Литературный ресторан

АННА КИРЬЯНОВА. КНЯЖНА КИТТИ МЕЩЕРСКАЯ. Жила в poскоши. Oна была apистократка. Вce у неё было: двоpец, дpaгоценнocти, плaтья, poяль... Она вocпитывaлась в пaнсионе для блaгopодных дeвиц. Нocила тyгие коpсеты - для ocaнки. Тaкие, что дышaть тpудно. Вcтавала в шecть утpа и умывалaсь лeдяной вoдой. Шлa с дeвочками на мoлитву. В спальне было двадцать девочек, у каждой - своя железная кроватка, хлипкая подушка, тонкое одеяльце; температура - десять градусов. Одежду надо было так сложить на стульчике, чтобы классная дама видела: чулки на месте! От холода иные девочки пытались в чулочках спать. Их наказывали: оставляли без обеда. Ну, помолятся и идут завтракать: чай и хлеб с маслом. Все. Кормили мало; если кто тайком что-то съест, например, бутерброд родители принесут - наказывали. Родители раз в неделю навещали. И общались при классной даме с девочкой. А выходных не было; пели в хоре и молились. И изучали хорошие манеры: доносить подло. Надо делиться, если разрешили лакомство получить от мамы с папой. Надо держать осанку и приседать в реверансе - тренироваться. Дорогое белье носить - вульгарно; белье должно быть просто чистым. А деньги лучше бедным отдать. Княжна потом попала в подвалы Лубянки - и преспокойно в тюрьме выжила. А потом в войну служила в ПВО, бомбы зажигательные тушила. И ездила с концертами на фронт. И писала военные марши. И была замужем за лётчиком. И ещё три раза была замужем. И прожила 91 год, без драгоценностей, дворцов, платьев - но с прекрасной осанкой. И с прекрасным аристократическим воспитанием: жаловаться нельзя, доносить нельзя, нужно делиться и при первой возможности - приседать. Тренироваться. Быть бодрым, не ныть и подавать пример другим. Это и есть настоящее аристократическое воспитание, благодаря ему княжна выжила и все пережила. И даже ее медалью наградили за оборону Москвы. И дали хорошую пенсию, которой Китти делилась. Потому что надо делиться! Так что ребёнка надо баловать, конечно. Но и воспитывать надо. Впереди жизнь; а жизнь редко балует, к сожалению. И иногда выжить позволяет только воспитание... Умение держать осанку. А. В. Кирьянова

Ой Ахметик, я тоже так хочу!

Гениальный, трогательный, рано ушедший Слава Сэ "О детях вообще" Зачатие длится 12 минут и это лучший момент во всей педагогике. Дальше сплошные убытки. 40 недель ты толстеешь от одного взгляда на булочку. Тебя разносит, бесит и тошнит одновременно. Ходить тяжело, сидеть неудобно, лежать вредно, жить тошно. Ощущение, будто выпила аквариум и внутри плавает черепаха. Родятся дети тем же дурацким способом, какой использовали инопланетяне в голливудском кошмаре. Не по-людски как-то. Причём роды — это не конец приключений. Всё лучшее впереди и ты ещё не раз об этом пожалеешь. Дети не дают спать. Их почему-то бесит, если родители спят. Какают они исключительно, когда вы надели пять штанов и зашли в лифт. А однажды нарисуют на стене такую бабочку, что не сразу ототрёшь. Каждый день дети едят, пьют и другими способами портят настроение. Чуть что не так, они же на тебя орут. В три года ребёнок вернётся из сада с грандиозной шишкой на лбу. Ты пойдёшь и убьёшь чужого папашу. Он так и не успеет понять, за что. К десяти годам смиришься с двойками и перестанешь искать, кто в родне был такой тупой. В двенадцать лет чадо признается, что любовь разрушила его жизнь и всё зря. В тринадцать обнаружишь в его кармане сигареты и ужаснёшься. В четырнадцать найдёшь презервативы, ужаснёшься, но уже не так бурно. В шестнадцать сама подсунешь ему презервативы и вспомнишь, каким он был милым, когда в тринадцать только начинал курить. Потом заявится какое-нибудь Маша или Витя, всё в прыщах и очень ранимое. И вот они уже вдвоём грабят твой холодильник, одалживают без возврата, бьют посуду и запираются в ванной. И тебе же надо их мирить. Полы они вымоют лишь однажды, под Новый год, после шикарной драки со скандалом и валидолом. Но зато. Зато! Однажды ты найдёшь в шкафу свой портрет, написанный шариковой ручкой. Там у тебя будут кривые ноги, квадратная голова, косы размером с солнце, косоглазие и нос на щеке. Ты поцелуешь каракули и решишь, что оно того стоило. #слава_сэ_sisters #СлаваСэ

Моя бабушка вставала в пять утра и совсем не для занятий скандинавской гимнастикой. Гимнастику ей заменяла корова и коровьи аксессуары. Корову надо было подоить, аксессуары помыть. После работы с утяжелением, разминаясь, она готовила завтрак для людей, птицы, живности, котов, собак. Отправляла всех на работу и шла туда сама. Потом в её ежедневной программе были вольные упражнения на огороде. Художественная прополка, творческий полив. #опусы Уже вечером, когда все были накормлены, напоены, приготовлены ко сну, и коты, выжрав молоко, спали, собаки дрыхли, она сепарировала молоко и включала телевизор. У меня в таком режиме жизни вытягивались руки, пропадал живот, и кстати, практически отсутствовали комплексы по поводу несовершенства мироустройства. А однажды, я увидел бабушкины глаза. Увидел я их в тот момент, когда городская гостья, глядя на редиску, лучок, молоко, картошку, гостеприимно поставленные на стол, сообщила: - Как хорошо жить в деревне. Всё своё. Открыл холодильник и достал, а нам в магазин бежать, а там очередь! 📝Сергей Серёгин

11 мая - день рождения Сальвадора Дали (1904-1989) каталонского живописца, графика, скульптора, режиссёра и писателя, одного из самых ярких представителей сюрреализма.

