Январь 1995 года начался с боевых действий в Чечне, сводки новостей были пугающими, становилось ясно, что страна расползается по швам, словно старые, изношенные штаны. Как-то незаметно перестали давать зарплату, и родители Ивана враз оказались за чертой бедности, спасаясь лишь тем, что привозили продукты из Елошного.
Повсюду проходили забастовки, бомжи и беспризорники появились не только в крупных городах, но и в Кургане. Но для студентов словно и не происходило ничего вокруг, всё также сидели они на лекциях, бегали на дискотеки и создавали пары, несмотря на то, что творилось вокруг.
Эта февральская ночь была особенно
Ближе к августу, ночи стали холоднее, звезды ярче и ближе, любовь слаще. Марина, дочь Андрея и Тани, наконец- то дождалась приезда из военного госпиталя своего жениха Вити Захарова. Молодые люди запоговаривали о свадьбе, а Иван купался в первой любви, словно воробей в мартовский луже, только брызги летели.
У влюбленных весь мир по-другому смотрится, хочется всех обнять и расцеловать вот и запотимил Ванька свести вместе Нюру и Дмитрия Лексееича. А что? Живут в соседях, одиноки и тысячу лет знают друг друга. То, что упрямы, как мулы, ну так что ж, так даже интереснее. Молодость отчасти глупа и как говорится людьми «Благими намерениями выстелена дорога
Вечером кинозал клуба был набит до отвала, народ сидел даже на дополнительных стульях, принесенных из библиотеки и поставленных в проходы. Показывали «Зиту и Гиту» и зал ухахатывался, наблюдая за проделками Хемы Малини, главной героини.
Смех вызывала и Каушалья, её злобная тётка и гордячка Шейла, её дочь. Иван смотрел фильм уже много раз и сегодня его целью был вовсе не он, а подружка сестры, Оля, та самая «бе с@сек», как он выразился однажды при разговоре. Взрослые деревенские пацаны сидели со своими девчонками на последнем ряду, а тем что помладше достались места на три ряда ниже. При этом мальчишки пока стеснялись показать свои чувства, поэтому с
Иван пригнулся, и пал на колени, услышав зычный голос своей бабушки, эхом разносившийся по огороду, в котором он прятался тайно покуривая. -Ну, паршивец! Явись только домой, узнаешь, где раки зимуют! - злилась баба Нюра, которую он вовсе не боялся.
Ну как не боялся? Побаивался, слегка, ибо рука у неё была тяжела, а её батожок превращался в тяжелое оружие, если старушку осердить. Сам Иван никогда его на себе не испытывал, но зато видел, как прошёлся он один раз по хребтине быка, случайно забредшего в их огород. Бык подкинул зад и галопом понесся прочь протяжно мыча, ведь удар Нюры был тяжелым, несмотря на её семидесятилетний во
Анна, возраст которой подходил уже к девяносто лет тихонько возилась на кухне, готовя завтрак для себя и Нюры. После того, как лет пять назад она неудачно упала, сломав руку, жить в одиночестве не предоставлялось возможным.
Вот и забрала её дочь жить к себе, продав её дом приезжим людям. К этому времени она тоже осталась одна, похоронив мужа куковала в одиночестве. Ну как в одиночестве? Андрей с супругой захаживали и помогали чем могли, Маришка, которую она привечала в детстве, заходила каждый день, Анечка с семьёй очень часто приезжали, а поди ж ты, плохо ей было, ибо прикипела в своё время к Смагину и теперь жизнь без него не милой казалась и не радовал
После этой встречи Аня потеряла покой, мыкалась по своей комнате, как неприкаянная, уютная комната казалось ей чужой. Выпросив у главного врача несколько выходных, она рванула в Елошное, к бабушке, единственной, что могла дать ей правильный совет.
Она приехала в село ближе к вечеру, поймав на большаке попутку, ехавшую во Фрунзе. По главной улице гнали с пастушни коров, которых у своих ворот встречали хозяйки. Буренки при виде их мычали, подняв голову, приветствуя, но тут же делали вид, что придорожная трава вкуснее. Хозяйки шутливо ругались, пихали их в бока, загоняя в стайки. Пахло коровьими лепешками и молоком, пылью и надвигающейся с озера свежестью. П