Предатель. Временная жена

Ксения Богда
– Мила, а погнали в ЗАГС! – орет Даня на всю утреннюю улицу.
Мы выходим из клуба, на часах почти шесть утра. Меня передергивает от ощущения прохлады на обнаженных ногах. На плечах пиджак моего лучшего друга, который и проорал это безумное предложение.
От неожиданности спотыкаюсь на своих высоченных шпильках. Ещё полчаса назад в клубе он зажимал двух девчонок, чем причинял мне почти физическую боль.
Но я настолько уже сжилась с безответной любовью, что эта боль стала частью меня. Я отыгрываю роль лучшей подруги Кудрявцева, а сама медленно умираю каждый раз, когда вижу его с новой пассией.
Даня окидывает меня затуманенным, но оценивающим взглядом. Хищно усмехается.
– Все-таки ты охрененной красоткой выросла, Мила, – тянет слова, – если б не наша дружба…
У меня от этих слов внутри пузырьки рождаются, бабочки в животе и вся вот эта прочая мишура.
Он затыкается, потому что сам спотыкается на какой-то выбоине.
Хватаюсь за него, чтоб он не рухнул всей своей двухметровой тушей на тротуар. Кудрявцев еле держится на ногах после бурного празднования своего двадцатипятилетия.
Он качается, но я перехватываю его, и мы избегаем участи оказаться вдвоем на асфальте.
– Ну погнали в ЗАГС, Романова, – канючит и чуть ли не топает ножками.
Как мальчишка.
– В шесть утра? – кривлюсь. – Боже, зачем так пить, Кудрявцев?
Мой друг поворачивается ко мне, наклоняется так, что я вижу искорки в его зеленых глазах. У меня дыхание перехватывает от его близости.
Хотя сколько раз я обещала себе спокойнее на него реагировать, а не как влюбленная идиотка, готовая за ним на край света рвануть, стоит ему только пальчиком поманить.
– Ты моя говорящая совесть, Ромашка, – пытается щелкнуть по носу, но промахивается, – да погнали.
Закатываю глаза.
– Дань, тебе надо проспаться.
Качаю головой. Даня добирается до ближайшей скамейки и плюхается на неё. Рубашка сверху расстегнута, на груди виднеется серебряная цепочка с крестом – мой подарок. Сам он расслабленно откидывается на спинку и задирает голову к небу. Кажется, что он сейчас отрубится.
Если бы я его не знала десять лет, то так и подумала бы. Но это же Даня, он умудряется всю ночь напролет гулять, а утром может рвануть решать важные дела.
– Где наше такси, Романова?
Смотрит по сторонам. Город только собирается просыпаться. Редкие машины, автобусы...
– О, – у Дани загорается взгляд, когда он цепляется им за проплывающий мимо троллейбус, – а поехали на марике, а? Ми-и-и-ил.
Не могу сдержать хохота.
– Дань, ты и маршрутка сейчас явно несовместимы.
Он надувает и без того пухлые губы. Я в очередной раз на них залипаю. Он ловит меня за подглядыванием и нагло ухмыляется.
Резко подается вперед. Хватает меня за бедра. Делаю резкий вдох. Прикосновение его горячих ладоней прошивает насквозь.
Друг прислоняется лбом к моему животу, шумно выдыхает.
– Спаси меня, Романова. Я без тебя не справлюсь.
Поднимает на меня умоляющий взгляд. А мне тут же хочется на все согласиться. Но я понимаю, что это Даня… с ним невозможно серьезно о чем-то разговаривать. Он может запудрить мозги любой, а потом пропасть с радаров.
Я так не хочу. Не просто так десять лет держусь рядом с ним. Мне хватает нашей дружбы. Без него я и дня не выгребу. Поэтому терпеливо принимаю роль его подруги. А у самой сердце замирает, когда он рядом.
На фотки его любуюсь ночи напролет.
Говорю же… дура!
– От чего тебя спасать? – фыркаю.
Складываю руки на груди. Внимательно смотрю на красивое лицо. Штанга в брови, искрящийся взгляд, взъерошенные волосы. Весь такой знакомый и родной, что сердце замирает в груди.
Я поняла, что втрескалась в него по уши, когда мне было девятнадцать. А он всегда считал меня своей в доску девчонкой. С того самого дня, когда мы на свадьбе родни столкнулись. Я была со стороны жениха. Он – со стороны невесты.
И мы пытались стырить торт…
– Не от чего, от кого… – нервно выдыхает Даня и роняет голову на грудь.
Выдергивает меня из воспоминаний десятилетней давности.
– Даня, – закатываю глаза, – ты все слишком драматизируешь. Что случилось?
Слышу, как позади нас останавливается машина. Поворачиваюсь и радостно улыбаюсь при виде такси.
О-о-о-о, новая миссия – довезти Кудрявцева до дома. А потом свалить в туман. Легче легкого.
– Пойдем, это за нами.
Поднимаю друга, и он на нетвердых ногах плетется за мной. Запихиваю это тело на заднее сидение, сама усаживаюсь. Даня кладет голову мне на плечо и облегченно выдыхает.
– Поехали ко мне, Ромашка, а? Хотя не, мы же в ЗАГС. Милейший, а до ЗАГСа не подкинешь?
У меня глаза лезут на лоб, а водитель фыркает при виде моей реакции.
– Он шутит, нас по указанному адресу.
Доезжаем, Даня все же успевает немного поспать.
– Дань, приехали, – толкаю друга.
Он разлепляет глаза, осматривается по сторонам.
– А где ЗАГС?
– Молодые люди, мне дальше надо ехать, – недовольно ворчит водитель.
С трудом достаю друга из машины. Он упирается всеми руками и ногами. Орет, что он без штампа никуда не пойдет.
Редкие прохожие бросают на нас заинтересованные взгляды, а мне хочется в этот момент провалиться сквозь землю.
– Да что ты заладил с этим ЗАГСом, Кудрявцев? – шиплю, глядя в наглые зеленые глаза.
– Милка, если я не женюсь на тебе, то меня женят на какой-то богатой лохудре, – выпаливает друг.
А у меня сердце летит в пропасть…
Какая, к черту, женитьба?
Пугаюсь, но меня быстро отпускает. Сгибаюсь пополам, хохочу.
– Это не смешно, Романова! Я на полном серьезе.
– Дань, какая женитьба? На мне… – тяну носом воздух. – Ты в клубе только что с двумя зажимался. Да любой своей бабе позвони из списка контактов, она рванет, роняя трусики и бусики.
Даня ржет вместе со мной.
– А я тебя хочу, Ромашка.
Давлюсь смешком. Так, это не то, о чем я тут начала фантазировать. Хочет не в плане постели, сто процентов!
Взгляд Кудрявцева проясняется. Я даже вздрагиваю от неожиданности. Нет, он, конечно, умеет удивлять. Но чтобы вот так резво протрезветь – это что-то новое даже для меня.
– Мил, я серьезно. Клянусь, я буду верен тебе. Только согласись стать моей женой, – он складывает руки в молитвенном жесте и падает передо мной на колени.