"Сколько мне осталось? Я постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойней, в конце концов, врач ни в чем не виноват, истерика бессмысленна, эту битву я проиграла. — Не более трех месяцев. Сожалею, мы ничего не можем поделать… Четвертая стадия… Никто не может. — Три месяца? Не слишком щедро, нужно поторопиться, чтобы успеть. — Что успеть, мадам? — Вспомнить всю свою жизнь, доктор. У меня была замечательная жизнь, я встречалась со столькими талантливыми людьми. Трех месяцев, чтобы с благодарностью подумать о каждом, пожалуй, маловато… Но если вы обещаете только три… не буду терять время." Из книги: Одри Хепберн "Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви". "...Одри Хепберн написала книгу воспоминаний «Одри Хепберн. Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви». Свои мемуары актриса начала писать после того, как врачи поставили ей смертельный диагноз. "Я верю, что человек не исчезает после смерти. Вдруг я и взаправду стану ангелом по имени Одри? Но это лишь мечты. Скоро наступит мое последнее Рождество. Хочу увидеть всех родных и близких, ведь я терпеть не могу прощаться в записях. Попрошу прощения у тех, кого обидела, поговорим обо всём максимально откровенно. Меня называли идеалисткой и романтиком. Пусть так, но я всегда дарила любовь. Говорят, что чем больше любви даришь, тем больше получишь в ответ. Для меня это было немного иначе. Чем больше любви я дарила, тем больше новой любви рождалось во мне... Я и сама грешна, поэтому не спешу наставлять людей. Но, к сожалению, только когда одной ногой стоишь в вечности, приходит понимание, как нужно было себя вести раньше. Это — жизненный опыт, который нужно заслужить. Пути Господни неисповедимы, но как же они справедливы! Жалею ли я о чём-то? Да, очень жалею! Я слишком поздно пришла в ЮНИСЕФ, а ведь я могла использовать свою известность гораздо раньше, чтобы помочь бедным детям. Теперь мне осталось немного, я уже не смогу их спасти." "Пока мы живы и не при смерти, мы всегда заняты, и только понимание, что кого-то больше не увидишь, заставляет примчаться к человеку, бросив все дела." "Слушай свое сердце. Если ты почувствуешь, что поступаешь правильно, значит, ты действительно поступаешь правильно." "Любовь не выпрашивают, это подарок небес, которого может и не случиться." "Пожалуй, вот это самое трудное – быть благодарной за все, что случилось в жизни, даже за обиды и потери.Не будь у меня пяти выкидышей, вдруг я меньше ценила бы Шона и Луку? Борясь за возможность иметь своих детей, я научилась дорожить жизнями чужих. Пережив крах двух семей, по-настоящему оценила внимание Роберта. Страстно желая хоть малейшего одобрения и страдая от его нехватки в детстве, научилась быть приветливой с другими и терпимой к любым проявлениям нелюбви и раздражения. Жаждала любви и научилась дарить ее всем, желала заботы, потому заботилась сама, ждала помощи и потому помогала..." "Я больше не могу писать, совсем не могу... Я никогда не ела много, но теперь не способна делать это совсем, у меня просто нет кишечника. От меня старательно скрывают, что повторная операция не удалась, что осталось совсем немного. Бедные мои мальчики — Роберт, Шон и Лука! Они думают, что умирать страшно. Нет, мне только жаль, что я не смогу быть рядом с ними наяву, но почему-то совершенно уверена, что смогу приходить на помощь оттуда... Сыграв единожды ангела, я убеждена, что таковым можно стать хотя бы для своих детей и любимых. Я вернусь, я к вам обязательно вернусь и буду дарить любовь всю вашу жизнь. А еще всем, кто был мне дорог в этой земной жизни. Прошу только об одном: не будьте равнодушными — это главное, что вы можете сделать в жизни." Одри Хепберн скончалась в собственном доме в 1993 году. Ее последними словами были: «Они ждут меня… ангелы… чтобы работать на земле…» ГалинаМуравченко

Интернет чуть не сломал Лидии Степановне жизнь. Началось все с того, что муж нашей героини начал уделять ей меньше внимания. Прекратились утренние пощипывания за попу. Раньше было от пяти до десяти пощипываний, за тот час, пока Иван Степанович собирался на работу, теперь всегда был ноль. А ведь именно эти пощипывания долгие годы были мерилами любви и страсти. Потом он отрастил бороду. Борода была так себе-редкая рыжая бородёнка , прости Господи, как у козла. Когда муж с бородой ел щи, то капуста повисала на бороде и вместо козла он становился похож на моржа. Муж стал суров, записался в спортзал и по утрам, вместо яичницы на сале, требовал фреш из сельдерея. Лидия Степановна запаниковала. Семейная лодка явно трещала под тяжестью бороды, сельдерейных палок и висящей капусты. Паника, паника охватила все 110 кг Лидии Степановны. Лидия Степановна взяла себя в руки и начала гуглить. Это ведь раньше ходили за советом, делились своими проблемами, а теперь все проще- гугли себе в уголочке. Гугл выдал тысячи статей на тему «как вернуть внимание Ивана Степановича». Опытные неизвестные женщины сидящие на форуме: « почему он ушёл у другой. Будь он проклят» - быстро объяснили Лидии Степановне, что брак её трещит по швам и у её мужа явно роман с юной девой. Лидия Степановна зарыдала, но на форуме её быстро успокоили. Они же надавали ей ссылок на модные статьи по возвращению мужей домой. Лидия Степановна статьи проштудировала. Лидия Степановна взяла лист формата А4 и начала конспектировать. Что что, а вычленять главное из вороха информации она умела на её взгляд прекрасно. Ещё в институте её конспекты считались лучшими на курсе. Все по её конспектам экзамены сдавали. Через несколько часов родился план. Она так его и назвала: «план по возвращению в лоно любви Ивана Степановича». План был краток, но на взгляд нашей героини заключал в себе все важнейшие постулаты для счастливой семейной жизни в нынешних реалиях: 1.