Клуша (рассказ)

День был такой же, как и все другие будние дни в обычной жизни Ольги Васильевны. Утром — на работу. Вечером, через магазин, домой. На дворе лето, город опустел. В такую жару среди раскаленного камня и плавленого асфальта остаются только мученики, вынужденные работать среди тесных кирпичных коробок. С нескрываемой радостью они вылетали со скоростью пробки от шампанского из заводских проходных, предприятий и офисов и короткими перебежками, глотнув прохлады в сетевых маркетах, добирались до душных квартир. И все, как по команде, бросались отмокать в ванной.
Ольга стояла под душем целый час. Только тут можно дышать. Хоть как-то. Йодированный воздух, говорят. Не похоже, но помог

Парень на два дня (рассказ)

Кубики льда упали в высокий бокал. Словно осколки её мечты. Дана, не веря, посмотрела снова на телефон и переспросила у того, кто сейчас её бросил:
— Значит, это было всё? И ничего дальше не будет? Ты же обещал, что этот Новый Год мы встретим вместе! Чтобы и жить потом вместе. Мы ведь любили друг друга, нет? Да, понятно. У тебя другие представления об этом. Трах-перетрах по первому требованию. Твоему, конечно. Ладно, развлекайся. Обидно, что подарки тебе купила. Отдам бездомным, не волнуйся. И мне здесь хорошо, чего и тебе желаю!
Диджей вовремя прибавил темпа в своем сочном треке, готовясь к выступлению. Пусть предатель Артур убедится, что она не дома сидит, е

Бурьян от тети Маши (рассказ)

Соседка Сурковых Ираида была не очень адекватная, мягко говоря. Ну, а как иначе? Целое лето она возится со своим огородом. С шести утра уже ковыляет открывать теплицы и крутится среди трех с половиной грядок до поздней ночи. Дети приедут с Питера на выходные — и не пожалеет сердешных, запряжет в какую-нибудь работу. Так было бы дело, а то ведь — смех. Как в армии: круглое тащим, а квадратное катим. Все в округе отдыхают, шашлыки жарят, после баньки благодушничают с пивком, кваском, а эта гоняет своих: дочка одуванчики косит, зять их граблями сгребает, внук поливает листики на яблоне. Серьезно!
Галя Суркова как глянула, аж вся передернулась.
— Витя, посмотри,

Рыцарь без страха и лишних заморочек (рассказ)

— Ну, здравствуй, почти что одноклассница! Какая ты красавица, теперь не жалею, что пришел! — произнес кто-то за спиной. Лиза повернулась и увидела его.
Василий улыбался, как голливудский актер. Аккуратно подстриженная борода, костюм, белая рубашка, но эти глаза... Лизу не обманешь, они смотрели с той же озорной наглостью, как и много лет назад. Жгучий взгляд почти черных глаз из-под густых ровных бровей.
«Мне сорок лет, а я смущаюсь при встрече с бывшим одноклассником! Вот это да!» — удивилась самой себе Елизавета. Как вдруг услышала резкое:
— Ах, вот вы где, голубки! Пошли домой! — тоном, не терпящим возражений, позвал муж. Он сверкнул гла

Девушка в красном (рассказ)

Сидели мы с приятелями в пивбаре. Допив пиво и с грохотом поставив на мокрый стол кружку, Андрей спросил:
- Артур, а что бы ты сделал, если бы тебя перенесли в далекое прошлое, в юном теле, но с опытом прожитых тобою лет? Ты все знаешь, все умеешь и при этом – можешь! Ты здоров и красив… ведь ты был симпатичным в юности?
- Я и сейчас ничего, – нагло отвечал я и засунул в рот соленую сушку.
В баре кроме нас троих, была всего пара-тройка припозднившихся посетителей.
- Ну, предположим, – продолжил допрос Славик. – И вот тебе восемнадцать лет, делай что хочешь! Вопрос – что?
- Уж можете не сомневаться, не книжки стал бы читать. А ведь читал запоем. Под одеялом,