Найди меня

Ксения Корсукова
ГЛАВА 1
Забежав за стойку к раковине, я вывалила всю посуду в мойку. Белые тарелки зазвенели. Сема зашел следом за мной. В баре было жарко, и у нас у обоих горели щеки. Но это ему шло больше, чем мне. В открытую форточку на кухню с улицы повеяло свежим воздухом. Запах наступившей весны, влажной земли и сладких цветов. Я глубоко вдохнула любимый аромат. Целительный глоток кислорода одновременно успокаивал и будоражил.
Краем глаза я увидела свое отражение в глянцевой дверке холодильника. Волосы выбились из хвоста, под глазами серые мешки, а осанка такая, будто на спину повесили тяжелый мешок. Я машинально расправила плечи, чтобы не выглядеть при бармене совсем кривым крючком. Смена началась несколько часов назад, а я уже не чувствовала ног, болел крестец. Сема всегда говорил мне держать нос выше, а не загребать им пыль с пола.
Народ в бар все прибывал. Сегодня будут показывать футбол, поэтому не время расслабляться. Наша сборная играет с немцами, ждем аншлаг.
Сема налил воды из кулера в пластмассовый стаканчик и протянул мне.
– Ты как?
– Какой-то мужик чуть не сбил меня с ног, когда я несла карбонару к пятому столику. Он пролил на меня пиво и даже не извинился, – пожаловалась я, показывая на желтое подсохшее пятно на пиджаке.
Сема серьёзно посмотрел на меня и цокнул языком.
– Какая грязная девочка.
По моему лицу явно читалось, что его шутка мне не зашла.
– Ну, хочешь, я ему зуб выбью? – попытался реабилитироваться парень, – возможно, меня потом уволят, и мне придется поискать рыгаловку подальше от центра. Но зато сколько будет веселья, – теперь бармен улыбался, предвкушая шоу, в котором он будет неотразим,
– И да, зачем самураю меч, если он не в крови? – продолжил он, пытаясь намекнуть на мою любовь к самураям.
– Остынь, герой. Он даже не заметил своего косяка. Но я уверена, он точно заметит того, кто лишит его удовольствия грызть соленые орешки, – хихикнула я. Мне была приятна забота этого взрослого мальчишки. И нет, я не люблю самураев. Просто как-то Сема застал меня на кухне, дремлющую под включенный телевизор. Даже неприлично громкие звуки японской горячей парочки не заставили меня проснуться.
– Да и работая в баре, – продолжила я, – уже начинаешь привыкать к пьяному окружению. Наверное, еще и поэтому я не фанатка горячительных.Ну я не ханжа и не зануда, если что.
– Просто мне хватает блевотины, пьяных разговоров и драк на работе. Ну, за последний год точно, –говоря это, я смущенно подняла взгляд на моего высокого друга. Он всегда выглядел так, как будто только что вышел из соленого океана, под мышкой держа серф. Влажные волосы торчат в разные стороны, а весеннее солнышко уже оставило поцелуи на его переносице.
О чем это я...
– Просто ты не умеешь веселиться, девочка. Я бы с удовольствием разлил с тобой пару стаканчиков моих фирменных коктейлей и показал бы тебе, что такое настоящий отрыв, – сказал Сема, удаляясь с тряпкой и штопором обратно к барной стойке, при этом бесстыдно покачивая бедрами в такт музыки.
У кого–то сегодня игривое настроение. И я уверена, что этот парень точно знает, что такое веселье.
– Когда-нибудь, может быть, – вздохнула я, доставая пыльную шоколадку сникерс с холодильника, думая в это время совсем не о сникерсе.
Я вернулась в зал, и Сема продолжил:
– Вчера две девчонки в пьяном разговоре выяснили, что гуляют с одним и тем же парнем, и вместо того, чтоб проучить его, стали делить. Выяснять, кто лучше, кто достойнее этого мелкого уродца.
– Неужели он был настолько крут?
– Да дело даже не в этом. Ни одна не хотела его уступать. Договориться они не смогли, поэтому перешли к физической расправе. Итог – блондинка потеряла прядь наращенных волос, у шатенки глаз стал как у Шер-Хана.
Сема показал на себе шрам, расчертив по воздуху линию над глазом.
– Длинные ногти – это то еще зло, особый вид холодного оружия.
– И ты, конечно, не смог пройти мимо этих бедолаг.
– Именно. Бармены известны как врачеватели душ. Две бесплатные кружки пива, пара шуток и по одному эксклюзивному комплименту, и вот они уже взахлеб рассказывают мне, с каким негодяем их свела судьба–злодейка. Я дал им точные координаты, куда нужно послать этого типа, – Сема хотел ругнуться, но вспомнил, что завязал с неприличными выражениями, поэтому после паузы просто продолжил, – где-то в районе созвездия Орион. Оттуда он точно не вернется. Но, а вообще, изначально я им предлагал выпустить пар, занявшись сексом втроем.
Я хихикнула.Он шутит?? Или нет?
Меня смущали такие темы, хоть я и не маленькая девочка. Просто мне редко приходилось обсуждать такие интимные вопросы, а мой друг не стеснялся вообще, и, казалось, ему доставляет удовольствие вгонять меня в краску.
– Фу, это отвратительно.
– Нет, это горячо. У тебя так никогда не было, да? Хотя, кого я спрашиваю. Монашку Лику – поправь рясу, – Сема щелкнул меня по носу как маленькую. Мне пришлось закатить глаза, что я нечасто делаю. Но только так я могла передать свое раздражение. Я не ребёнок давно. Но мне иногда кажется, что Сема видит во мне младшую мелкую сестру. Хоть и сам старше меня всего на год.
– Ну а что? Все бы выиграли в данной ситуации. Девчонки бы повеселились, а парень понял бы вдвойне, что потерял. Зачем нужно было морочить голову двум подружкам сразу. Не предусмотрительно с его стороны.Рада, что он так думает.
Семка был явно доволен собой, и я не могла не восхищаться им. Он отлично справлялся со своей должностью бармена, хотя работал у нас всего–то пару тройку месяцев. О.. его низкий грудной голос. Даже говоря негромко, он привлекал внимание людей. При этом, он был еще и красавчиком. Намажь его волосы гелем и одень крутые боксеры, был бы звездой обложки журнала восемнадцать плюс. Возможно, я преувеличиваю. Не помню, чтоб видела его без майки. Но когда улыбается, то точно забываешь свое имя. Харизматичный обаяшка, с геометрическими татушками на обеих руках. При том, что он был очень высок и отлично сложен.Джек–пот, девочки. А я сейчас похожа на школьницу, которая пускает слюни на старшеклассника.
Вот и сегодня наш бармен был полон сил и настроения общаться с посетителями и выслушивать их бредни. Сема постоянно рассказывал мне различные истории, от которых я либо смеялась как ненормальная, либо плакала, чаше, когда он мешал коктейли, или протирал бокалы. Иногда он походил на настоящего психолога с многолетней практикой. Но оправдывал это тем, что общается с разными людьми в разных их состояниях, и ему приходится много анализировать, чтобы быть полезным и сглаживать ненужные конфликты. Что–то мне подсказывало, что он лукавит, слишком он старался для прожжённого бармена. Но он имел право на тайну, и я уважала это. Хоть и удивлялась, как такое идеально сложенное божество, с таким необычным мышлением и отношением к людям, работает в такой сфере услуг. От одного его взгляда мне хотелось отфильтровать воздух, которым он дышит.
Парень смешивал коктейли, как будто управлял волнами Средиземного моря. То был лёгкий бриз прозрачного голубого оттенка, то буря и гроза в потемневшем небе. Там, где сам Зевс бы отдал свои молнии, ради стаканчика выдержанного коньяка.
Почему меня потянуло на мифологию...
Мы сразу нашли с Семой общий язык, что для меня странно. Потому что я не думала, что такие красавчики могут общаться с такими как я – «не очень». И как итог, я прикипела к нему, к его шуткам, к его жизненным мудростям. И он один из немногих людей, кто интересовался моей жизнью. Но я понимала, что у меня без шансов.
Он часто говорил мне:
– Тебе совсем не подходит, Лика Корсак, плыть по течению жизни. Ты как хозяйка шкатулки. Боишься приоткрыть ее, чтобы взглянуть внутрь. Ты думаешь, что шкатулка пуста. Открой ее уже. Ты должна быть борцом–творцом, а не мышкой трусишкой.

Тайна моей любви

Наталия Корчинская
– Вот и допрыгалась ты, Ковалева, – прошептал лучший старшекурсник нашей академии и, закрыв дверь на замок, повернулся ко мне.
В чужих глазах блеснул странный огонек, от которого по спине побежали мурашки, а в голове остался один вопрос: что происходит? Озвучить его я не успела. Парень стал приближаться, а я пятилась, не в силах отвести от него взгляд. Его большой шаг ко мне и мой маленький от него, еще один и еще… и вот я уперлась мягким местом в преподавательский стол.
– Теперь ты не отвертишься, Ковалева, – он подходил все ближе.
И вот между нами осталось меньше полуметра расстояния. Пришлось задержать дыхание – его запах норовил пробраться в мои легкие и в них остаться. Нельзя. Я как назло утром спешила на пары и забыла выпить подавители.
Хотелось оттолкнуть его, выбежать из аудитории… но я не могла даже пошевелиться. Лишь следила за каждым плавным движением хищника, загнавшего жертву в ловушку и понимающего, что она от него никуда не денется.
Макс протянул одну руку вперед и заправил мне прядь волос за ухо, второй достал свернутый в несколько раз лист бумаги и помахал перед моим носом. Я знала, что там то, чем меня будут шантажировать ближайшие месяцы – небольшая, но емкая переписка с лучшей подругой…
– Чего ты хочешь? – пискнула и сделала судорожный короткий вдох, когда легкие уже жгло огнем. Зря!
Хватило секунды, за которую кошка внутри меня почуяла самца и воспряла духом. Приближающееся полнолуние, что б его!
– Я много чего хочу, – прошептал парень и качнулся вперед, упираясь руками в стол по обе стороны от меня.
– Что тебе надо? – попыталась его оттолкнуть, но куда уж тут с запечатанными силами? А этот нахал словно специально поиграл мышцами, заставляя мои щеки пылать.
– Вот теперь правильные вопросы задаешь, Ковалева, – он провел большим пальцем по моей щеке, губам, спустился к шее и остановил ладонь на плече, несильно его сжав. – Ты поможешь мне сдать выпускное задание.
– Как ты себе это представляешь? – у меня вырвался нервный смешок. – На пары нас делят преподаватели.
– А это уже не твоя забота, Ариша, – мягко обратился по имени, но уже в следующую секунду резко стал серьезным. – Или ты хочешь, чтобы твою тайну узнал не только я? – и снова помахал листом.
– Хорошо, – согласилась, понимая, что это малая плата за молчание.
Стоило сказать «да», Максим резко отстранился и покинул аудиторию, оставляя меня в одиночестве. Задерживаться не стала, отправилась в комнату.
Вопросы роились в голове, но сейчас было не до них. Хотелось придушить Марину! Как так получилось, что кто-то перехватил маг-письмо? Лучше б обычными сообщениями пользовались… только вот не всегда есть такая возможность.
Большая часть академии скрывалась от глаз обычных людей под землей, прямиком под екатерининским дворцом и царскосельским лицеем. Люди всегда знали о магии и других расах, но мы никогда не стремились выделяться, скорее наоборот прятались от особо любопытствующих, хотя среди нас были те же блогеры, политики… Мы жили как все, только нам нужно было учиться управлять своими силами.
– Нашлась! – по коридору бежала подруга, придерживая сумку, норовившую сползти с плеча. – Я должна тебе кое-что рассказать, только дай отдышаться, – она уперлась ладонями в колени, восстанавливая дыхание.
– Что произошло? – на удивление спокойно спросила я.
«Ну, подумаешь, Макс Верещагин, самый популярный парень универа, узнал твою тайну… ну, подумаешь, расскажет он кому, что ты на самом деле оборотень… дел то…» – собственные мысли вызвали приступ истерического смеха, и я согнулась пополам, вытирая слезы, катящиеся из глаз и не желающие останавливаться.
– Риша-а-а, ты же уже знаешь? Знаешь, – ответила девушка сама себе и запричитала, заметив мое состояние. – Прости, ну, прости, я не специально! Я просто столкнулась с Максом в коридоре… а записки выпали из сумки… и он… Прости-и-и.
– Горе ты мое, Лукова, – обняла ее и предложила продолжить разговор в комнате во избежание лишних ушей.
Так и сделали. До спальни добрались быстро, никого не встретив по пути. И удобно расположившись на кровати я стала слушать. Марина нервничала и никак не могла сложить слова в предложения. Тогда мне пришлось вставать и доставать для нее остатки успокоительного, приготовленного собственноручно на практике по зельеварению. Штука убийственная, достаточно пары капель на стакан воды, чтобы на двадцать четыре часа наглухо отбить у человека всякие эмоции. Самое то в период сессии… и подобных ситуаций.
– А теперь давай по порядку. Ты шла по коридору и столкнулась с Верещагиным, из сумки выпали записки, – начала я вместо нее, – а дальше?
– Дальше я поспешила их собрать, но не заметила, что он поднял одну и уже читал. А потом Макс заржал и спросил, как вообще можно влюбиться в препода… я разозлилась и ляпнула, что это не про меня… ну, он и решил, что это ты. Сложил листок и убежал куда-то. Хотела тебе написать, предупредить, но снова не было связи… и пока узнавала расписание, видимо, вы уже встретились.

