Как много разговоров ведется при закрытых дверях в иных избах, не переслушать. Судят разное, то погоду ругают, то по власти и новым распоряжениям проходятся. И, казалось бы, все свои кругом, а гляди ж и у стен уши бывают. Анне особо и переговорить не с кем было, Нюрка мала, а старшие друг с другом и ней особо не разговаривали, а после того, как Вася сошёлся с Лизой, сыграв комсомольскую свадьбу и вовсе разъехались по разным домам, Настя жила при МТС, снимала комнатенку у старухи одной.
Её нелепое предложение о свадьбе, произнесенное со злости на мать, развалило, казалось бы, крепкую семью. Анна сильно переживала, тут бы с Семёном переговорить, порядит
Шестнадцатилетняя Нюрка рассмеялась, глядя на недоуменную морду кота, пытавшегося поймать воробья. Но не тут-то было. Проворная птичка прыгала по плетню, нисколько не боясь ушастого охотника.
-Нюра, ты бы помогла брату воды в баню натаскать, хочу завтра постирать кое-что, да и Настена из города приедет, наскучалась по пару в каменном идолище- казала ей мать, похромавшая в сторону дома. С возрастом Анна раздалась, округлилась, но пережитые страдания оставили след на её теле, ходила она с трудом, а рано появившаяся седина не портила её лицо, хотя, стесняясь она прятала её под платком. -Хорошо, мама- ответила ей дочь, подхватывая на руки кота. -Идём, нам п
Лето 1922 года было поистине благодатным. Много дождей, жара, позволили вырасти траве и овощам, а чудом сохраненный Анной картофель дал большой урожай. При этом каждую картофелину приходилось резать на части при посадке, настолько его было мало.
Елошное начало оживать, не без помощи американцев, которые завозили в страну гуманитарную помощь. В их действиях был и собственный интерес, сбыть залежалую продукцию своих фермеров и разгрузить склады в Европе, оставшиеся после Первой мировой войны. Но какое дело было до этого крестьянам? В иных селениях встречали их колокольным звоном, молебнами и крестными ходами как святых людей, помогающих справиться с голод
Лето 1921 года ворвалось в Елошное горячими суховеями, пересохшими озерами и растрескавшейся от жары землею. Анна с тоской посмотрела в высокое, выцветшее небо без единого облачка, перевела взгляд на желтые кусты картошки, засыхающей на глазах.
Вася руки все вытянул от тяжести, нося воду с озера ведрами, но это была капля в море, не способная спасти их будущий урожай. На полях картина была ещё страшнее, зерновые не заложили колос, а это означало только одно-неурожай. Нет зерна-нет муки, нет травы-нет скота, которого зимой кормить будет нечем. Черный от солнца Макар всё писал письма и посылал их с нарочным , пытаясь что-то добиться, но сверху ничем не мог
Через несколько дней в округе Елошного появилась банда, грабившая крестьян из разных сёл. Состояла она из недовольной советской власти крестьян, в основном кулаков и середняков, запасы зерна которых основательно вычистила власть по директиве сверху.
Бабы на вечёрках болтали, что разъезжает банда на подводах, с флагами и надписями на белых простынях «Долой коммунистов, да здравствует Учредительное Собрание!». В селах заарестовывают большевиков и расстреливают на месте. В Елошном спешно создали отряд из комсомольцев и коммунистов, вошли сюда и неравнодушные люди для того, чтобы дать бандитам отпор, но просчитались. К февралю численность банд выросла и у ма
Неугомонному Гришке не сиделось на месте, да и скудноватый рацион наводил на думы. Для начала пробежался он по окрестностям, поймав в силки несколько диких перепелок и зайца, позже, как стемнело отправился в Елошное. Пробравшись огородами прошерстил несколько чужих амбаров, принеся на стан немного муки, меда, сушенной рыбы, десяток яиц.
-Всё ж повеселее будет-сказал он, лузгая семечки. -Поберегся бы ты, Гришка-сказал Егор Васильевич, рассматривая принесенное им богатство. -Что там, Елошное, живо ещё? Много домов порушено? -спросил он. -Хватает-неохотно ответил парень, -виселица у храма, бабку Притыкинскую повесили. -Господи, спаси и сохрани, да что ж эт