Из меня должен переть секс. Движения мои должны быть похожи на движения кошек или других представителей семейства кошачьих. 2.Дома нужно ходить красиво, а не абы как. 3.Иван Степанович должен чувствовать, что у него есть конкуренты. 4. Пища должна в изобилии содержать афродизиаки. 5.каблук делает женщину игривой. 6. Шёлковое постельное белье вызывает прямые ассоциации с сексом. 7. Мужчины, которые начальствуют на работе-дома желают быть униженными и под каблуком. Доминируй. План Лидии Степановне понравился. Все было понятно и лаконично. А главное легко осуществимо. Весь следующий день Лидия Степановна запасалась подсобным материалом согласно плана. Было куплено: постельное белье из чего то похожего на шёлк алого цвета, туфли леопардовые на огромных каблуках, платье леопардовой расцветки, морепродукты, артишоки. Дело осталось за малым. Нужно было купить что то типа хлыста. Ну, чтобы уставший на работе муж, мог четко понять, что доминировать сегодня будут над ним. Но тут кончились деньги. Кончились все деньги, которые были отложены на постройку теплицы. Ничего, подумала наша героиня, что нибудь придумаем, где наша не пропадала. Иван Степанович устало брёл домой. Последние месяцы жизнь его была тяжела и беспросветна. Иногда у него складывалось впечатление, что все сошли с ума. На работе у него сменился начальник. Вместо Старого и понятного Иванова пришёл молодой и резвый Иванова сын. Сын был накачан, бородат и как сказала Петрова из отдела кадров « прости Господи хипстер». Новый начальник провёл собрание и сказал, что ему на предприятии нужны люди новой формации, а не старый хлам застрявший здесь со времён советского союза. Как показалось нашему герою, Иванов сын смотрел в этот момент прямо ему в глаза. Все сотрудники запаниковали. Запаниковал и Иван Степанович. Он проработал на этом месте больше двадцати лет в должности завхоза. У него была нормальная зарплата, две уборщицы в подчинении и возможность тырить по мелочи. Иван Степанович понимал, что подобного места он больше не найдёт. Что делать? Иван Степанович решил гуглить. Гугл выдал множество всего и у Ивана Степановича родился план. Надо было показать новому начальнику, что он Иван Степанович, не старый пень, а тоже хипстер. Для этого была отрощена бороденка, которая противно чесалась и вечно пачкалась. Для этого был куплен абонемент в спортзал рядом с работой. Каждый вечер Иван Степанович строил там из себя великого качка и пару раз встречал там даже Иванова сына, который одобрительно ему кивал. От спортзала болело все тело. Для этого же дома Иван Степанович пил мерзкий сельдереевый сок- чтобы убрать не хипстерский животик. Сил больше не оставалось ни на что. Ничего, все потом, говорил себе наш герой, главное сейчас на месте удержаться. Единственной оставшейся в жизни Ивана Степановича радостью была жена. Его Лидия Степановна, его островок счастья в этом безумном мире новой формации. Мягкая и уютная Лидия Степановна, любимая им ещё со школьной скамьи. За годы брака она не поменялась, так и осталась той пухленькой стеснительной и улыбчивой девочкой которую он встретил первого сентября в девятом классе. Повезло ему с женой. С этими мыслями Иван Степанович повернул ключ в замке и зашёл домой. В коридоре он увидел нечто! Вернее в коридоре он увидел огромную, ярко накрашенную женщину в обтягивающем платье африканской кружочковой расцветки. Женщина пошатываясь шла на него. В руках у неё был собачий поводок. В углу коридора сидела на попе охреневшая от происходящего старая спаниель Марта и не понимала, зачем её поводком машут в воздухе. Гулять то явно не собираются. Женщина рассекла поводком воздух и с придыханием произнесла : « ну здравствуй!#опусы Твоя кошечка ждала тебя! Сегодня я буду главная! Никаких других мужчин не ждала, а они б поверь хотели. Придумай стоп слово и начнём» Ивану Степановичу стало страшно и захотелось плакать, ибо в женщине он узнал дражайшую свою супругу. Мир вокруг него окончательно сошёл с ума. С кухни вдруг запахло чем то отвратительным. Так пахнет когда аквариум протух и рыбки в нем померли. «Ой, морские гады горят. Стой здесь и не шевелись»- прокричала женщина и держась за стенку попыталась ползти в сторону кухни. Огромные каблуки не давали ей бежать, цеплялись за подол платья и через несколько шагов она грохнулась. Падая, она откинула поводок в руке и он как раз металлическим карабином заехал Ивану Степановичу в глаз. Иван Степанович от неожиданности упал на старую Марту, которая от неожиданности взвыла утробным голосом. Судя по запаху, на кухне сгорели гады. Ивану Степановичу стало плохо с сердцем. Дальше была скорая , которая уколола какой то укол и Ивану Степановичу, и Лидии Степановне. У обоих было высокое давление. Поздно ночью супруги лежали на голом матрасе, шелковую хрень сняли, после того как Иван Степанович упал с неё прямо на пол на старую Марту. Наперебой они рассказывали друг другу и про Гугл советы и про свои попытки быть в тренде. Смеялись и плакали. Было уже за полночь, когда Иван Степанович обнял супругу, ущипнул её за попу и сказал: « ничего мать, на теплицу новую накопим, сковородку с гадами сгоревшими выкинем, поводок у Марты забирать не будем, белье это проклятое на дачу отвезём, а вот платье это ты носи иногда. Ты в нем на леопардицу гордую похожа.» Хорошо, пробормотала супруга, а ты бороду сбрей, а то леопардица с козлом парой быть не могут. А про себя Лидия Степановна ликовала: «работают! Работают интернет советы-ущипнул же за попу! Эффект достигнут, если все выполнять четко и по конспекту.» «Что это было? По моему они сбрендили оба»- думала старая спаниель Марта лёжа на коврике у кровати и держа зубами свой поводок на всякий случай. Сеть.