Его нечаянная радость

Мира Айрон
Глава первая
- Наконец-то ты решился на настоящие серьезные и взрослые шаги, Гоша! - смех Аллы колокольчиком разнёсся по спальне.
Приподнявшись на локте, она уставилась в его лицо своими огромными, невинными фиалковыми глазами, и всё существо Георгия привычно отозвалось на этот взгляд. А ведь он и Алла буквально только что вынырнули из омута. Что она делает с ним?! Он словно вернулся на семнадцать лет назад, в те времена, когда демобилизовался из армии и целый год не мог остановиться, находился в «активном поиске».
Потом, спустя время, Георгий не верил, что это был он!
Но через год, когда ему исполнился двадцать один, встретил Дашу, и с тех пор его поведение и отношение к женскому полу кардинально изменилось. Ему резко расхотелось быть свободным, как птица в полёте, путешествуя из постели в постель. А ещё через год он добровольно и радостно дал себя окольцевать. Более того, он только об этом и мечтал, и надевая кольцо на руку Даши, радовался, как ребёнок: теперь-то она никуда от него не денется!
Перед свадьбой Даша как раз окончила университет, устроилась экономистом на одно из оборонных предприятий, коих в городе было несколько. Вокруг Даши всегда было много мужчин, но она выбрала Георгия и сделала его счастливым, очень счастливым! На целых четырнадцать с половиной лет.
Георгий учился заочно и работал прорабом в строительной фирме при одном из крупных строительных трестов. Быстро поднимаясь по карьерной лестнице, вскоре возглавил фирму, в которой работал, и стал одним из основных держателей акций всего треста.
Даша родила ему двоих детей, сына и дочь. Ярославу сейчас тринадцать, а Надюше десять.
Георгий всегда считал идеальной свою семью, а свою жену - самой лучшей.
Даша была из тех женщин, над которыми время, будто, не властно. Она не полнела и не худела, оставаясь миниатюрной и стройной. Она носила одну и ту же аккуратную лаконичную причёску: короткое каре на гладких темно-русых волосах. Она никогда не выходила из себя, не ворчала, не устраивала истерик, не «пилила» мужа. В сутках у Даши было явно больше двадцати четырёх часов, она справлялась со всеми делами легко и непринуждённо.
Даша всегда уважительно относилась к личному пространству мужа, его увлечениям. Спокойно отпускала мужа на рыбалку или на «посиделки» с друзьями.
Сама она выбиралась с подругами на «посиделки» раз в год, когда прилетала в отпуск однокурсница и подруга Даши Марта. Когда-то Марта с родителями жила в одном городе с Дашей, потом вышла замуж и уехала в Ригу.
Даша могла, кажется, найти общий язык с кем угодно и добиться всего, оставаясь при этом улыбчивой и мягкой.
Когда-то в юности Георгий читал статью, написанную мужчиной-психологом. Автор рассказывал о том, что если при общении с женщиной у него в душе́ звенит колокольчик, эта женщина сразу вызывает глубокую симпатию и восхищение.
Больше пятнадцати лет колокольчик в душе́ Георгия звенел только при виде Даши.
До того момента, как в строительный трест приняли нового дизайнера интерьеров, Аллу Викторовну. Это случилось в ноябре прошлого года. Впервые Георгий увидел её на одном из совещаний, и из его головы моментально улетучились все стройные и умные мысли. Он видел только длинную прекрасную шею, расстёгнутую верхнюю пуговицу белой блузки, едва сходившейся на высокой пышной груди, огромные невинные глаза удивительного фиалкового цвета, немного удивлённо изогнутые брови, длинные русые волосы.
Алле Викторовне было почти двадцать семь, ровно на десять лет меньше, чем Георгию. До этого она после окончания учебы жила и работала в Екатеринбурге, на родине мужа, но после развода приехала в родной город.
При знакомстве с Аллой Викторовной, колокольчик, а точнее, набат, зазвенел в душе́ не только у Георгия, но у многих коллег мужского пола. Красивых женщин много, но в Алле крылось нечто колдовское, необъяснимое, манящее. Мужчины летели к ней, как мотыльки к огню.
Однако на стороне Георгия оказались должность директора фирмы и очень мужественная внешность, - он всегда нравился женщинам. Рост под метр восемьдесят, ни грамма лишнего веса, ровная смуглая кожа, темно-русые волосы, тёмные брови и ресницы, большие светло-карие глаза и волевой подбородок.
Впервые всё произошло у них с Аллой после новогоднего корпоратива. Обычно Даша ходила на такие мероприятия с Георгием, но в этот раз она приболела, отправив его одного. Он хотел остаться дома, но жена убедила его пойти, ведь он один из руководителей предприятия.
Георгий вернулся домой под утро, сказав, что приехали проверяющие из столицы, и на празднике всех одолел «синдром русского не расставание», - гости жаждали продолжения банкета. Даша, всегда доверявшая мужу, даже не усомнилась в его объяснениях. Если бы она задалась целью найти улики, то непременно нашла бы. Но ей даже в голову не пришло искать.
- Алла, я всегда вёл себя серьёзно, и уже очень давно взрослый! Просто сначала ты всегда говорила, что после развода больше не хочешь выходить замуж, сыта по горло и ценишь свободу. Это во-первых, - Георгий встал, начал одеваться. Обед подходит к концу, пора возвращаться на работу. - А во-вторых, дети были дома, не хотелось выяснений при них.
- А куда сейчас дети подевались? - Алла тоже одевалась, натягивая невесомые чулки, а сверху юбку-"карандаш".
Георгий смотрел на грациозный изгиб спины Аллы, и у него опять пересохло во рту.
- Ярика и Надю увёз тесть. Ты же знаешь, мои тесть и тёща несколько лет назад переехали жить в Краснодарский край, к морю. Я тебе говорил.
- Да-да, что-то припоминаю, - Алла крутилась перед зеркалом. - Житница, здравница и тому подобное. А мы с тобой полетим в Европу, любимый, когда ты развяжешь этот узел, снимешь путы со своих рук и ног. Правда же?
- Конечно, любимая! - согласно кивнул Георгий, поправляя галстук.
Не чувствовал он никаких пут, вот в чём дело! Ему придраться-то не к чему. За без трёх дней пятнадцать лет супружеской жизни они с Дашей даже не поругались как следует ни разу. Так, мелкие ссоры и недомолвки, которые Даша гасила на раз-два.
Они вышли на улицу и разошлись по разным машинам: на работу пока нельзя возвращаться вместе, там везде глаза и уши.
По пути на работу, Георгий привычно включил в машине музыку. Вот уже полгода он слушал в машине только песни Талькова, казавшиеся наиболее созвучными состоянию его души.
...Всё как будто шло своим путем,
Медленно и верно:
Успех в делах, семья и дом
Лечили раненые нервы,
Не будили звёздные дожди
Моего воображения,
И превратились виражи
В плавное скольжение...
Да, именно так всё и было. Почти безупречно. Георгий был уверен, что они с Дашей вместе навсегда.
Скажи, откуда ты взялась,
Моя нечаянная радость,
Несвоевременная страсть,
Горькая, а сладость?
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И что мне делать с тобой такой?
Я не знаю*.
Он поговорит с Дашей сегодня же вечером. Нет смысла тянуть, ведь через три дня у них пятнадцатая годовщина свадьбы. Пока Даша не придумала никакой «культурной программы» к их семейному празднику, но ещё не вечер! Она за несколько часов может что-нибудь сообразить.
* * * * * * * * *
...Даша, сидя за компьютером, закрывала все программы перед тем, как отправиться на обед. Был период отпусков, и в кабинете они находились вдвоём со старшим экономистом, дородной Тамарой Степановной.
Надо же такому случиться, что именно в самый разгар периода отпусков на завод обрушились сразу две проверки: аудиторская и прокурорская, а также инвентаризация.
Любит высокое начальство держать в тонусе подчинённых! В этот раз обе проверки прибыли аж из самой Москвы!
Даша и Тамара Степановна держались, как стойкие оловянные солдатики. Правда, обед уже час, как закончился, и заводская столовая закрылась, а они только собрались поесть.
Двери приоткрылись, заглянул один из проверяющих, точнее, тот, что возглавлял аудиторскую проверку. По совместительству бывший однокурсник Даши Серёга Белов, ныне Сергей Михайлович. Птица высокого полета, большая шишка и заноза ... в теле заводских экономистов, юристов и бухгалтеров.
- Дашка, поехали вместе на обед? Город быстренько посмотрю по пути, изменился же! И поболтаем, нам есть, что вспомнить!
Аудиторы прилетели вчера днём, а завтра вечером полетят обратно в столицу.
Когда-то они с Серёгой дружили. Точнее, он был влюблён в Дашу, и почти все пять лет учёбы ходил за ней, подобно верному рыцарю. Потом Даша вышла замуж за Геру (она называла мужа так же, как его называли в семье, где он вырос, - Гера), а Серёга укатил в Москву, где сделал головокружительную карьеру, став директором очень крутой аудиторской конторы.
- Хорошо, Серёж! Встретимся в фойе у вахты.
Кивнув, Белов скрылся за дверями.
- Дашенька, знаешь, как у Грибоедова? «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь!», - загадочно провозгласила Тамара Степановна.
- Тамара Степановна, это мой однокурсник, учились вместе. Просто высоко поднялся. В командировку приехал.
- Осторожней будь! Все они в командировке холостые. Мой так однажды съездил, и потом как подменили! Прискакала за ним его зазноба, поселилась в общежитии. А он соберётся, белую рубашку наденет, одеколоном набрызгается... Я спрашиваю, далеко ли? И всякий раз ответ: «В гараж». Да конечно, в гараж! Самое оно в белой рубашке и наглаженных брюках в гараж идти! Проследила я за ним, чемодан ему собрала. Слава Богу, хватило благородства и разума сразу из дома уйти. Правда, через два месяца вернулся с тем же чемоданчиком и в ногах валялся у меня... Простила, детишки у нас были тогда маленькие, очень переживали за отца.
- А он?
- Сказал, не может без меня и без детей. Тридцать лет прошло, а я всё в деталях помню. Простила, но не забыла ни одной минуты, ни одного его слова.
Даша зябко передёрнула плечами. Она не могла, не хотела даже представлять такую ситуацию, которую пережила Тамара Степановна! Развод Даше казался концом света.
Сергей ждал Дашу в фойе. Она запретила ему вызывать такси: Даша прекрасно водила, у неё была своя машина.
- Тебя не заподозрят в сговоре со мной? - рассмеялась Даша, когда через пять минут они вышли из её машины, припаркованной у приличного кафе.
- Я сам себе начальник, и всем остальным тоже, - так же смеясь ответил Белов, заставив Дашу взять его под руку и решительно направляясь к кафе.
Они были настолько увлечены друг другом, что Даша не заметила в потоке проезжающих мимо машин автомобиль её мужа.
* В тексте рассказа использован отрывок из песни "Скажи, откуда ты взялась?", автор - Игорь Тальков.

