Предатель. Временная жена
Ксения Богда
– Мила, а погнали в ЗАГС! – орет Даня на всю утреннюю улицу.
Мы выходим из клуба, на часах почти шесть утра. Меня передергивает от ощущения прохлады на обнаженных ногах. На плечах пиджак моего лучшего друга, который и проорал это безумное предложение.
От неожиданности спотыкаюсь на своих высоченных шпильках. Ещё полчаса назад в клубе он зажимал двух девчонок, чем причинял мне почти физическую боль.
Но я настолько уже сжилась с безответной любовью, что эта боль стала частью меня. Я отыгрываю роль лучшей подруги Кудрявцева, а сама медленно умираю каждый раз, когда вижу его с новой пассией.
Даня окидывает меня затуманенным, но оценивающим взглядом. Хищно усмехается.
– Все-таки ты охрененной красоткой выросла, Мила, – тянет слова, – если б не наша дружба…
У меня от этих слов внутри пузырьки рождаются, бабочки в животе и вся вот эта прочая мишура.
Он затыкается, потому что сам спотыкается на какой-то выбоине.
Хватаюсь за него, чтоб он не рухнул всей своей двухметровой тушей на тротуар. Кудрявцев еле держится на ногах после бурного празднования своего двадцатипятилетия.
Он качается, но я перехватываю его, и мы избегаем участи оказаться вдвоем на асфальте.
– Ну погнали в ЗАГС, Романова, – канючит и чуть ли не топает ножками.
Как мальчишка.
– В шесть утра? – кривлюсь. – Боже, зачем так пить, Кудрявцев?
Мой друг поворачивается ко мне, наклоняется так, что я вижу искорки в его зеленых глазах. У меня дыхание перехватывает от его близости.
Хотя сколько раз я обещала себе спокойнее на него реагировать, а не как влюбленная идиотка, готовая за ним на край света рвануть, стоит ему только пальчиком поманить.
– Ты моя говорящая совесть, Ромашка, – пытается щелкнуть по носу, но промахивается, – да погнали.
Закатываю глаза.
– Дань, тебе надо проспаться.
Качаю головой. Даня добирается до ближайшей скамейки и плюхается на неё. Рубашка сверху расстегнута, на груди виднеется серебряная цепочка с крестом – мой подарок. Сам он расслабленно откидывается на спинку и задирает голову к небу. Кажется, что он сейчас отрубится.
Если бы я его не знала десять лет, то так и подумала бы. Но это же Даня, он умудряется всю ночь напролет гулять, а утром может рвануть решать важные дела.
– Где наше такси, Романова?
Смотрит по сторонам. Город только собирается просыпаться. Редкие машины, автобусы...
– О, – у Дани загорается взгляд, когда он цепляется им за проплывающий мимо троллейбус, – а поехали на марике, а? Ми-и-и-ил.
Не могу сдержать хохота.
– Дань, ты и маршрутка сейчас явно несовместимы.
Он надувает и без того пухлые губы. Я в очередной раз на них залипаю. Он ловит меня за подглядыванием и нагло ухмыляется.
Резко подается вперед. Хватает меня за бедра. Делаю резкий вдох. Прикосновение его горячих ладоней прошивает насквозь.
Друг прислоняется лбом к моему животу, шумно выдыхает.
– Спаси меня, Романова. Я без тебя не справлюсь.
Поднимает на меня умоляющий взгляд. А мне тут же хочется на все согласиться. Но я понимаю, что это Даня… с ним невозможно серьезно о чем-то разговаривать. Он может запудрить мозги любой, а потом пропасть с радаров.
Я так не хочу. Не просто так десять лет держусь рядом с ним. Мне хватает нашей дружбы. Без него я и дня не выгребу. Поэтому терпеливо принимаю роль его подруги. А у самой сердце замирает, когда он рядом.
На фотки его любуюсь ночи напролет.
Говорю же… дура!
– От чего тебя спасать? – фыркаю.
Складываю руки на груди. Внимательно смотрю на красивое лицо. Штанга в брови, искрящийся взгляд, взъерошенные волосы. Весь такой знакомый и родной, что сердце замирает в груди.
Я поняла, что втрескалась в него по уши, когда мне было девятнадцать. А он всегда считал меня своей в доску девчонкой. С того самого дня, когда мы на свадьбе родни столкнулись. Я была со стороны жениха. Он – со стороны невесты.
И мы пытались стырить торт…
– Не от чего, от кого… – нервно выдыхает Даня и роняет голову на грудь.
Выдергивает меня из воспоминаний десятилетней давности.
– Даня, – закатываю глаза, – ты все слишком драматизируешь. Что случилось?
Слышу, как позади нас останавливается машина. Поворачиваюсь и радостно улыбаюсь при виде такси.
О-о-о-о, новая миссия – довезти Кудрявцева до дома. А потом свалить в туман. Легче легкого.
– Пойдем, это за нами.
Поднимаю друга, и он на нетвердых ногах плетется за мной. Запихиваю это тело на заднее сидение, сама усаживаюсь. Даня кладет голову мне на плечо и облегченно выдыхает.
– Поехали ко мне, Ромашка, а? Хотя не, мы же в ЗАГС. Милейший, а до ЗАГСа не подкинешь?
У меня глаза лезут на лоб, а водитель фыркает при виде моей реакции.
– Он шутит, нас по указанному адресу.
Доезжаем, Даня все же успевает немного поспать.
– Дань, приехали, – толкаю друга.
Он разлепляет глаза, осматривается по сторонам.
– А где ЗАГС?
– Молодые люди, мне дальше надо ехать, – недовольно ворчит водитель.
С трудом достаю друга из машины. Он упирается всеми руками и ногами. Орет, что он без штампа никуда не пойдет.
Редкие прохожие бросают на нас заинтересованные взгляды, а мне хочется в этот момент провалиться сквозь землю.
– Да что ты заладил с этим ЗАГСом, Кудрявцев? – шиплю, глядя в наглые зеленые глаза.
– Милка, если я не женюсь на тебе, то меня женят на какой-то богатой лохудре, – выпаливает друг.
А у меня сердце летит в пропасть…
Какая, к черту, женитьба?
Пугаюсь, но меня быстро отпускает. Сгибаюсь пополам, хохочу.
– Это не смешно, Романова! Я на полном серьезе.
– Дань, какая женитьба? На мне… – тяну носом воздух. – Ты в клубе только что с двумя зажимался. Да любой своей бабе позвони из списка контактов, она рванет, роняя трусики и бусики.
Даня ржет вместе со мной.
– А я тебя хочу, Ромашка.
Давлюсь смешком. Так, это не то, о чем я тут начала фантазировать. Хочет не в плане постели, сто процентов!
Взгляд Кудрявцева проясняется. Я даже вздрагиваю от неожиданности. Нет, он, конечно, умеет удивлять. Но чтобы вот так резво протрезветь – это что-то новое даже для меня.
– Мил, я серьезно. Клянусь, я буду верен тебе. Только согласись стать моей женой, – он складывает руки в молитвенном жесте и падает передо мной на колени.
Комментарии 1