Мать на смертном одре взяла с дочери обещание. (Две сестры) Небольшая спальня была погружена в полумрак. Плотные шторы задернуты. Только в углу комнаты сквозь одну из них пробивалась тоненькая полоска света. Полоска света, как полоса надежды. Надежды, которая у Наташи угасала на глазах. Угасала так же, как угасала тяжелобольная мать. Лежа на кровати в этой самой комнате женщина попросила задернуть все шторы, так как уже не могла выносить яркого света. Он будто бы делал её боли еще мучительней. Надежд ремиссию уже не оставалась. Сидя у постели тяжело больной мамы и видя, как та страдает, Наташа временами ловила себя на мысли, что хочет, чтобы это побыстрее закончилось. Закончились мамины мучения. Поймав себя на таком страшном желании, Наташа заливалась слезами и проклинала себя, а потом мама вновь начинала кричать от боли. И Наташа, так крепко сжав кулаки, что ногти впивались до крови, снова и снова хотела, чтобы для мамы всё наконец закончилось, чтобы её натужное лицо с набухшими на висках венами наконец разгладилось, обрело покой. А там, за дверью, в глубине квартиры протекала обычная, казалась, ничем не омрачённая жизнь. Четырнадцатилетняя сестра Наташи громко хлопала дверьми, общалась по телефону со своими друзьями. Один раз даже включила весёлую музыку. Наталья была в ужасе. Она выскочила и накинулась на Люду. -Ты что творишь? Ты не понимаешь, да? Не понимаешь, что происходит? Наша с тобой мама, она умирает... -А чем ей может повредить музыка? - невозмутимо спросила Люда. Наташа задохнулась от возмущения. Она схватила колонку и, судорожно тыча на кнопки, вырубила. Посмотрела на сестру. На долю секунды ей захотелось запустить этой колонкой Люде в голову. Почему она такая бесчувственная? Ей четырнадцать, она не маленький ребенок. Наташе самой-то только двадцать, но она не отходит от матери ни днём, ни ночью. А Люда ведёт себя так, будто бы ничего не происходит. Как-то ночью маме Наташи и Люды стало совсем плохо. Она уже не кричала, не могла, только дыхание её стало настолько тяжёлым и хриплым, что разбудило спящую в той же комнате, на диване, Наташу. В тусклом свете, горевшего на тумбочке ночника Наташа посмотрела на маму. Женщина еле заметно сделала знак рукой. Девушка поднялась с дивана, приблизилась. Мама дышала прерывисто, и вены на висках, казалось, вот-вот лопнут. -Присядь, Наташа, поговорить хочу, – зашептала женщина. Наташа пододвинула к кровати стул, села и низко склонилась над мамой, чтобы слышать все, что та шепчет. Мамина рука с худыми, обтянутыми кожей костяшками пальцев схватила Наташу за плечо и крепко сжала. Девушка удивилась, откуда у мамы такие силы. Но, видимо, женщина собрала свою волю в комок и старалась побыстрее донести до дочери то, что хотела. Она чувствовала, что силы ее покидают. -Наташа, Люда будет жить с тобой. Я договорилась. Я знала.... В общем, не оставляй её. Она ещё маленькая, глупая. Совсем глупая. Позаботься о ней. Обещай....обещай мне. Женщина всё сильнее сжимала плечо дочери, пока не услышала от неё. -Обещаю. Обещаю, мама. Я не оставлю Люду. Да, я буду о ней заботиться. Мама.... Не умирай, мама. Наташа сглотнула соленый комок. Женщина ослабила хватку, погладила ее по плечу и прошептала: -Иди ложись. Помни свое обещание. Дыхание женщины стала ровнее и, кажется, она даже задремала. Наталья тоже ушла на свой диванчик, ставший за последнее время ее постоянным постом. Здесь она и дневала, и ночевала рядом с умирающей матерью. А утром лицо мамы разгладилось. Когда Наталья проснулась и посмотрела на него сразу все поняла. Мама отмучилась... Страданий больше нет, как нет и матери. Девушка не заплакала. Она смотрела на это спокойное, умиротворенное лицо и в какой-то мере чувствовала облегчение вместе с нереальной болью от потери родного человека. Облегчение от того, что мама больше не страдает. Ей не больно... На похоронах народу было совсем мало. В основном немногочисленные дальние родственники. Одна из них всем руководила. Троюродная тетя Наташи. После кладбища она подошла к девушке. -Наташ, твоя мама звонила мне где-то месяц назад. Я знаю, что она договорилась заранее и Люда останется жить с тобой. Мама ваша за твою младшую сестру сильно переживала. И теперь я понимаю почему. Что с вашей Людой не так? -А что не так? Обычная девчонка. -Я бы так не сказала. Девочке четырнадцать лет, она мать потеряла и ни слезинки не проронила. Она на кладбище даже попрощаться не подошла. Разговаривала по телефону где-то в сторонке. Это как, по-твоему? Нормально? Наталья промолчала. Ей не хотелось сейчас ни оправдывать сестру, ни вообще что-то объяснять. Разговор происходил в маленькой столовой, куда пришли родственники, чтобы помянуть усопшую. Тетка показала рукой в глубину зала. -Вот смотри, где твоя сестра? Она же убежала куда-то, поговорив по телефону. Не осталась помянуть своей маму. Наталья неопределенно подернула плечами и ушла от тетки. Обсуждать поведение сестры ей сейчас хотелось в последнюю очередь. А поведение это, правда, становилось невыносимым. Люда осталась жить под опекой старшей сестры, но ни во что ее не ставила. Казалось, девчонка получила неограниченную свободу действий, начала гулять по ночам и делать все, что хочет. Наташу она слушать не хотела, а в ответ на попытки сестры ее образумить, фыркала, словно взбесившаяся лошадь. -Не указывай мне, ты мне не мать. Ты всего-то на пять с половиной лет старше меня. Не лезь в мою жизнь. -Люда, как я могу не лезть? Я за тебя отвечаю. Мама попросила меня заботиться о тебе. -Ну вот и заботься. Я есть хочу. Что ты нам сегодня сварила? Через три месяца после того, как не стала мамы, Наталью вызвали к директору школы по поводу поведения Люды. Директор - строгая, поджарая женщина средних лет, со строгими глазами молча выложила перед Натальей несколько пачек сигарет и пять курительных систем. В ответ на недоумевающий взгляд девушки, директор пояснила: - Это все было изъято у вашей сестры. Мало того, что она сама в таком возрасте курит, так она еще и приторговывает в стенах учебного заведения. Если бы я поймала за этим кого-нибудь другого, исключила бы из школы, не задумываясь. Но, я в курсе вашей нелегкой ситуации. Вам тяжело, вы лишились