Начинаю все с нуля

Мира Айрон
Глава первая
Настя с трудом разлепила тяжёлые веки и тут же снова зажмурила глаза: свет показался слишком ярким. В виски́ словно воткнули штыри, в затылке стучит, во рту так сухо, что язык не шевелится. Собрав волю в кулак, снова открыла глаза и вперила взгляд в потолок. Итак, она дома, в своей комнате. Прекрасно. Она дома, а не в какой-нибудь случайной постели, это радует!
Ещё бы вспомнить, как она тут оказалась? Сама смогла вызвать такси и сказать адрес, или кто-то из друзей привёз её? И кто был дома в момент её приезда? Называется, хорошо оттянулась в клубе.
Вот уже почти неделю Настя с подругами Миланой и Полиной отмечали окончание университета. Сначала выпускной, потом барбекю дома у Насти, потом дача родителей Миланы, потом загородная база отдыха, и наконец, самый крутой в городе ночной клуб, принадлежащий старшему брату Полины.
Настя села в кровати, закрыв лицо руками. К горлу подступила тошнота. Когда, наконец, она сможет вернуться к нормальной жизни, взять себя в руки? Она не знала, как вообще могла жить и учиться весь этот год, даже чуть больше. Подруги, вечеринки, вечное веселье...
...Напитки покрепче,
Слова покороче,
Так проще, так легче
Стираются ночи...
Тяжёлое похмелье влекло за собой тяжёлые мысли, особенно, о вечном, а также риторические вопросы. Сможет ли она остановиться, или всё же сделает ещё один шаг и покатится в пропасть? Не нужно врать самой себе, она уже балансирует на самом краю. Пока она держится. Пока. Ей удаётся избегать случайных связей и более серьёзных, чем выпивка, «увеселяющих» средств, всё пока ограничивается алкоголем.
Однако вчера она впервые выпустила ситуацию из-под контроля. Впервые она не помнит, как оказалась дома. Это знак.
Насте с трудом удалось встать и доковылять до окна. Открыла жалюзи, распахнула окно, впустив в комнату солнечный свет, тёплый воздух и пение птиц. Тут же, на подоконнике, обнаружилась бутылка с минеральной водой. Видимо, заходила Нина Филипповна, помощница по хозяйству. Она всегда сочувствовала Насте.
От воды моментально полегчало, даже в голове прояснилось. Настя взяла телефон. Четырнадцать двадцать! Ох ты ж! Вот это она поспала... И два пропущенных от Полины. Настя даже не слышала, как звонил телефон.
- Алло, Полина! Привет! - хрипло заговорила Настя, едва подруга ответила. - Извини, я не слышала звонки, спала.
- Что, подруга, всё так плохо? - усмехнулась Полина.
- Нет, хвала Всевышнему, я дома. Что-то меня вчера конкретно прибило, пора завязывать с весельем. Всё могло закончиться гораздо хуже! Не знаешь, как я вчера уехала? Совсем не помню.
- Даааа уж! Наверно, ты права, хорош праздновать! Ты вызвала такси. Я хотела, чтобы тебя подбросил кто-то из секьюрити клуба, но ты упёрлась, как баран: такси, и всё тут. Типа, сильная и независимая. Я, правда, с таксистом предварительно потолковала, предупредила, что хоть ты и в дрова, но если он хоть что-то позволит себе... И предложила ему самому домыслить, что будет.
- Спасибо тебе, Полинка! Ты настоящий друг!
- Обращайся. Но лучше завязывай с пьяным весельем. Давай лучше слетаем куда-нибудь, позагораем.
- Я подумаю, - Настя с трудом прочистила горло.
- Ладно, Насть, я к массажисту тороплюсь. Пока-пока, до связи!
- Пока, Полина!
Значит, она сама вызвала такси. Это хорошо, это даёт надежду на спасение. Не всё потеряно. Забравшись с ногами на подоконник, Настя закрыла глаза, вдыхая лето.
Когда-то давно она была лучшей ученицей в своей параллели, а училась она в одной из самых престижных школ города. Успешнее всех сдала ЕГЭ, поступила в университет, на юридический факультет, специализировалась в международном праве. Она была красавицей и скромницей, несмотря на то, что выросла в семье, принадлежащей к городской элите.
Когда Насте было двадцать, на одном из семейных торжеств у друзей семьи она познакомилась с Андреем. Андрей окончил один из самых престижных вузов столицы и вернулся в родной город, возглавив филиал компании, принадлежащей его родителям. Отцы Насти и Андрея не так давно стали компаньонами в бизнесе.
Даже узнав о том, что за них всё решили родители, Настя и Андрей не воспротивились откровенному сводничеству: молодые люди очень понравились друг другу. Симпатия быстро переросла в любовь, роман раскручивался с бешеной быстротой и силой.
Они были вместе почти год, когда Настя поняла, что беременна. Конечно, она тогда заканчивала всего лишь третий курс, но никого это не смущало. Началась подготовка к свадьбе. Настя чувствовала вселенское счастье. Токсикоза не было. По выражению Нины Филипповны, молодая хозяйка «скакала, как кобылица». Настя готова была обнять весь мир, ведь когда ты счастлива, ты готова дарить счастье всем!
Всё закончилось в одночасье, жизнь двух влиятельных семей превратилась в ад. Мать Насти, Мария, и жених Насти, Андрей, задохнулись при возгорании в квартире Андрея. Оба были нетрезвые, кто-то из них закурил в постели, и последствия оказались трагичны. Площадь возгорания была небольшая, и соседи отреагировали своевременно, но едкий дым сделал своё дело.
Каково это – пережить одновременно и предательство двух самых близких, любимых людей, и их гибель? На этот вопрос Настя пыталась ответить самой себе уже больше года. От потрясения она потеряла ребёнка. Утешало только то, что срок был ещё маленький. Несколько месяцев посещала психотерапевта, прежде, чем приняла ситуацию. Вернулась к учёбе.
Отец, с которым они остались вдвоём, мало поддерживал Настю, вслух никогда не вспоминал о Марии, будто и не было её никогда. Он всегда был спокойным, суховатым человеком, к тому же, знал нрав и темперамент своей супруги, Марии, а также её «милые привычки». Он достойно пережил позор, работал больше обычного, почти не бывал дома. Зимой, встречая у знакомых Новый год, познакомился там с Юлией, которая стала его постоянной подругой.
Настя научилась превозмогать боль, но на смену боли пришёл цинизм. Девушка всё чаще предавалась веселью в компании подруг и приятелей. А что? Она имеет право! Она не обязана чтить память предателей! Настя не простила. Да и боль никуда не делась, просто спряталась глубоко внутри.
...- Настя, - Нина Филипповна заглянула уже третий раз за те несколько часов, что девушка сидела на подоконнике.
- Я всё ещё не хочу есть, Нина Филипповна, не обижайтесь!
- Я не за этим. В гостиной вас ждут Юрий Павлович и Юлия Анатольевна. Хотят поговорить с вами.
- Спасибо, - тяжело вздохнув, Настя свесила ноги с подоконника.
Встреча и разговор с Юлией, - вот чего не хватало для полного счастья. «То, что доктор прописал!», - с грустной иронией подумала Настя. Посмотрела в зеркало на лохматые тёмные волосы, круги под глазами. Махнула рукой на своё отражение и вышла из комнаты, прикрыв за собой двери.
Настя ещё спускалась по лестнице в гостиную, когда поняла, что отец вчера стал невольным свидетелем её «триумфального» возвращения из клуба. Юрий Павлович после гибели жены замкнулся, стал малоэмоциональным человеком. Даже Настя, его единственная дочь, часто не могла понять, в каком настроении находится отец, о чём думает.
Сейчас на его бледном породистом лице застыло мрачное выражение, твердые губы были плотно сжаты, прямые тёмные брови сдвинуты. Папа – голубоглазый блондин при тёмных бровях и ресницах. Несмотря на свои сорок восемь, Юрий Павлович держал себя в превосходной физической форме и очень нравился женщинам.
Настя унаследовала глаза отца, его брови и ресницы, всё остальное досталось ей от покойной матери: ровная очень смуглая кожа, вьющиеся тёмные волосы, высокий рост и статная фигура. Настя была одного роста с отцом.
Отец сидел в кресле, а Юлия стояла у холодного по случаю летней жары камина. Едва увидев её, Настя скривилась, как от зубной боли. Она не выносила Юлию, хотя та всегда держалась спокойно и ровно, никогда не ссорилась с Настей, не позволяла себе нравоучений и любопытства. Однако Настя была уверена, что эту маску Юлия надевала лишь для того, чтобы укрепиться в доме отца и Насти. Стоит ей только приобрести законный статус, всем мало не покажется, Настя была уверена. Однако отец, увлечённый Юлией, был глух и слеп. Или предпочитал быть таковым.
Юлии исполнилось сорок, и она овдовела два года назад. Её покойный муж был намного старше супруги, его дети были ровесниками Юлии, а то и старше. У самой Юлии детей не было, и ей удалось сохранить девичью фигуру. Внешность у Юлии была вполне себе ангельская: красивый многолетний блонд, гладкие длинные волосы, правильные черты лица, небольшие голубые глаза. Она казалась достаточно хрупкой, но при этом железной рукой вела дело, оставленное ей мужем, - торговлю медицинским оборудованием.
Поприветствовав отца и Юлию, Настя опустилась в одно из кресел, выжидательно глядя на отца.
- Настя, - серьёзно начал отец. - Прошла неделя после выпускного. Самое время определиться с планами на будущее. Мне кажется, ты достаточно отдохнула. Пора приниматься за дело.
- Я хотела попытаться поступить в магистратуру, папа. И мы с Полиной думаем слетать куда-нибудь, позагорать.
- У тебя есть средства, оставленные тебе матерью. Можешь, конечно, продолжать разбазаривать их. Я путешествие оплачивать не буду; считаю, ты отдохнула достаточно. Что касается магистратуры...скажи, Настя, а далее что? Аспирантура? Научная деятельность?
- Конечно нет, папа! Я никогда не собиралась связать свою жизнь с наукой.
- К чему тогда магистратура? Ты получила прекрасную профессию, у тебя красный диплом. Самое время приобретать профессиональные навыки и мастерство. Тунеядцев у нас в семье отродясь не было, всегда все работали. Тебе известно моё отношение к этому вопросу.
Настя удивлённо смотрела на отца. У него даже мускул не дрогнул. Кажется, она доигралась.
- Конечно, ты могла бы начать трудовой путь в семейной компании, но пойми, Настя, там ты всегда и для всех будешь, прежде всего, дочкой босса, а уже потом самой собой и специалистом. Я против того, чтобы ты начинала в компании. Лучше прийти туда уже готовым специалистом с опытом работы.
- И где, по-твоему, я должна начинать трудовой путь, папа? - растерянно спросила Настя. Она знала, что отец никогда не бросает слов на ветер.
- В моей фирме освободилось место юриста, - заговорила вдруг Юлия. Голос звучал нежно, как колокольчик, но Настя почему-то не сомневалась в том, что место юриста освободилось неспроста.
«Доконала юриста, похоже, наша леди-босс!».
Настя поняла, что отец со своей подругой уже всё порешали за неё. Замечательно.
- У меня есть время на раздумья? - усмехнулась Настя.
- Ровно сутки. Завтра за ужином ты расскажешь нам о своём решении.
«Нам?!».
- А если я откажусь?
- Будешь искать работу сама. А если поиски работы затянутся более, чем на неделю, то будешь подыскивать себе заодно и жильё.
- Ты гонишь меня из дома, папа? - вскинулась Настя.
- Ты невнимательно слушала меня, дочь, жаль, но я, так и быть, повторю. У тебя есть прекрасный выход из положения - работа в фирме Юли. Или найти работу самостоятельно, но менее, чем за неделю. Мы не намерены больше терпеть твои гулянки. Ты знаешь, как я отношусь к подобному образу жизни, а ты планомерно катишься к краю. Пора включать мозг, Настя! Пора взрослеть! Тебе не семнадцать лет, и даже не двадцать.
«Опять «Мы не намерены!». Что ж такое?!».
- И ещё, Настя, ты должна знать. Мы с Юлей решили оформить наши отношения официально, подали заявление. И с этого дня Юля живёт тут, мы уже перевезли её вещи.
Настя побледнела. Внутри, казалось, всё обледенело, а губы и щёки покрылись инеем. Где там летняя жара?
«Вот и всё. Теперь начнётся!».
- Поздравляю, - Настя опять усмехнулась и поднялась. - Завтра за ужином я скажу вам о своём решении. Я к себе. До завтра!