Новый герой (рассказ)

Лиза Милютина ненавидела упаковки из шуршащего пенопласта, жареные баклажаны и собственное имя. Слово «Лиза» вызывало у неё ассоциации с гибким, длинным языком, а сочетание «ли-ми-лю» — с конфетами-тянучками.
— Хочу быть Вероникой, — жаловалась она подруге Соне, – или Анастасией.
— «Анастасия» звучит красиво, — соглашалась Соня, запихивая в рот остатки пирожного.
Она принадлежала к той немногочисленной группе счастливчиков, которые могут съесть сковородку жареной картошки с салом и не поправиться ни на грамм. Лиза только вздыхала от зависти. Сама она за пять лет, прошедших после института, от сорок шестого размера перешла к пятьдесят второму. Соня же была стройной,

Как Галя с Витей работников искали (рассказ)

Галинке с Витей достался этот дом за смешные деньги. Они потом еще месяца два ходили по участку, как поленом стукнутые, не веря своему счастью. Сами посудите — дорога ровная, поезжай и радуйся. Вода в двух шагах — купайся, сколько хочешь. С одной стороны поле с разнотравьем, с другой — лес с ягодами и грибами. Участок на горушке — ни одного комара летом, ни одного тумана, от которого картошка и помидоры чернеют за одну ночь. Дом по местным меркам — новехонький, двадцать лет всего. Подвал сухой и такой большой, что там жить можно. Плюс —веранда кирпичная и крепкий хлев, ставший для Вити мастерской.
Не было только бани. А без бани в деревне никуда

Печка, печечка… (рассказ)

Ишь ты, ишь ты, за водой вышла! Евдокия притаилась в густых зарослях ирги – а в простонародье, корицы – и с любопытством наблюдала за новой соседкой. С городу приехала, два дня назад, а ничего еще не сделала! Дом не топлен стоит! Это в такую-то погоду! Отсырел поди. Видно, нахохлился, как сиротинушка брошенная. Евдокия с горечью вздохнула и оглянулась на свой. Не, у неё-то стоит всвет…
У колодца лязгнули вёдра, и Евдокия вернулась к предмету своего изучения. А худющая-то какая! Высоченная, вся в серёжках (Евдокия приметила большие кольцеобразные серьги у приезжей). И что их там, в городе, не кормят, что ли? Как она сейчас воду-то понесёт?
Евдокия сосредоточенно

Зависть богов (рассказ)

Гера была необыкновенно хороша собой. Красота — классическая, какая и должна была быть у супруги верховного божества. Но, к сожалению, Зевс, этот бабник, этот престарелый негодяй, совершенно не ценил Геру. И она, сгорая от ревности, тратила свои лучшие годы на бесконечную борьбу с разными смазливыми бабенками: Данаей, Ледой, Европой, Антиопой... И эта, Ио, та еще, прости господи, идиотка. Ну, надо же так опростоволоситься и не узнать родного мужа? Врет, поди, прикидывается честной и непорочной. Уж сколько Гера возилась с ее сыночком, Гераклом. Сколько ночей бессонных и слез... И для чего? Чтобы этот бугай мозолил ей глаза на Олимпе?
Нет, так больше продолжаться не б

Муська - путешественница (рассказ)

Ленка босиком шагала, чуть ли не подпрыгивая, по горячему асфальту. На её лицо падал яркий солнечный свет. Легкий летний ветерок развевал сарафан. От резкого шума, раздавшегося вдруг, она чуть не споткнулась.
- Ленка! Ты куда бежишь? - раздался молодой мужской голос из кабины Камаза. Серега Воробьев, чумазый, веселый, собственной персоной!
- Ой, Серёга, да я в Черединовку иду. Мне котёнка забрать нужно. Кошка наша сначала облысела, а потом умерла. Мышей теперь кому ловить?
- Может подвезти тебя, нет? Чего пешком-то пилить? Устанешь. И жара какая.
Улыбка Серёги была настолько простодушной, что Ленка даже расхохоталась.
- Ну, уж нет, спасибо. Мне и так