мамы. Поэтому я пойду навстречу и постараюсь замять это дело. Только, я умоляю, Наталья, поговорите с Людой серьезно. Она поштучно продает сигареты и вот эти курительные штуки. Уж не знаю, как их называют. Наташа кивала и обещала повлиять на сестру. Вернувшись домой, еле дождалась Люду, кипя от возмущения. Начала кричать едва та вошла: - Я была у директора. Ты хоть представляешь, что ты делаешь? Тебя исключат со школы. -Не исключат, - хитро прищурилась Люда. - Я сама была у директора и знаю что отделаюсь предупреждением. -Да ты что, какая непробиваемая? Ты что, сигареты перепродаешь? С ума сошла? -А что мне остается делать? - тоже начала кричать Люда. - Ты же мне денег совсем не даешь. Приходится вертеться, как могу. -А с чего я тебе должна деньги давать? - растерялась Наташа. - Я сама работаю, только недавно и с первой же зарплаты купила тебе новые кроссовки, потому что ты заявила, что старые порвались. Опять же - коммуналка, еда. Ты что думаешь, на нас это с неба валится? Имей совесть, я где тебе деньги буду брать? -Так вот и молчи тогда и не лезь куда не нужно, - огрызнулась младшая сестра. -Я стараюсь сама себя обеспечить раз уж ты не в состоянии. Я уже поняла свою ошибку. В школе больше продавать не буду. Разговор окончен. -А ничего, что мне директор еще сказала, что ты куришь? Это правда, Люда? -И что? - с вызовом задрала подбородок Люда. - Что, если курю? -Тебе только четырнадцать, - завизжала, Наташа. Мне двадцать первый год, и я никогда не пробовала. -Вот и молчи, святоша. Наташа окончательно вышла из себя и кинулась к сестре. Схватила за курку, стала выворачивать карманы. Как и ожидала, обнаружила там пачку сигарет. Хотела ее смять, но Люда не дала. Между сестрами завязалась возня, начинавшая напоминать драку. Первой опомнилась, Наталья. Отступила. Таким способом она никогда не добьется авторитета у сестры. Девушка сделала шаг назад и протянула руку. -Быстро отдала мне пачку. - А вот это видела, - показала Люда неприличный знак сестре. - Не ты мне ее покупала, не тебе и забирать. Пока Наталья набирала полную грудь воздуха, собираясь снова закричать, Люда, не стала этого дожидаться. Она швырнула на пол прихожей свой портфель, и выбежала из квартиры. В ту ночь Людмила опять не вернулась ночевать. Но, если раньше она хотя бы врала сестре, что ночует у подружки, то в этот раз, когда Наташа начала ей названивать сначала и трубку не брала. Потом все-таки ответила, но наглым тоном заявила: -Ночую где хочу, тебя не касается. Утром приду, не переживай, школу же прогуливать нельзя. Сказано все это было язвительным и не очень твердым голосом. Наташа испугалась, подумав, что Люда еще и выпивает. И это подтвердилось очень скоро, когда полиция после очередной ночевки вне дома привезла Люду к сестре в состоянии опьянения. Наталье объяснили, что полиция нагрянула туда, где намечалась списка. Вернее, как намечалась. Она уже вовсю шла. И в ходе проверки выяснилось, что Людмила несовершеннолетняя. Полиция ушла, а Наташа, посмотрев на состояние сестры, поняла, что разговаривать с ней сейчас бесполезно и уложила спать. Утром ни о каком походе в школу, естественно, и речи вести не моглось. Тем более, в квартиру к девушкам нагрянули две солидные тетеньки из инспекции по делам несовершеннолетних. Не разуваясь, они прошлись по квартире, заглянули в холодильник, в кастрюльку вчерашнего супа, стоящую на плите, и, наконец, добрались до комнаты сонной Люды. Девочка приподнялась на кровати, моргая, как сова и переводила взгляд с Наташи на строгих, выглядевших неприступными женщин. Одна из этих женщин подошла к письменному столу, брезгливо отодвинула в сторону разбросанные учебники и тетради, смахнула невидимую пыль со стула. Уселась на него и, достав из большой черной папки лист бумаги, начала писать, разговаривая, будто сама собой. -Так, тут все понятно. Старшая сестра не в состоянии справиться с опекаемой. -Почему не в состоянии? У нас все нормально, -пискнула Наташа. -Знаю я ваше "нормально", - подняла голову от листа женщина. - Вы что думаете, мы к вам просто так пришли? С полиции все сообщили. -И что теперь будет? - испуганно вопрошала Наталья. -Что, что? Детский дом до совершеннолетия. Только тут смысл происходящего дошел и до Люды. Она подорвалась с кровати, босыми ногами прошлёпала к письменному столу и положила ладошку на лист бумаги, не давая женщине писать. -Не надо в детский дом. Это больше не повторится, я вам клянусь. Это всё случайно вышло. Наташа хорошо за мной следит, и я буду её слушаться. Наталья моргала глазами, не узнавая свою младшую сестренку. Вот оказывается, как Люда умеет! Она умеет плакать? Люда плакала так жалостливо и выглядела такой безобидной в своей короткой, беленькой ночной сорочке, что женщины из опеки будто смягчились. -Ну ладно, ладно. Хватит реветь, - сказала та, что сидела за столом и пыталась писать. - Оставим тебя пока под опекой сестры. Но смотри, еще раз такое повторяется будет разговор короткий. Ты сразу поедешь в детский дом. -Спасибо, спасибо вам, - Люда едва не на шею кидалась строгим женщинам и Наталья удивлялась, насколько же лицемерной может быть младшая сестренка. Людмила вытерла свои крокодильи слезы едва за женщинами из опеки закрылась дверь. Посмотрела на Наташу совсем другими глазами и усмехнулась. -Чё пялишься? Да, в детдом я не хочу. Сколько сейчас времени? В школу пойду. Лучше опоздать, чем вообще не прийти. Худо-бедно, но Люда закончила девять классов и поступила в строительный техникум. Там уже не так строго следили за своими учащимися, и Людмила начала вести еще более вольный образ жизни. Она уже не прятала от сестры сигареты, легко могла появиться на глаза навеселе. Из-за этого между сестрами участились скандалы, и после одного из них Люда ушла из дома. Наташа плакала и корила себя. Ей казалось, это она во всем виновата. Не хватает у нее авторитета, чтобы повлиять на сестру. Наташа всегда была слишком мягкой.