- А ужин, Настя? - в глазах отца впервые за вечер мелькнуло что-то прежнее, человеческое.
Не всегда же он жил в чертогах Снежной королевы Юли, выкладывая осколками слово «Вечность». Когда-то он был весёлым, любящим, смешливым. Ему тотально не везло с женщинами. Сначала слишком горячая яркая Мария, в которой было так много всего, что она стремилась осчастливить ещё кого-то, помимо отца. Теперь холодная властная Юлия.
- Спасибо, аппетита нет, - Настя быстрым шагом пошла к лестнице, а потом и вовсе перешла на бег, чтобы они не увидели её слёз.
Итак, её припёрли к стенке. Дом, в котором они жили, принадлежал отцу ещё до женитьбы, потому доли Марии (и соответственно, доли Насти), тут не было. Есть часть сбережений матери, та, которая перешла по наследству Насте. И есть драгоценности. Снять квартиру и уйти? Искать работу, не ограничивая себя настолько короткими сроками, которыми ограничивает Настю отец?
Настя решила посоветоваться с подругами. Позвонила Милане, но та сбросила звонок. Позвонила снова – то же самое. Видимо, подруге не до неё. Набрала Полину. После нескольких гудков раздался немного странный, очень тихий голос Полины:
- Прости, подружка, я не одна. Завтра позвоню, - и Полина нажала отбой.
Настя легла в кровать, свернувшись калачиком. Слёз уже не было. Подумаешь, никому не нужна! Можно подумать, когда-то было по-другому! Отец всегда на работе, в бизнесе. Мать в своих делах. Бабушка и дед со стороны отца ушли давно, они были старенькие, папа у них родился довольно поздно. Мать разорвала связи со своей семьёй ещё до рождения Насти, и никогда не рассказывала ни о родителях, ни о том, откуда она родом. Даже старых фотографий не было.
С детства Настю окружали часто сменяющиеся няни и помощницы по хозяйству, учителя и репетиторы. В какой-то момент она позволила себе надеяться, что нужна Андрею, расслабилась, размякла, полюбила всем сердцем, мечтала о ребёнке. Но Андрея больше нет. И даже памяти о нём нет. Как и ребёнка. Ребёнку бы Настя точно была нужна. Дети всегда беззаветно и бескорыстно любят своих родителей.
Настя думала очень долго, и к ночи у неё сформировался некий план. Однако прежде, чем действовать, необходимо позвонить. Сегодня нельзя, там, куда она собралась звонить, уже очень поздно. Хоть бы всё получилось! А отец со своей Юлей пусть вдвоём жизнь коротают. Юля никогда не согласится родить для отца наследника. Она слишком озабочена собой, своей внешностью, своим бизнесом.
Размышляя таким образом, Настя погрузилась в крепкий сон.
* * * * * * * * *
Утром, едва приведя себя в порядок и, к радости Нины Филипповны, позавтракав, Настя отправилась в небольшой парк, расположенный за пределами элитного посёлка. Ей не хотелось звонить из дома; она отнюдь не была уверена, что у неё в комнате нет какой-нибудь системы слежения, скрытой видеокамеры, например. Кто знает, вдруг отец уже считает её совсем пропащей? Хотя... Папу можно понять. Конечно, он переживает и совсем не хочет, чтобы дочка потерялась в жизни. Настя, не раздумывая, пошла бы на его условия и выполнила его требования, поскольку признавала их справедливость. Однако ветер перемен дул с другой стороны, бал правила Юля, потому неповиновение стало для Насти делом принципа.
Устроившись на одной из скамеек и наблюдая за детишками, которые возились на детской площадке, Настя, волнуясь, набрала комбинацию цифр. Перед этим она достала из телефона свою обычную сим-карту и поставила запасную, купленную на паспорт Миланы. Настя была уверена, что детализация звонков с её постоянного номера поступает отцу ежедневно. А вот все программы слежения на смартфоне Насте удалось удалить, заплатив неплохие деньги одному знакомому гению IT-сферы. До аппаратуры и разных примочек, характерных для работы спецслужб, слава Богу, пока не дошло: видимо, отец не настолько ещё разочаровался в Насте.
- Слушаю вас, - глубокий, довольно низкий женский голос прозвучал совсем рядом, и Настя вздрогнула от неожиданности. Почему-то она была уверена, что не дождётся ответа.
- Здравствуйте, тётя Люба! Это Настя, ваша племянница. Вы сможете сейчас поговорить со мной? Вопрос очень важный.
- Ну если такой уж важный, давай поговорим, - усмехнулась тётя Люба, и Настя вдруг явственно представила себе небольшие и пронзительные тёмные глаза, красивое лицо, плотно сжатые губы, чуть впалые щёки и гладкие, почти чёрные волосы, стриженные под каре.
...Настя до двадцати одного года даже не подозревала о том, что у матери, оказывается, есть старшая сестра, Любовь. Мать всегда очень тщательно скрывала своё родство. Не было ни фотографий, ни визитов, ни телефонных звонков. Тётя Люба появилась в их доме в день похорон матери и исчезла сразу после поминального обеда.
- Спасибо, что согласилась приехать, Люба, - сказал тогда отец.
- Бывают случаи, когда гордость неуместна, а обиды приходится задвинуть в дальний угол. Она единственная, кто у меня был из родных. Прими соболезнования, Юра!
- Нет, Люба, Маша была не единственная. У тебя есть родная племянница, Анастасия.
Отец взял за безвольную руку убитую горем и предательством, плохо соображающую от успокоительных Настю и подвёл к высокой, очень стройной женщине средних лет с прямыми плечами и цепкими тёмными глазами.
- Настя, это твоя тётя, родная сестра мамы.
- Тётя Люба, - сказала женщина просто и протянула Насте руку для пожатия.
- Здравствуйте, - тупо ответила Настя.
- Вижу, тебе не до меня, девочка, не буду надоедать. Всё сама понимаешь. Держись, ты обязана быть сильной. Ты моя единственная родственница теперь. Скажи номер своего телефона, я наберу, и у тебя сохранится мой номер. Мало ли, вдруг тебе понадобится помощь, или просто не с кем будет словом перекинуться. Звони в любое время.
Настя послушно продиктовала номер, неистово желая, чтобы её оставили уже в покое. Как говорится, чтобы отвязаться. Она даже не до конца понимала, что происходит.
Осознание пришло позже. Вспомнив о встрече и знакомстве с тётей, Настя внесла номер её телефона в контакты и подписала. Ей стало стыдно за то, что она так апатично и равнодушно отреагировала на сестру матери, но было поздно: тётя Люба уехала в тот же день. Вспомнить-то Настя вспомнила, но позвонить тёте так и не собралась. Если честно, она побаивалась тётю Любу и не знала, о чём будет с ней говорить.
Однако, спустя год и оказавшись в трудном положении, Настя вспомнила вдруг об этой немного суровой женщине с очень прямой спиной и пронзительным взглядом.
- Только у меня не определяется номер, с которого ты звонишь, Настя! Значит, у тебя был другой номер телефона год назад?
- Нет, остался тот же, а это запасная сим-карта.
- Ясно, - усмехнулась тётя Люба. - Следят?
- Не то слово.
- Рассказывай всё по порядку.
Настя решила быть с тётей максимально откровенной, потому подробно рассказала о том, как провела прошедший год, о дипломе, о скорой женитьбе отца, о переезде в их дом Юли и о вчерашнем разговоре. Тётя Люба слушала внимательно, не перебивая и не задавая вопросов.
В конце повествования Настя озвучила причину, по которой решилась позвонить и побеспокоить тётю, и задала свой вопрос.
- Называй меня просто Люба, - тут же прозвучало в трубке. А Настя, было, заподозрила, что собеседница устала слушать её и нажала отбой. - Я как-то не привыкла к обращению «тётя», да и лет мне не так уж много, сорок шесть. Я твоей матери всего на три года старше.
- Хорошо, ...Люба, спасибо! - Настя надеялась, что если уж ей предложено отказаться от субординации, то появился шанс, и вопрос будет решён положительно.
- Теперь выслушай, пожалуйста, ты меня и постарайся всё уложить в своей голове, - заговорила Люба. - Пункт первый. Я обсуждаю всё это с тобой только потому, что ты давно совершеннолетняя. Иначе я уже звонила бы твоему отцу и била тревогу.
- Хорошо, я вас прекрасно понимаю, - покорно ответила Настя.
- Пункт второй. Я буду строже, чем твой отец, к тому же, являюсь убеждённой трезвенницей и противницей курения. Я понятно объясняю?
- Да, Люба! Я не курю. А расслабляться при помощи алкоголя сама больше не хочу. Совсем не хочу, и не буду. Обещаю. Мечтаю начать совершенно новую жизнь.
- Хорошо, считаю, по второму пункту договорились. Далее пункт третий. У меня, конечно, трёхкомнатная, но очень простая квартира в брежневском доме. Ты хотя бы бывала когда-нибудь в такой квартире, девочка?
- Бывала, конечно! Это меня не пугает. Прекрасные условия! У миллионов людей условия намного хуже, и ничего, живут.
- Хорошо, что ты так рассуждаешь. Если искренне, то мне нравится твой настрой. Но на месте увидим, если не передумаешь.
- Не передумаю.
- Одна комната моя, одна будет твоя, в третьей у меня мастерская. Я шью на дому, портной-универсал, клиентская база обширная. По этой причине я всегда дома, потому ты будешь постоянно лицезреть мою физиономию. Устроит такой расклад?
- Устроит, Люба! - Настя невольно улыбнулась. Тётка нравилась ей всё больше.
- Уборка и готовка без графика, по возможности. Но свинарник не разводить. Это ясно?
- Более чем, - самой делать уборку и готовить Насте никогда не приходилось, но она надеялась подтянуть эти навыки. - Но обещайте, что первое время будете мне помогать и подсказывать. Сами понимаете...
- Понимаю, гнобить и устраивать дедовщину не стану. Давай на «ты».
- Давай, - Настя перевела дух. Она предупредила Любу о том, что неумеха, но та не испугалась и не отказала. Это очень хорошо.
- Денег за проживание брать не стану, ты мне не чужая. Вот «коммуналку» будем делить пополам, а на продукты организуем «общак». Подходит тебе такое? Или питаться будем каждый сам за себя?
- Нет, лучше этот... «общак»!
- Молодец. И кстати, ты сказала, что хочешь прожить у меня, пока не снимешь подходящее жильё. Так вот, если сработаемся, живи постоянно. Не надо деньгами швыряться, если ты прекрасно можешь жить у меня.
- Спасибо, Люба! - Настя даже растрогалась.
- Ну и четвёртый, заключительный пункт. Ты же понимаешь, что твой отец тут же явится за тобой? Даже если ты никому не расскажешь, где ты, он тебя найдёт и прискачет. Нашёл же он как-то меня, чтобы сообщить о смерти Маши, хотя мы совсем не общались с ней более двадцати лет.
- Понимаю, но я твёрдо решила, что не буду жить с ним и с Юлей под одной крышей и плясать под их дудку. Мне не шестнадцать, а двадцать два. Я благодарна отцу за все возможности, которые он мне дал, но он же мне давал их не для того, чтобы я находилась в вечном рабстве!
- Прекрасно, вот так ему и скажешь, когда приедет. Чтобы он понял: решение только твоё, я никак не влияла на его принятие.
- Конечно, Люба, даже не переживай! Всё скажу. Вообще, папа понимающий человек. Думаю, он не станет давить ни на меня, ни на тебя.
- Надеюсь. Когда тебя ждать?
- Я сейчас закажу билет. Надеюсь, получится выехать завтра. То есть, у тебя я буду послезавтра. Ничего, что так быстро?
- Всё нормально. Только сообщи потом точное время прибытия и то, каким поездом или автобусом приедешь.
- Хорошо, сразу сообщу.
- Ещё раз спрошу: ты уверена, что хочешь уехать из дома без предупреждения? Может, всё же скажешь отцу?
- Нет. Во-первых, мы с ним оба взрослые люди, каждый сам за себя. Он же поселил в нашем доме Юлю, даже не предупредив меня. Значит, я имею право действовать так же. А во-вторых, он пригрозил выставить меня из дома. Даже если это просто угроза, я такого не понимаю, не могу с ходу понять и простить.
- Понятно. Маленькая ты ещё, Настасья, но характер у тебя, похоже, мой. Ну всё, решила так решила. Жду.
Они попрощались, и с облегчением вздохнув, Настя нажала отбой. Итак, самое сложное позади. Люба не оттолкнула её.
Через минуту пришло смс от Любы. Она сообщила свой точный адрес.

