатилетних. В 1943–1944 годах в армию мобилизовали семнадцатилетних, а в 1945 году начали забирать шестнадцатилетних» [63] (Кнопп Г. «Дети» Гитлера. ОЛМА-ПРЕСС. М., 2004. с. 226).
Но и не только:
«В рядах вермахта можно было встретить даже детей, которым не исполнилось и четырнадцати» [63] (Там же, с. 242).
То есть тринадцатилетних…
Однако ж чрезмерно тужить о чуть ли ни тотальном истреблении русским штыком поставленным у него на пути германском молокососе не приходится. Ведь если убивать русского солдата ему практически и не довелось, потому как фронтовик такого юнца, что и естественно, убивал первым, то убивать людей беззащитных ему было куда как более сподручно.
В чем и пробалтывается один из них:
«Недалеко от Кениксберга в районе Пальмикена группа подростков из местной организации Гитлерюгенда получила “особое” задание. Мартин Бергау вспоминает: “…стемнело. Эсесовцы повели нас куда-то. У меня было чувство, что нас отобрали для выполнения чего-то особенного. Потом все разворачивалось стремительно… женщины строились в колонну по двое в ряд, а мы должны были их сопровождать. Колонна двинулась в сторону моря к местечку Анна-Грубе. Женщин заставляли вставать на колени на краю большой ямы, заполненной трупами. Затем их убивали выстрелом в затылок. Многие упавшие еще шевелились. Я видел, как один из ребят достреливал из своего карабина людей в яме… Возможно, он через несколько дней уже похвалялся своей стрельбой…
Домой я возвращался совершенно унылым и подавленным. До моих ушей доносился грохот канонады. Что с нами будет? Понятно, что когда русские придут сюда, нам придется защищаться. Даже ножами. Они нас всех убьют, ведь мы все виноваты”» [63] (Там же, с. 255–256).
Так что некоторые даже осознавали — за что их следовало бы убить. Но многие погибали, не осознав преступной деятельности своей нации в этой страшной тотальной войне. Кстати, и у Пол-Пота палаческие функции возлагались именно на подростков. А поубивали они людей миллионами, истребив треть населения своей страны. Вот кто являлся еще много более крутыми социалистами, нежели германские.
Но не только в коммунистической Кампучии именно дети представляли собой то зверье, каковым являлись их родители:
«Пленные, которым удалось освободиться, рассказывают, что чеченские дети и стрелять на них учились, и палками насмерть забивали… Это — нелюди! — Посмотрите… Мы говорим, что есть боевики и есть мирное население… Но издевались над пленными не только боевики» [44] (Покровский В. Он выбрал Крест.. «Покров». М. 2006. С. 148).
Все то же, что выясняется, немцы приучали делать и своих подростков: на фронте от них толку не было — животный страх, присущий их возрасту, не позволял, так как рученки-то тряслись, сделать точный выстрел. Но вот убивать безоружных и связанных женщин, насильно угнанных в Германию, они очень даже были способны. И убивали с более чем звериной жестокостью, достреливая раненых. О чем сами и свидетельствуют. Так что и этот крысиный выводок жалеть особо не стоит — и у него руки по локоть в крови. В чем они и сами сознаются:
«Они нас всех убьют, ведь мы все виноваты» [63] (Кнопп Г. «Дети» Гитлера. ОЛМА-ПРЕСС. М., 2004. С. 256).
Нехватку солдат мужчин (а с лета 1944-го — и подростков) немцы пытались в какой-то степени компенсировать частичной заменой их женщинами. Но их женщины, что затем выяснится, с нашими, отстреливающими немцев сотнями, будучи снайперами, или сбрасывающими на их головы бомбы, имея прозвище «ночных ведьм», не говоря уже за женщин медсестер, которые будучи хрупкими с поля боя под пулями вытаскивали здоровенных мужиков, ни в какое и малейшее сравнение не шли. Курица не птица. А потому вот чем обычно такие замены у них заканчивались:
«Элизабет Циммерер, служившая на зенитной батарее, рассказывает о том, как у девушек-прожектористок не выдержали нервы и к чему это привело: “Во время одного сильного авианалета рядом с нами находилась прожекторная установка. Девушки, которые ее обслуживали, испугались столь многочисленных разрывов бомб и удрали в убежище. Их потом расстреляли за трусость”» [63] (Кнопп Г. «Дети» Гитлера. ОЛМА-ПРЕСС. М., 2004. с. 112–113).
Так что и с женщинами своими этот социалистический режим, будучи национальным, боролся не менее успешно, чем с подрастающим поколением и даже со стариками.
«Но никакие угрозы и жестокие меры гитлеровцев не могли уже спасти положение. Отступление соединений группы армий “Центр” продолжалось…» [59] (История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 10. Устинов Д.Ф., Арбатов Г.А, Громыко А.А., Егоров, А.Г., Епишев А.А., Желтов А.С., Жилин П.А., Жуков Е.М., Куликов В.Г., Огарков Н.В., Федосеев П.Н., Цвигун С.К., Румянцев А.М., Кожевников В.М. и др. Воениздат М., 1979. С. 106).
Но даже и такие суровые меры, как заградотряды, чья организация, вместо немцев, в процессе фальсификации хода 2-й мировой войны, в конце концов списана на нас, не помогли этой крысиной державе отстоять свою нору. Ведь страх за свою жизнь у стремящихся покинуть тонущий корабль серых хвостатых существ был так силен, что, в припадке прилива нахлынувшего на них животного чувства самосохранения, без боя они бросили заблаговременно оборудованные мощнейшие укрепления Восточной Пруссии в районе Мазурских озер.
«Неудивительно, — пишет Гудериан, — что чудовищное сообщение о потере сильно оснащенной техникой и людьми крепости, сооруженной с учетом последних инженерных достижений, было подобно разрыву бомбы…» [59] (Там же, с. 106).
Но этот довольно странный для немецкой пунктуальности инцидент является следствием охватившей противника паники. А у страха глаза велики. Потому, при отсутствии связи, враг дрогнул и кинулся наутек. Что и позволило нашим войскам на плечах в страхе за свою жизнь бросающего свои позиции противника без каких-либо серьезных потерь ворваться в сильно укрепленное логово врага — Восточную Пруссию.
И было им, кстати говоря, чего опасаться. Ведь в завершении приказа по 3-му Белорусскому фронту от 19 января 1945 г. значилось:
«Смерть немецким захватчикам!» [22] (Карпов В. Взять живым. Советский писатель. М., 1980. С. 428).
И если даже советский приказ, столь всегда лояльный к врагам русского человека, совершенно откровенно призывал насмерть добивать врага кинувшегося прятаться в свое звериное логово, то, надо думать, никаких шансов уцелеть у германского солдата уже не оставалось: с фронта русские, сзади заградотряды…
Следующая публикация
Нет комментариев