#опусы Вот сестра ее и не уважает. Наташа плакала до тех пор, пока не обнаружила, что вместе с сестрой из квартиры испарились и ее золотые серьги. Это было что-то новенькое. Раньше Люда, по крайней мере, не воровала из квартиры. Так и заявила сестре Наталья, когда спустя неделю Люда объявилась. -А в чем тут воровство? - ощетинилось, Людмила? - Да, взяла я твои серьги, и что? Эти серьги тебе купила мама, значит, я тоже на них право имею. Люда огрызалась и не желала объяснять сестре, где пропадала целую неделю. Да и Наташа уже, честно говоря, не очень хотела это знать. Она перестирала все грязные вещи сестренки, накормила ее и махнула рукой. А что еще она могла сделать? Но, нужно же держать обещания данные матери! И Наташа старалась, создавала в квартире уют, готовила еду. Каждый раз уговаривала себя не ругаться с Людой, пытаться достучаться до нее по-доброму. По-доброму не получилось, когда из кошелька Натальи исчезла вся ее зарплата. Разразился очередной скандал, и вновь Люда хлопнула дверью. На этот раз девушка отсутствовала месяц. А, вернувшись, не смогла попасть в квартиру. Потеряла ключи. Время перевалило за полночь, и Наташа, которой утром нужно было рано вставать на работу, уже спала. Раздался длинный звонок в дверь. Естественно, Наташа испугалась. Ночных визитеров, кроме Люды, быть не могло. А у Люды есть ключ. Так она думала, пока не открыла дверь. Людмила стояла, упершись руками в дверной косяк с низко опущенной головой, на которой спутанные волосы были собраны в неопрятный пучок. Одежда на девушке была порвана, грязна. Местами на ней виднелись огромные бурые пятна. То, что это пятна крови Наташа подняла, когда Люда тяжело подняла голову. Лицо девушки было сплошным синяком. Распухшие щелочки глаз смотрели недобро. -Отойди, - просипела она и Наташа поняла, что, видимо, нескольких зубов у сестры не хватает. -Кто тебя так? -Уйди! - Люда оттолкнула Наташу, заходя в квартиру. Доплелась до своей комнаты и тяжело упала на кровать. Ни на следующий день, ни потом Люда так и не рассказала, кто ее избил. А Наташа выхаживала сестренку. Заняла на работе денег, вставила ей выбитые зубы. Но, даже когда Люда стала походить на человека, ни разу она не сказала сестре "спасибо". Тем не менее, немного присмирела и до своего восемнадцатилетия жила спокойно, не напиваясь и не пропадая. Они почти не ругались с Наташей и старшая сестра выдохнула, решив, что наконец-то Людмила угомонилась, немного повзрослела. И опять Наташа ошиблась. Свой день рождения Люда решила отметить с размахом, но, видимо, денег не хватило, поэтому девушка, в отсутствие сестры, вывезла из квартиры стиральную машину и микроволновку. Наташа обнаружила это вечером, придя с работы. И уже даже и не удивилась. Она не стала звонить Люде, кричать, чего-то требовать. Всё и так было понятно. Людмила пропала в очередной раз. А у Натальи, тем временем, зарождалась личная жизнь. Она встречалась с парнем. Его звали Тимофей и он не блистал красотой. Но, как же ей нравился этот интеллигентный, увлекающийся наукой мальчик в круглых очочках! Он часами мог рассуждать о философии, а Наташа, не понимая большую часть из того, что он говорит, кивала и улыбалась. С ним было хорошо и спокойно. Это было именно то, чего Наталье так не хватало, живя бок о бок с беспокойной сестрой. Отношения с таким, как Тимофей, развивались очень медленно. Но, рано или поздно они стали близки. И Наташа сама уговорила парня переехать к ней, так как он, учась на последнем курсе университета, жил в общежитии. Для Тимофея это был очень серьезный шаг. Он вообще все делал рассудительно, поэтому прежде чем начать жизнь с девушкой отвез ее в свой город и познакомил с родителями, такими же интеллигентными людьми, как он сам. Наталья была в восторге. Предполагалось, что как только Тимофей закончит учиться, они сыграют свадьбу. А потом домой вернулась Люда. Конечно же, Наташа испугалась. А не отпугнет ли наличие такой взбалмошной сестры Тимофея? В этот раз Люда вернулась домой в приличном виде и, вроде как бы, даже при деньгах. Она критично осмотрела парня сестры и язвительно хмыкнула. -И откуда это к нам такого интеллигентного дяденьку занесло? Нет, серьезно, вы как друг друга нашли? Тимофей нервным движением поправил на переносице свои очки и уставился на Люду, словно на неведомую зверушку. Выглядела она очень вызывающе в своих обтягивающих кожаных брючках и коротком топе. Таких девушек Тимофей побаивался и предпочитал обходить стороной. Тем более, ему было странно, как сестрой его спокойной Наташи может оказаться эта.... Очередное возвращение блудной сестры внесло сумятицу в сердце Наташи, но она ни разу не упрекнула ее в краже стиральной машинки и микроволновки. Она не хотела, чтобы Тимофей об этом знал. Девушка постаралась сгладить острые углы. Сделать так, чтобы ее парень и сестра, если не подружились, то хотя бы начали нормально общаться. Видимо, перестаралась... Это она поняла, вернувшись один раз пораньше с работы и обнаружив средь бела дня Тимофея в постели с Людой. Бледное интеллигентное лицо парня пошло красными пятнами, когда он услышал звук открывающейся двери. Он пытался нашарить на тумбочке свои очочки когда Наташа вошла. Возникла немая стена, прерванная хохотом Люды. -Что застыли? Тимофей, ну скажи что-нибудь, типа: "ты все не так поняла". Парень постарался взять себя в руки, поднялся с кровати и смущенно натянул брюки. Не смея посмотреть Наташе в глаза, начал говорить: -Прости, так получилось. Между нами с твоей сестрой вспыхнули чувства. Мы виноваты перед тобой, но это было сильнее нас. -Чувства?!! - продолжала смеяться Люда. - Ты это серьезно? Да ты на меня слюни пускал, как только я вернулась домой. А я так, из жалости с тобой и дальше продолжать не собираюсь. Будешь всю жизнь вспоминать, что тебе удалось побыть с такой девушкой, как я! А мне было противно. Не произнесшая еще ни слова Наталья стояла за порогом комнаты, где застыла, как только открыла дверь. Ей не хватало воздуха. И она приоткрыла рот, втягивая его в себя. Людмилу это развеселило ещё больше. -Сестренка, что там как рыба рот разеваешь? Ты думаешь, он мне был нужен? Да тьфу, тут и посмотреть не на что. У меня такие парни бывали! Зачем мне сдался этот твой червяк? Это так, ради спортивного интереса. -За что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделала? - с трудом выговорила Наташа. Люда перестала смеяться. Серьезно посмотрела на сестру. -Ненависти нет, - сказала