Обещаю, ты станешь моей

Ясмин Мар
Пролог
— Что со мной, Мира? — горячо проговорил Кирилл, потеснив меня к стенке. — Ты меня заколдовала, да? Приворожила к себе. Я не могу ни спать, ни есть без мыслей о тебе. Кажется, это началось в тот день… Когда нас заперли в классе, помнишь?
Я оттолкнула наглеца. Он с кривой ухмылкой подался ближе, почти прижимая спиной к школьной стене.
— Я не знаю, — дрожащим голосом произнесла я, предприняв ещё одну попытку сдвинуть одноклассника. — Перестань, Кир. Хватит.
Покрутила головой, чтобы точно удостовериться, что мы здесь одни. Не хватало, чтобы нас в такой недвусмысленной позе кто-то заметил!
У меня щеки полыхали от смущения.
— Я не могу, Мир. Мой ответ нет.
Он попытался поцеловать, но я увернулась. Его рот скользнул по моей щеке, прошелся до шеи.
Я выдохнула ставший густым воздух.
Что он творит?!
— Зачем это все, Кир? Зачем я тебе? Почему ты ходишь за мной? — дрожащим голосом спросила я.
Парень поднял голову, посмотрел на меня своими синими, похожими на беспокойный океан, глазами.
— Нужна, — неожиданно серьезно и без усмешки ответил он. — Ты мне нравишься, и я от тебя не отстану. Мы с тобой будем встречаться. Хочешь, познакомлюсь с твоими родителями, чтобы доказать серьезность своих намерений?
Я покачала головой. Кир точно сошел с ума!
— Нет, этого никогда не будет.
— Будет, — решительно сказал он, погладив меня по щеке. — Я обещаю, что ты станешь моей.
— Нет, нет, нет, нет, — повторила я.
Красивое лицо Кирилла окаменело. Исчезла исчезла с губ его фирменная улыбка-ухмылка, выделились желваки. Он выпустил меня из захвата, но остался стоять на том же месте.
Я же отошла на несколько шагов, но не смогла просто уйти.
И вскрикнула, когда Кир вдруг ударил кулаком стену и гневно воскликнул:
— Нет. Опять нет. Почему у тебя для меня одни «нет», Мира?! Почему ты не можешь сказать «да» хоть один раз?!
Стало страшно.
Я впервые видела Кира настолько злым. Раздосадованным. Потерянным. Обычно он всегда улыбался… А сейчас он стоял, опустив голову. Темная челка почти закрывала его глаза, плечи поникли.
— Кир…
Парень безразлично повернул ко мне голову. В синих глазах царил полный штиль.
— Уйди, Мира, — безжизненным тоном произнес он. — Куда тебе там срочно нужно было?
— В библиотеку, — тихо произнесла я, делая ещё шаг назад.
— Вот и иди, — Кирилл устало потер лицо. — Поговорим позже.
— Но… — я хотела возразить, потому что желания с ним что-то обсуждать не было.
Я ведь все уже сказала. В который раз.
— Мира-Мира, ты ещё не поняла, что я не бросаю слов на ветер? — по его губам скользнула горькая улыбка. — Советую тебе смириться.
— С чем? — у меня не получилось прикусить язык. Вопрос вырвался сам.
— С тем фактом, что рано или поздно ты станешь моей. Но лучше пораньше, конечно, я очень нетерпеливый.
Это просто уже смешно. И я честно посмеялась бы, если Кир сказал, что просто шутит.
Но он смотрел на меня серьезно, и этот его взгляд… Нет, не буду думать.
— Мечтай дальше.
— Мечты это для идиотов, Мирочка. А я привык действовать.
От его проникновенного голоса у меня пошли мурашки по коже, а сердце стало биться быстрее. Выдохнув, я просто сбежала, оставив парня стоять на моем излюбленном месте.
Но Кир оказался прав. Скоро я ему действительно скажу ему свое первое «да», и моя жизнь больше никогда не будет такой, как прежде.
Глава 1. В которой нас с новеньким запирают в классе
— Представьте, если новенький окажется прыщавым очкариком? — возвестила на весь спортивный зал Лера Стрельницкая.
— Хорошо же! У нашей Миры наконец появится жених! — хохотнул кто-то из одноклассников. Кажется, это был Денис Бакурин - лидер класса и парень Леры. — Каждой твари по паре, все по-честному.
Класс поддержал шутника взрывом смеха. И лишь одна я не отреагировала.
Потому что Мира - это я.
Первым уроком у нас была физкультура, и я ее ненавидела.
Спорт любила, а физкультуру нет.
На уроках физры меня доставали больше всего, а учителю было плевать. Впрочем, остальные преподаватели тоже закрывали глаза на проступки золотых мальчиков и девочек. Они боялись выступать, потому что гимназия была частная и дорогая, здесь учились дети влиятельных людей, которые не жалели на обучение своих отпрысков сотни тысяч.
И только я одна была здесь залетная. Белая ворона. Или “нищенка” - так сквозь зубы обращались ко мне “любимые” одноклассники.
Мои родители даже не сдавали денег на подарки учителям. Но выгнать меня не могли - я училась хорошо и у меня был грант на обучение.
— А если серьезно, то к нам переводится сын реально важного человека, — сказала Радова Лида, едва гомон утих. — Папа говорил мне, что с ним надо подружиться. А папа, сами знаете, плохого не посоветует.
Ее отец был прокурором области, и это все знали. Многие дружили с друг другом по наставлению родителей - для укрепления связей. Наверное, вы понимаете, с кем дружить не советовали?
С Мирой Никольской. У нее плохие гены и ноль веса в обществе. Но и я в такой циничной “дружбе” не нуждалась.
— А как зовут сказал? — у Элины сверкнули глаза. Она была дочерью предпринимателя среднего звена и готова была ухватиться за парня что побогаче.
И это не мои выдумки - она так честно и заявила однажды девчонкам в раздевалке. А то, что я слышу, никто в расчет не брал. Ко мне относились как к мебели - ну стою и стою. Как парты и стулья. Разницы особой никакой.
— Сказал. Но я прослушала. Все равно скоро познакомимся, — отмахнулась Лида и продолжила сплетничать: — Итак, новенький переводится к нам из какой-то забугорной школы. Он жил то ли в Америке, то ли в Канаде. И у его отца бизнес - несколько больших компаний, представьте?
Повернулась ко мне и со смешком сказала:
— Никольская, считай, ты лотерею почти выиграла, если вцепишься в пацана.
Сжала зубы и ничего не ответила. Осталось потерпеть всего чуть-чуть. Все же одиннадцатый класс.
— А мне кто-то говорил, что новенький сын депутата. Кто это был? — повертела блондинистой головой Лера.
— Точно не я…
— Ирка, наверное.
— А что сразу я? — возмутилась Ира Назарова.
— Это у тебя же язык без костей!
— Я бы не проверенную инфу говорить не стала бы, — сложила руки на внушительной груди она и показательно повернула голову к пацанам.
Обиделась.
Но я знаю, что ее хватает всего на полчаса.
— Да хватит про этого новенького. Лучше гляньте, что мама подарила мне… — Лера начала щебетать о какой-то брендовой шмотке. Я расслышала только что-то про Тиффани.
Я прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза.
Наш физрук, низенький и пузатый дядька средних лет, никогда не следовал плану уроков. Урок физры у нас из года в год шел по одному плану. Девочки играли в волейбол или бадминтон, а мальчики в футбол или просто подтягивались на шведской стенке. Мы не сдавали нормативы, лишь иногда он о них вспоминал и по большей части рисовал оценки. Мне почему-то доставались четверки, пока другие, даже те, кто за одиннадцать лет ни разу не принес форму и вечно засиживался на скамейке, получали пять.
Уже прозвенел звонок, но сегодня начать урок Евгений Евгеньевич не спешил. Он вытирал пот с блестящего лба рукавом синей олимпийки и выжидательно смотрел на свои часы, время от времени заглядывая в классный журнал. Объяснять нам он ничего не собирался. Но мы уже сами сделали выводы из слухов, которые витали в воздухе.
Он ждал новенького. И этот новенький - сынок важной шишки, это обсуждали который день учителя. Затем подхватил и наш класс.
Я уже привыкла к шуму, который издавали одноклассники, а потому тут же собралась и открыла глаза, едва стало подозрительно тихо.
А вот и новенький…
В этой тишине слишком звонко застучали каблуки нашей директрисы. Она лично сопровождала новенького. Высокого, подтянутого, в белой рубашке и классических темных брюках. Темные волосы, кожа с ровным бронзовым загаром. Рядом с ними неловко ступала наша классная - Арина Валерьевна. Удивительно.
И никакого прыщавого очкарика.
— Мира, опять тебе не повезло, — королева школы, Лера Стрельницкая посмотрела на меня, перестав хищно осматривать новоприбывшего. Ядовито улыбнулась. — Надеюсь, судьба все же сжалиться и подарит тебе папика.
— А новенького мы себе забираем, — поддакнула ее подружка Дана Елецкая.
Я и бровью не повела. Пусть забирают и папика, и новенького.
— Здравствуйте, ребята, — мелодичный голос Ольги Константиновны заставил нас всех подняться на ноги. Она махнула холеной ладонью. — Садитесь.
Видимо, слухи оказались правдой. Новенький действительно отпрыск слишком влиятельного депутата или олигарха. Наша заносчивая директриса никогда не знакомила класс с новенькими. Их даже в середине года иногда десятки. Что уж, со всеми, что ли, носиться?
— У меня для вас хорошая новость, — директриса широко улыбалась, но ее серые глаза оставались такими же холодными. — С сегодняшнего дня с вами будет учиться Кирилл. Он приехал к нам из Америки. Кирилл, знакомься, это наш дружный одиннадцатый «А».