Кровавые цветы (рассказ)

Однажды на городской площади выросли цветы. А ведь она была каменная. Каждый камешек плотно притерт к соседу, иголку не вставить, не то, что цветок. Но однажды – только один раз – эта площадь покрылась цветами.
В одном старом доме жила молодая женщина и ее муж, купец. На жизнь им хватало, а когда он умер, то оставил ей дом и немного денег. При жизни купец был добр к своей жене – не требовал, чтобы она смотрела за хозяйством, улыбался, когда она покупала десяток нарядов. А на смертном одре взял с нее обещание, что она никогда больше не выйдет замуж. Женщина обещала.
Похоронив его, вдова решила, что ей пора устраивать жизнь, ведь она была еще довольно молода. Но му

Второй шанс (рассказ)

Михаил уже изрядно выпил и нёс какую-то околесицу. Сергей слушал в пол-уха, высматривая официанта. Он устал после работы и хотел домой. Зря он согласился выпить с молчаливым и до этого не замеченным в дебоше коллегой. Надо было сразу домой идти, а сейчас придётся выслушивать этого забулдыгу.
– А ты слышал про персо... перси... Персеиды?
– Чего? – нехотя, повернулся к нему Сергей.
– Персеиды. Это название звёздопада. Каждый год в августе бывает.
«На кой чёрт мне твои Персеиды?» – подумал про себя Сергей. А вслух сказал:
– Нет... Простите! Рассчитайте нас пожалуйста.
Пока Сергей расплачивался, Миха продолжал бубнить:
– Пик на двенадцатое приходится. Это сёдня! Бу

Виновата ли? (рассказ)

Я решила на всё плюнуть и уехать на дачу в Вырицу. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать, ни, тем более, делиться своим позором. Зачем? Услышать в очередной раз о том, какая я наивная дура? Что мне уже давно пора заниматься внуками, а я до сих пор пытаюсь найти "того самого"? Да ещё где — на сайтах знакомств в интернете...
Села на электричку в последний вагон, забилась в уголок, и только там дала волю слезам. Хотелось навзрыд, во весь голос, но, стиснув зубы, гасила в себе этот порыв; просто плакала молча. Сердце разрывалось от обиды, от одиночества, от жалости к себе, от разбитых надежд и растоптанных чувств. И вот так каждый раз: в любовь, как в омут с головой,

Слишком остроумное начало (рассказ)

Расскажу, как я женился – в первый раз. С Наташей меня познакомила… мама. Хитростью взяла. Мне кажется, она сразу поняла, что ничего у меня с фабричной девицей, с которой я тогда встречался и даже думал о браке, не выйдет. Мама мудро ждала, когда я и сам это пойму, а потом стала как бы невпопад нахваливать одну девчонку, дочку ее знакомых – сослуживцев из прокуратуры. На ноябрьские праздники они пришли в гости – папа, мама и дочь.
Наташа училась в «Техноложке». Была она невысокой ладненькой круглолицей девушкой с приятной открытой улыбкой, с веселым дружелюбным взглядом блестящих карих глаз, чернобровой, черноволосой, с ямочками и здоровым румянцем на щ

Ханжа (рассказ)

Ренат Рашитович недолюбливал Надежду Егоровну, поэтому предпочитал не здороваться. И вообще любил, когда с ним здороваются первые, на что в ответ лишь снисходительно кивал головой. А она в глубине души даже немного презирала его, и было за что. "Острая обоюдная непереносимость" — так характеризовала свои отношения с соседом Надежда Егоровна.
В столице люди могут годами жить на одной лестничной площадке и не знать друг друга; здесь же, во дворе небольшого городка, местные жители знали всё и обо всех. Ну, или почти всё.
Ренат Рашитович жил этажом ниже, прямо под Надеждой Егоровной. Квартиру эту ему приобрела мать в начале нового века - Ренату на тот момент было около тридца