она. - Просто, ты всю жизнь так кичилась своим превосходством. Ты у нас всегда была хорошая, а я плохая. И сейчас, нашла себе этого заморыша и ходила нос задирала. Замуж за него собиралась. Типа, ты такая неповторимая, и у вас неземная любовь. Это ты еще спасибо мне должна сказать за то, что я тебе раскрыла на него глаза. Наташа потерла рукой грудь. Воздуха по-прежнему не хватало. Разговаривать было не о чем и не хотелось. Хотелось провалиться сквозь землю и не видеть, как стыдливо одевается Тимофей, как смеется в глаза сестра. -Уходите, уходите оба. Я не хочу вас видеть. -Эй, подожди, сестренка, а почему это я должна уходить из собственной квартиры? Я уже давно об этом думаю. А не пора ли нам с тобой разменять жилье, если мы никак не уживаемся вместе? -Ты прекрасно знаешь, что эта квартира не твоя, - отчеканила Наташа. Ее купила наша бабушка и записала на меня, когда ты еще не родилась. Так что, ничего разменивать я не собираюсь. Наташа хотела уйти в свою комнату, но там были вещи Тимофея, а она не хотела больше его видеть. Вообще никогда. Поэтому девушка ушла на кухню и сидела, закрывшись там, пока Тимофей не собрался и не покинул квартиру. Люда ушла тоже. Ушли ли они вместе или по отдельности, Наташа не знала и знать не хотела. Скорчившись в позе эмбриона, она лежала на диване и тоненько скулила, словно раненый зверек. Этому зверьку нужно было зализать свои раны. За диваном валялась брошенная Наташей сумочка, и в ней начал непрестанно пиликать телефон. Приходили СМС одна, вторая, третья. Девушка не поднялась и не посмотрела, кто ей там написывает. На следующий день девушка очень об этом пожалела. Эти эсэмэски были оповещениями из банка о списании средств. Наташа ужаснулась. Покопавшись в своем маленьком черном кошелечке она не обнаружила там банковской карты. "Все понятно" - горько усмехнулась она. "Наверное, глупо было при Люде снимать в банкомате деньги и вводить пин-код. Очень глупо." Теперь она осталась без жениха, без сестры и без средств к существованию до следующей зарплаты. Но, она справится, обязательно справится! Наталья прошла в ванную, открыла кран и поплескала себе на лицо холодной воды. Посмотрела в зеркало. Молодая девушка, а выглядит сейчас как старуха. Надо взять себя в руки. Жизнь на этом не закончилась. Наташа открыла настенный шкафчик, и ее взгляд упал на зубную щетку Тимофея, которую он забыл в стаканчике. Наташа яростно разломала ее на несколько частей и выкинула, стараясь вместе с этой поломанной щеткой выкинуть из головы все мысли о человеке, с которым хотела связать свою жизнь. От сестры не было вестей несколько месяцев. И объявилась она не сама. Это был звонок из больницы. Наталье сообщили, что Люда попала в автомобильную аварию. Находится в состоянии средней тяжести и лежит в хирургии. Наташа пошла к ней. Как не пойти? Это же родная сестра! Людмила выглядела не как обычно. И не только из-за забинтованной головы и гипса на ноге. Что-то поменялось в глазах. Люда молча протянула сестре руку. Та, немного поколебавшись, взяла руку Люду в свою. -Прости меня, Наташа, - глаза Люды смотрели скорбно, без обычного вызова. -Я виновата перед тобой, прости. Я тут подумала, у нас с тобой ведь нет никого, кроме друг друга. И Наташа простила. Это ведь правда, у них на белом свете никого больше нет. В конце концов, возможно, Люда изменилась и все осознала. Не изменилась и не осознала. Это Наталья поняла после того, как Людмила, вернувшись домой, набрала кредитов по документам сестры. Люда прикидывалась ровно до тех пор, пока сестре не начали поступать звонки из банков. И это оказалось только верхушка айсберга. Когда Наталья узнала, какую сумму она должна банкам и разным микрофинансовым организациям, она была в шоке. Людмилы, к тому времени, и след простыл. Рассчитываться было нечем. Тщательно все обдумав, Наташа продала квартиру. Погасила все долги. С оставшейся суммой денег уехала из города. Уехала как можно дальше, практически в другой конец страны, туда, где Люда её точно больше никогда не найдёт. Нет их больше друг у друга. И, наверное, никогда и не было. Это всё иллюзии Наташи. Перед отъездом девушка пришла на кладбище к матери. Плакала, стоя у могилы. -Прости меня, мама. Я не сдержала данное тебе обещание. Наверное, я плохая дочь и сестра. ©️Ирина Ас

Раньше в деревнях у женщин не было депрессии. Артрит, радикулит был, а депрессии ни, ни, не было! Выскочит утром Федора в поле, а детей семеро по лавкам, и пашет день не приседает. А ещё коровка, бычок и тёлочка, всех напоить, подоить и в поле выгнать. А там и кабанчик со свинкой визжат. Одной рукой пот трёт, другой серпом машет. Какая там депрессия, хроническая усталость, Да! Но только не депрессия. Ей бы бабе с поля домой поскорей, дров принести, печь вытопить, да накормить всё семейство. И упасть бездыханно на кровать, и заснуть богатырским сном. А теперь время не то, и Фёдора не та! Туфли новые не купила-депрессия! Бой френд не позвонил-депрессия! Беременность-дерессия! Родила-дерессия! Не было депрессии с родни! Голод, холод, нищета, детей семеро-это было! А депрессии не было! Клюковки маханут, и давай песни горланить про долю бабскую, про судьбу нелёгкую. Одной рукой слезу утирают, а другой в пруду стирают. Ничего не было, ни квартир, ни маин ни посудомоек, ни ванн, ни джакузи ни депрессий! Была хата о десяти ртах, пруд, лес, вот и всё богатство! Да руки натруженные и ноги простуженные и работы невпроворот, но депрессии не было! А теперь есть всё:уютные квартиры, машины, красивые города, депрессия и шикарно подобранные антидепрессанты... Автор: Kиpа Рингoльд