Согрей мою душу

Варвара Вьен
- Да, мам, заселилась, - повторила в который раз Маруся, сидя на скамейке. – Да, всё хорошо.
- Тебя там не обижают? Всё хватает? Может тебе денег выслать? – обеспокоено произнесла Татьяна Васильевна.
- Мамуль, не переживай, - твёрдо сказала девушка, закатив глаза. – Я только приехала, только начала вливаться в коллектив, - терпеливо объясняла. – И ты же знаешь, что я не дам себя в обиду. Думаю, не стоит напоминать, кто меня этому научил?
- Не стоит, - согласилась женщина. – Но помня твою особенность…
- Мам, - вздохнула Маруся. – С этим я ничего поделать не могу. Пока что, - добавила. – Я над этим работаю.
- Да знаю я, как ты работаешь, - подколола дочь со смешком.
- Мама!
- Да я же любя, - притворно возмутилась та.
- И я тебя люблю, - улыбнулась Маруся. – Ладно, мамуль, я побежала на тренировку.
Попрощавшись с матерью, девушка поспешила в здание ледовой арены. Чудом не заблудилась. Всё-таки недавно переехала в другой город, не совсем ещё освоилась.
Предыдущая команда, не смотря на малые возможности, многое дала Марусе. В родном городе её поставили на коньки и обучили всему, чему могли. До недавнего времени девушка играла наравне с парнями. Ездила с ними на турниры. Последние годы они выбивались на всероссийский уровень. К сожалению, они так и не заняли первое место – постоянно вылетали на одной и той же команде. Вот на одном их таких турниров присутствовали представители «Свердловских тигриц». Они отобрали лучших.
Марусе как иногородней предоставили общежитие. В комнате с ней жила ещё одна девочка – Карина Мишутина. В первый день она заявила, что не потерпит беспорядка и парней. Маруська на это заявление только фыркнула, что естественно не понравилось соседке. Они тогда чуть не разругались, но Комарова потом объяснила, что не интересуется ими, поэтому можно не переживать.
- Ну и где ты ходишь? – сварливо спросила Карина, встретив Марусю на пороге.
- С мамой разговаривала.
- Тогда понятно, - расплылась в улыбке девушка. – Опять спрашивала не обижают ли тебя?
- Угу.
- У тебя три минуты, - сменила тон на строгий. – Если не успеешь, уйду без тебя.
- Я мигом.
Девушка быстро натянула на себя джинсы и вязанный свитер, сейчас стояла у зеркала и заплетала длинные светлые волосы в две косы. Такая причёска наиболее подходила для тренировок – волосы не разлетались в разные стороны и таким образом не мешали.
- Время, - напомнила о себе Мишутина.
В раздевалке девочек поджидала Рамиля Ильшатовна – главный тренер. Известная хоккеистка, которая ушла из спорта из-за травмы. За пару тренировок сложно понять, что она за человек. Но Марусе на интуитивном уровне показалось, что женщина справедлива и добра. Строгость и дисциплина – главные её помощники.
- Девочки, сегодня у нас тренировка на улице, поэтому одевайтесь легко, - дальше начала перечислять планы на ближайшие три часа.
Перешёптываясь и хихикая, юные хоккеистки переоделись и направились на закрытую часть территории ледового дворца на улице. Там их уже ждали Рамиля Ильшатовна и Иван Витальевич – тренер ОФП. Подтянутый мужчина в самом расцвете сил. Сколько раз Маруся его видела, столько раз он улыбался и беспрестанно шутил. Про таких обычно говорят харизматичный человек.
Примерно на середине тренировки к тренерам присоединился ещё один мужчина в спортивном костюме. Маруська начала постоянно отвлекаться на него. Какое-то время ей удавалось не терять контроль. Но всё же выпустила инвентарь из рук.
- Комарова! – резкий оклик капитана команды заставил девушку вздрогнуть и наконец оторваться от глазения по сторонам.
- Да, Алина, - отозвалась она.
- Случилось чего? – подошла вплотную та.
- Нет, - удивленно захлопала глазами Маруся.
- Тогда чего инвентарём разбрасываешься и по сторонам глазеешь? – облокотилась на клюшку Першакова.
- Я не специально, - развела руками Комарова и заехала подошедшей Карине в плечо.
- Ай, - зашипела та, потирая ушибленное место.
- Ой-ёй-ёй, прости-прости, - зачастила Маруся. – Прости, пожалуйста.
- Да что ей будет, - отмахнулась Алина. – На льду как будто сильнее не прилетало. Правда, Кариш?
- Верно, - подтвердила Мишутина. – Проехали, Марусь. Но ты уж постарайся быть аккуратнее.
- Так, это что у нас за собрание? – донёсся до них строгий голос Рамили Ильшатовны. – Вам заняться нечем?
- Есть, - хором ответили девушки.
- Не видно, - цокнула женщина. – Продолжаем тренировку, - скомандовала и вернулась к своим собеседникам.
- Чего встали? Погнали, - беззлобно поторопила капитан и первая продолжила тренировку.
- Девочки, у меня объявление! – привлекла к себе внимание Рамиля Ильшатовна после тренировки. – Руководство клуба решило на открытие сезона поставить несколько номеров. Два номера от каждой команды и один общий на выбор. Тренер «Уральских орлов» предложил нам объединиться. Я, конечно, взяла время подумать, чтобы обсудить это с вами. Вы посоветуйтесь, обдумайте всё и завтра скажете мне своё решение.
- А что за номера от нас хотят? – спросила Алина.
- Опять-таки на ваше усмотрение. Это могут быть танцы, песни, небольшие сценки, флеш-моб, - задумчиво перечисляла тренер. – Накидаете идей, мы потом вместе разберём и подумаем.
- Валерий Алексеевич предложил что-нибудь? – хихикнув, поинтересовалась Карина.
- Парный танец. – понимающе улыбнулась женщина, но тут же строго добавила. – Не забывайте, что вы тут в первую очередь из-за хоккея, а потом уже мальчики. Я надеюсь, что вы девушки разумные, сами всё знаете и понимаете, поэтому я могу ничего вам не рассказывать.
Нестройный хор согласился с ней.
- Что думаете? – возбуждённо сверкая глазами, спросила Карина, как только вся команда покинула дворец.
- Лишняя нагрузка и пустая трата времени, - проворчала Алина.
- А мне показалось, что ты была не против, - ехидно прощебетала Ира, состроив невинный взгляд оленёнка.
- Показалось, - отрезала девушка.
- Ну-ну, - хмыкнула Ирина. – Так мы тебе и поверили.
- Да ну тебя.
- Знаете, у меня есть на примете несколько классных танцев, - задумалась Света. – Я недавно в лагерь ездила, и там были очень классные вожатые, которые и поставили танцы. Мы можем их взять, если что. Я пришлю вам видео. Посмотрите и оцените.
- Есть ещё у кого-нибудь предложения? – обвела всех взглядом капитан. – Не? Тогда предлагаю расходиться. Не знаю, как у вас, но у меня ещё куча дел. Если у кого-нибудь будут идеи и предложения напишите в чат. Всё, всем пока.
Девушки разошлись. Карина и Маруся направились в общежитие через парк. На самом деле это длинная дорога, которая делала крюк. Сидеть в комнате не хотелось, хоть и надо было готовиться к учебному году. Девчонкам повезло – они будут учиться в одном классе.
Погода разошлась. Солнце так сильно пригревало, что девушки уже несли кофты в руках. Карина рассказывала про свою жизнь. Она родом из небольшого города Челябинской области, где хоккей не очень популярен. В прошлой школе из-за этого её дразнили. Правда, не только из-за этого. У Мишутиной длинные чёрные волосы, которые она постоянно заплетала в различные замысловатые причёски. Получалось у неё очень красиво. Все девчонки ей завидовали, поэтому и издевались над. Это и закалило характер Карины.
Маруся заметила, что в случае нападения Мишутина словно бронёй обрастала. И тогда её оппоненту делалось нехорошо, потому что девушка умела так ответить, что слов не найти.
В связи с этим незаметно перешли на забавные истории.
- И тогда он застыл с выпученными глазами и открывал рот, как рыба, - ухахатывалась Карина.
В этот момент Маруся запнулась о камень, не заметив его, и упала под ноги прохожему. Ей стало и стыдно, и весело от такой глупой ситуации. Над её головой послышался тяжёлый вздох. Рядом давилась Карина от смеха. Комарова также внезапно как упала, оказалась на ногах. Незнакомый парень, подхватив за талию, без усилий поднял девушку. Несмотря на длинные светлые волосы и светло-серые глаза, вид у незнакомца был мрачный. От него веяло недовольством, хоть на лице не читалось никаких эмоций.