За гранью (рассказ)

Оксана выпала с девятого этажа, когда мыла окна. Она не помнила ни боли, ни самого удара, только как она летела – собственный крик до сих пор стоял в ушах. Выходит, в полёте она потеряла сознание, а мгновение спустя – и жизнь.
– Фу, гадость какая! – сказала женщина, глядя на своё поломанное тело.
К собственной гибели Оксана отнеслась спокойно, трезво: умерла, так умерла, с кем не случается, закатывать из-за этого истерику она не собиралась.
Кто-то другой, возможно, и пришёл бы в отчаяние, но не Оксана. Женщина не имела живых родственников, побывала замужем один раз – в молодости, по глупости. Детей тоже не имелось. Вся её собственность умещалась в небольшой квартирке

Кошка и пельмени (рассказ)

Оно бы ничего и не было бы, если б не пельмени у командировочных.
- Ну кто бы мог подумать! Димка ещё раз доказал, что он у дяди дурачок, - едко заметил Володя, намекнув на то, что родной дядя Дмитрия – директор их фирмы.
- Ты поговори у меня, поговори… - буркнул худощавый мужичок среднего возраста.
- Ну а что тут говорить, Дима! – заявил Аркадий Михалыч, водитель-бурильщик. – Вот чем ты думал с этими пельменями?
- Что, никакого контейнера нету? В пакете ж потекут…
- В кузов положишь, в кабину не разрешаю.
Вся ругань была из-за обычных пельменей. Рано утром Дима открыл купленный вечером килограммовый пакет и сварил все его содержимое. Вечером же, мало того,

Сеанс гипноза (рассказ)

Иногда мне кажется, не выйди я замуж за своего балбеса, жизнь прошла бы совсем в ином, праздничном ключе. В выходные я спала бы до полудня, потому что никому не надо было бы готовить завтрак. Да еще и кумекать перед этим – что его величие нынче желает: кашу на молоке или яичницу с сосисками. Или запеканку творожную. Или омлет с пикулями и вчерашним рябчиком под баварским соусом с корнишонами и листиками розмарина... Блиин.
Потом этот... который муж, брякнется на диван полежать–подумать над тем, «какие ему сегодня добрые дела в копилочку положить». А я мою посуду и убираю со стола. Как справлюсь, этот, мой муж, кряхтя поднимается и идет «что-нибудь творить». И при эт

Черный (рассказ)

Макс боялся темноты, сколько себя помнил. Создавалось ощущение, что этот страх появился вместе с ним.
В детском садике темнота обитала в углу веранды. Собственно, веранда – одно из немногих оставшихся от того периода воспоминаний. Когда Макс подрос, темнота облюбовала и другие объекты – закуток под лестницей в подъезде (там иногда стояла коляска или просто рухлядь), группки тесно растущих деревьев, шахта лифта, канализация, морские глубины... Во всех этих местах обитало зло, маленький Макс был в этом свято убеждён.
Взрослые, конечно, пытались его разубедить. Мама говорила, что темнота – всего лишь отсутствие света. На самом деле темноты не существует. Она включала и выклю

Два зеленых, один красный (рассказ)

Квартиру Алены Уайт обыскивали уже второй час, но как ни старались трое мужчин найти нужные им вещи, все было безуспешно. Содержимое собранного накануне чемодана было ровным слоем разбросано по полу, содержимое сумочки рассыпалось по столу. В раковине валялись разрезанные и выжатые тюбики из-под крема и зубной пасты и пустая пудреница, из которой вытряхнули всю пудру, над кроватью кружились в воздухе перья из распоротой подушки…
- Говори, куда ты их дела, - уже, наверное, в десятый раз повторил Джонатан Уайт, в упор глядя на Алену.
- Я же сказала – я спустила их в унитаз, - в десятый же раз ответила ему молодая женщина, к которой прижималась девочка ле