Изменяйте мужьям. Это полезно!)) Красотка, около тридцати. Так случилось, что год назад мы оказались вдвоем в Риме. По делу, по делу, ничего романтического. Сходили на званый ужин. Вернулись в отель. И вдруг она говорит: «Может, в бар, продолжим?» И глазки сверкнули как у вакханки. Но я не хотел пить, да и вообще подумал: на кой черт я, старый и полусонный, сдался этой девчонке? К тому же видел: ее провожал муж. Моя нравственность в последние годы взлетела до высот позднего Толстого. Нехорошо, думаю, пить в римском баре с чужою женой. И отправился спать. А когда мы летели обратно, она вдруг разговорилась. С мужем уже восемь лет, он хороший, но скучный. В субботу в гости к родителям, в воскресенье в кино. Я спросил: «Но ты любишь его?» Она сказала: «Да. Наверно. Не знаю». Идеальный женский ответ. И вдруг добавила: «Зря ты в бар не пошел». Тут я все понял: ей хотелось не в бар, ей хотелось измены. Нарушить режим, предаться греху, взбодрить уснувшие гормоны. Хотя бы со мною, раз подвернулся у фонтана де Треви. Измена очень полезна женщинам. От нее женщина несказанно хорошеет. Никакие бьюти-процедуры и кремики так не действуют, как страстный поцелуй с коллегой на заднем сиденье такси. С которым давно переглядывалась. Который бормочет: «Какая ты — ух!» Который глядит на нее восхищенно, который хочет ее, размазывая помаду по своим щекам. Женщина создана для страсти, любви, вибраций. Самый лучший муж способен надоесть. Женщина чахнет. Женщина блекнет. Волосы выпадают, глаза тускнеют, ногти слоятся. И не надо мне про мораль. Тут обычная физиология. Забота о внешности. Мужчине можно «пошалить», это простительно, а женщина чем хуже? На самом деле она гораздо лучше. Она не поедет спьяну по саунам и бл@дям. Если спьяну и поедет, то к человеку, который ей нравится. Просто не решалась до этого, прятала чувства в ящике офисного стола. Нет, девушки, изменять надо обязательно. Как только хандра или круги под глазами — сразу бросайтесь в измену. Измена улучшает гормональный фон, цвет кожи, поднимает настроение. Самый дорогой косметолог так не поможет, как краткий бурный роман. Тут все закричат: «Что ты такое несешь? А семья? А устои? Спокойно, граждане. На священные устои я не посягаю. Измена — это не развод. Измена — это приключение. Импульс. Забота о здоровье и тонусе. Разницу видите? Разумная женщина хорошего мужа не бросит. Она его ценит. И не обидит. Она изменит так виртуозно, что муж-лопух ничего не поймет. Помните фильм «Мосты округа Мэдисон»? Жила себе Мэрил Стрип в глуши, в Айове, муж, двое детей. Все чинно, благопристойно, скучно. Муж с детьми отъехали куда-то и тут — бац! — является Клинт Иствуд. Вот оно, женское счастье. Хотя бы на пару дней. «Измена!» — вскричали гормоны. А потом снова — муж, дети, глушь. Муж ничего никогда не узнал. #опусы А у Мэрил Стрип, то есть ее героини, были эти два самых счастливых дня в жизни. Изменять — это, конечно, искусство. Но женщины — те еще мастерицы. Актрисы. Лицедейки. Очень давно я жил с девушкой, практически мы были как семья. Вдруг я отбыл по делам на пару дней (да-да!), а к ней наведался старый приятель. Чего она от меня не скрывала. «Ну мы посидели, поболтали…» Но я был дико ревнив и по косвенным признакам заподозрил неладное. Умница-девушка засмеялась в ответ: «Да с ума ты сошел! Это вообще невозможно!» Короче, убедила. Лишь спустя двадцать лет я узнал: она-таки мне изменила с этим козлом! Но как, чертовка, сыграла? Как вдохновенно врала. Мои аплодисменты, букет, восхищение. В каждой женщине таится своя Мэрил Стрип, надо уметь ею пользоваться. Чтоб не разрушить мосты. Чтобы все осталось как прежде. Но с маленьким горячим счастьем внутри, с приключением, которого женщина так хотела. После которого вышла свежей и бодрой. Даже мужа вдруг полюбила сильнее, чем прежде, так разыгрался ее организм. Измена — она как кино, требует очень крепкого сценария. Чем тоже увлекательна. Это же не просто — завалиться в постель и погнали, на такие примитивные действия только мужчины способны. Нет, все надо продумать до мелочей. Потому что иначе проблемы. А зачем они женщинам? Вот очень давняя история не из кино, из жизни. Мой друг, спустя пять лет супружеской жизни, стал волноваться. Жена все время задерживалась у подруг. Он звонит подруге: «Где Катя?» — «Да уже выехала к тебе!» Мобильных тогда еще не было. И однажды Катя явилась глубокой ночью. Друг спросил: «Как ты добралась?» Катя ответила: «На метро, еле успела». И пошла себе в ванную. Муж взял ее туфли, внимательно рассмотрел. Подошвы были сухие. Существенная деталь: на улице в ту ночь шел ливень. Значит, кто-то ее довез до самого дома, понял муж. Катя, конечно, отпиралась, объясняла, что нашла сухую дорожку. Звучала не слишком убедительно. Но интрига в другом. Так сложилось, что я знал: Катя изменяет. И даже знал с кем. И какая у него марка машины. Конечно, молчал. А друг поделился со мной страшными подозрениями за рюмкой водки, рассказал про досадные подошвы. Передо мной встал выбор: быть честным другом или простым джентльменом. Сказать: да, изменяет! Или пожать плечами: да брось, не думай, не накручивай. Выбрал второе. Очень правильно выбрал. Они по-прежнему вместе. Трое детей. Катя вполне счастлива. А то приключение — да, было, приятно вспомнить. Катя не собиралась уходить от мужа, ей было с ним хорошо. В целом. Просто хотелось взбодрить гормоны, поднять самооценку, улучшить цвет кожи. Нормальные девичьи потребности. Но за подошвами, девушки, надо следить. В каждом мужчине таится свой Шерлок Холмс, как начнет «следствие», не сдобровать. Женщина способна простить измену, а мужчина — нет. Так мы устроены, такой у нас механизм. Шестеренки обратно не крутятся. Хотите флирта, секса, забав — ради бога. Только чтоб полная тайна. Никаких рассказов подружкам, никаких общих селфи, никаких смс среди ночи. Если вас даже приперли к стенке — отрицать. Не сдаваться. Пощады не будет. Женская измена — двигатель цивилизации. Человечество вымерло бы от тоски на уровне глубокой античности, если бы не измена. Верные жены — это прекрасно. Но какая же дикая тоска. Сидят, мрачные, дома. Вышивают бисером. Занимаются с детьми чистописанием. Смотрят «Давай поженимся». Оглянулись — жизнь прошла. Я уж не говорю об искусстве. Без драматичных женских измен не было бы ни «Декамерона», ни «Мадам Бовари», ни «Мастера и Маргариты». А как мы бы жили без Анны Карениной все того же Толстого? Ужас, девушки, ужас. …А та римская озорница вскоре развелась с мужем. И теперь думаю: не я ли тому виной? Ну развлеклись бы мы с ней в отеле, обоим было бы хорошо. Но главное — она получила бы желанные вибрации, необходимую процедуру. Римские приключения. Вернулась бы к мужу как новенькая, с приливом нежности и любви. Так я не спас семью. А мог. Алексей Беляков