Я всё смогу 18+

Анна Ридд
Глава 1.
- Полина, Полина!! Дрянь такая !!! Где носит эту девчонку?! Послал же Бог, нахлебницу!!! - находясь в подвале, слышу как "тихо говорит" моя тетя Люба.
- Я в подвале, - кричу, чтобы она меня услышала. Сама же меня отправила сюда наводить порядок, а теперь ищет.
- А ну сюда!! Бегом!!! - продолжает орать она
Опять я что-то сделала? А я так надеялась провести время в тишине, разгребая хлам в подвале. Как мне это все надоело, я очень устала, но нужно выходить, иначе будет хуже… Поднявшись из подвала, я сразу наткнулась на тетю, та уперев руки в бока, с нетерпением ждала меня.
- Мне нужно поехать с Галчонком в торговый центр, а ты должна приготовить ужин, сегодня Витинька в гости заедет - после последней произнесенной ею фразы, я закатила глаза - и не смей закатывать глаза! - опять начала верещать тетя.
- Я все поняла, что нужно приготовить?- на последнюю ее реплику решила не отвечать, хочется чтобы они быстрее уехали.
- Витинька очень любит котлетки, поэтому пожаришь котлет, фарш я достала, и приготовишь пюре. А для Галочки приготовишь куриные отбивные и салат из свежих овощей, она хочет скинуть пару килограмм, - учитывая Галину комплекцию там пару килограммами не обойтись, нужно минимум 10, но естественно я промолчала и кивнула.
- Доченька, поехали.
Наблюдая как тетя с Галей идут к автомобилю, который когда-то принадлежал, моей семье, мне хочется плакать. Почему это происходит со мной? Скорее всего, моей тете пришли деньги, которые предназначены для меня. Опять мои опекунские уйдут на ее детей. А ведь я ее просила купить мне новые джинсы. Мои старые совсем износились, да и в целом, одежда которая осталась из моей прошлой жизни выглядит не очень. Последний раз мне покупали одежду мои родители, когда были живы. За последний год я выросла на 5 сантиметров, но вес остался прежний. В этом году я заканчиваю 11 класс, и мне, как и любой девушке в 17 лет, хочется красиво выглядеть и одеваться.
Изначально, до того как я поняла, что в этой семье никому не нужна, предлагала им разные варианты получения денег на мое содержание. Например, мне в наследство досталась 3-х комнатная квартира в центре Москвы, и я предлагала ее сдавать, до того момента пока не смогу туда переехать. Но тетя решила по-другому - она поселила в нее своего сыночка. Тем самым лишив нас дополнительного дохода. А еще, у меня есть закрытый счет в банке, которым я смогу воспользоваться только, когда мне исполнится 18 лет, а до этого момента еще 3 месяца. И когда об этом счете узнала тетя, она была в гневе, из-за того, что не сможет воспользоваться этими деньгами и даже узнать сумму. Я жду с нетерпением моего совершеннолетия, чтобы навсегда покинуть этот ужасный дом. Я мечтаю поступить в МГУ на педагогический. Мне, как сироте, должны выделить бюджетное место. Единственный нюанс, этим нужно заниматься, а тетя не хочет этого делать, поэтому мне помогает мой классный руководитель. Алла Степановна, очень добрая и понимающая женщина. В эту школу меня перевели, когда я стала жить в семье брата моей мамы. Со мной в классе учится и моя двоюродная сестра Галя. Алла Степановна, видя отношение ко мне сестры и тети, сделала определенные выводы. И теперь помогает мне в подготовке ЕГЭ по русскому языку и литературе, а также обещала помочь собрать все необходимые документы для поступления.
Погрузившись в свои мысли, я даже не заметила, что на кухне уже не одна.
- Что готовишь, дочка? - обратился ко мне дядя Боря. Он единственный в этой семье человек, который заботится обо мне. Брат моей мамы, всегда был добр ко мне. Но он очень боится свою жену, поэтому старается ей не перечить, но втихаря от нее мне помогает. То денег даст на обед, то поможет по хозяйству.
- Здравствуй, дядя, - с улыбкой произнесла я - ужин готовлю.
- А где Люба?
- Она с Галей уехала за покупками, - пожимая плечами ответила я.
- Не расстраивайся, дочка. Я сегодня поговорю с ней, и объясню, что тебе тоже нужно покупать одежду, я помню твою просьбу, но ты ведь знаешь тетю… - с виноватым выражением лица, сказал он.
- Спасибо, дядя.
После приготовления ужина мне нужно закончить уборку в подвале, ведь задание, которое мне дала тетя, я не успела выполнить, а ей будет все равно, что я была занята готовкой. Я себя ощущаю золушкой, а ведь в детстве я любила, когда мама мне читала эту сказку, а теперь ненавижу её. Пока я собирала мусор и подметала, не заметила как стемнело. Мой желудок жалобно заурчал, и я вспомнила, что не обедала сегодня. Странно, почему меня не позвали ужинать? - подумала я, неужели Витя еще не приехал? Зайдя на кухню, я увидела, что все уже поужинали, грязную посуду сложили в раковину, хм, ну и на этом спасибо. Подойдя к печке я хотела положить котлет и пюре, но кастрюли были пустые. Неужели они все съели?
- Что ты там хочешь найти? - крикнула тетя, а я от неожиданности подпрыгнула на месте
- Я хотела поужинать…
- Раньше нужно было приходить, мы уже поужинали, а то что осталось, я отдала сыночку с собой, а ты небось опять сидела за своими дебильными книгами? - “дебильными книгами” она называла учебники
- Я наводила порядок в подвале, Вы же мне сами сказали, что это нужно сделать сегодня. И что мне кушать?
- Приготовь себе что-нибудь или руки из жопы растут? - зло проговорила тетя, - и не забудь убраться на кухне и помыть посуду.
-Но сегодня Галина очередь убираться на кухне! Почему опять я? Я и так всю неделю убиралась.
- Галчонок себя плохо чувствует, поэтому она уже спит. А ты перестань ныть, толку от тебя нет, сидишь на нашей шее! - проорала она и выходя из кухни, громко хлопнула дверью.
Сразу после ухода тети я решила пойти к себе в комнату без ужина, но мой желудок опять напомнил о себе. Так дело не пойдет, - подумала я. И достав из холодильника оставшиеся отбивные подогрела их себе в микроволновке. Отрезала два кусочка хлеба и налила стакан молока. После ужина я принялась за уборку кухни. Вообщем, к себе в комнату, ну как комнату, скорее это каморка как у Гарри Поттера, я попала, когда все уже спали. Изначально, когда я только начала с ними жить, меня поселили в комнату вместе с Галей, но уже через месяц, переселили сюда, так как я мешала ей постоянными слезами. Так вот, придя в свою комнату, я взяла пижаму и отправилась купаться. У меня с рождения очень густые волосы, даже сейчас при отсутствии должного ухода, волосы остаются густыми и слегка вьющимися. Поэтому в душ я ходила самой последней, ведь мне требовалось больше времени для ухода за собой. Закончив с водными процедурами, я тихонечко, на цыпочках, вышла из ванны и направилась к себе, но проходя мимо комнаты тети и дяди услышала их разговор:
- Люба, ну почему ты такая упрямая? Да купи ты Поле новую одежду, тебе ведь пришли деньги за опекунство?!- говорил дядя
- Не буду ничего я ей покупать! Пусть донашивает то, что у нее есть. Нам Галчонку нужно платье красивое на выпускной купить, а я что, на эту пигалицу буду деньги тратить? Ей вон скоро 18 стукнет и она получит свои деньжища.
- Люба, да пойми, ты не имеешь права тратить ее деньги, - пытался возразить дядя.
- Рот закрой, защитничек - рявкнула та, а я побежала к себе в комнату, не став дослушивать их разговор.
Почему это все происходит именно со мной?! “Мамочка помоги мне” - подумала я ложась на кровать, а та жалобно скрипнула.

Новенький

Инна Инфинити
— У нас в школе новенький! — то и дело слышатся отовсюду восторженные возгласы.
Верещат, в основном, девочки. Как будто в нашей школе никогда не было новеньких парней. Я протискиваюсь сквозь толпы ребят в коридоре, стараясь не повредить прическу. По случаю дня рождения близкой подруги я накрутила локоны. После уроков мы пойдем в ресторан отмечать ее днюшку.
Наконец-то мне удается добраться до двери женского туалета, и я быстро скрываюсь там от носящихся, как бешеные, пятиклассников.
— Ты видела новенького? — громко спрашивает десятиклассница свою подружку у зеркала. Закатываю глаза. Боже, о нем говорят даже в туалете!
— Нет еще. А ты? — отвечает вторая.
Подхожу к зеркалу рядом с ними. Платье не помялось, кудри не пострадали. Повезло, что сегодня нет снега, иначе прическа была бы безнадёжно испорчена. Краситься в школу нельзя, поэтому я взяла с собой косметичку, чтобы сделать макияж после уроков. Достаю из сумки лак для волос, чтобы еще раз сбрызнуть кудри.
— Тоже не видела. Говорят, у него есть татуировки.
— Ого! И как это Крыса Аркадьевна его к нам взяла с татуировками?
Я замираю с поднесенным к голове баллончиком лака. Девушки замечают меня в зеркале и тут же конфузятся. Несколько секунд они мнутся в нерешительности, а потом, не сговариваясь, одновременно устремляются за дверь.
Делаю глубокий вдох и выдох.
Да, я знаю, что мою маму — директора нашей школы — за глаза все ученики называют Крысой Аркадьевной. При мне они этого не делают, боятся, но мне все равно известно о мамином прозвище. И да, мне неприятно! Хотя я не могу не признать, что моя мать излишне строга. У нас в школе военный порядок, и правила распространяются в том числе на меня. Тот факт, что я дочка директора, не дает мне никаких поблажек. Даже наоборот, возлагает еще большую ответственность. Ведь если я нарушу какое-нибудь правило и останусь безнаказанной, все тут же начнут вопить: «А почему Соне Рузмановой можно, а нам нет? Потому что она дочка директора?».
Я уже собираюсь выйти из туалета, когда дверь распахивается и влетает моя одноклассница и подруга Ульяна.
— Ой, Сонь, ты тут? Хорошо, что я тебя встретила! Ты же знаешь, что у нас в школе новенький? Говорят, он пришел в одиннадцатый класс. Не знаешь, к нам? — и глаза, как у кота из «Шрека». Еще один минус быть дочкой директора школы — все думают, будто ты владеешь секретной информацией.
— Не знаю, Уль. Я услышала про новенького десять минут назад, когда переступила порог школы.
— А Лариса Аркадьевна ничего не говорила тебе?
— Нет! — отвечаю чуть грубовато.
— Ой, да ладно тебе, Сонь, не злись! Просто о нем все так много говорят. Интересно, что там за новенький такой. Хоть бы он был красивым, — мечтательно вздыхает.
— Мне вообще по фиг.
— Ну тебе-то понятно, у тебя Никита есть.
— Да даже если бы не было. Ладно, Уль, мне еще в библиотеку зайти надо.
Выхожу из туалета и направляюсь за книгами. Я посещаю наш школьный клуб по литературе. На следующем занятии мы будем обсуждать «Дубровского» Александра Пушкина. Я читала в пятом классе, но лучше освежить в памяти. К тому же надо взять новую сказку для младшей сестры.
За несколько шагов до библиотеки кто-то налетает на меня сзади и закрывает ладонями мои глаза. — Никита! — возмущаюсь.
Он смеется и сжимает меня в руках сзади.
— Доброе утро, любимая, — целует в щеку. Тут же разворачивает к себе и накрывает мои губы.
— Ник! — резко делаю шаг назад. — Нельзя целоваться в школе!
— Да брось, что нам сделают? — и снова предпринимает попытку притянуть меня к себе.
— Как минимум, накажут нас обоих, заставив что-нибудь мыть. Спортзал, например.
— А я приду вечером к вам домой с букетом для твоей мамы и ооочень попрошу ее не наказывать нас.
— Ты же знаешь, что это не поможет! Ты хочешь мыть спортзал? Я нет.
Разворачиваюсь от Никиты и захожу в библиотеку. Сдаю две старые книги, вместо них беру «Дубровского» и «Три поросёнка». Эту сказку я Настеньке еще не читала. На столе библиотекарши стоит большая стопка учебников для 11 класса, а на верхнем по русскому языку лежит бумажка с именем и фамилией: «Дмитрий Соболев». В нашей параллели нет никакого Дмитрия Соболева. Значит, это комплект учебников для новенького.
Дмитрий Соболев… Неожиданно для самой себя пробую его имя на вкус. Красивое, гордое. В голове сразу представляется высокий широкоплечий парень.
Быстро трясу головой, прогоняя, неизвестно откуда взявшееся видение.
Никита ждет меня за дверью библиотеки. Мы беремся за руки и направляемся на урок алгебры. Там, как обычно, садимся за одну парту: третью в первом ряду. Класс потихоньку заполняется учениками. К нам с Никитой подходят наши друзья.
Наконец, появляется и именинница — моя лучшая подруга Лиля. Ее темные волосы собраны в красивую прическу, а одета она в нежное платье персикового цвета.
— Happy birthday to you! Happy birthday to you! — тут же начинаем все мы громко петь.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