Эта история любви началась в 1922 году, когда Пастернак прочел только что изданный Госиздатом сборник ее стихов под названием "Версты". Коли милым назову - не соскучишься Богородицей слыву - троеручицей... "Меня сразу покорило лирическое могущество Цветаевской формы кровно пережитой, не слабогрудой, круто сжатой и сгущенной, на запыхивающейся на отдельных строчках... Какая-то близость скрывалась за этими особенностями..." - напишет в своих воспоминаниях Борис Пастернак много лет спустя. Цветаева жила теперь в Праге. Она эмигрировала не по политическим мотивам, но оставила любимую Россию из-за своего мужа - бывшего белогвардейца Сергея Эфрона, который, после долгого молчания, в 22 году наконец прислал ей письмо в Москву и сообщил свой адрес в Чехии. Сраженный словом Пастернак написал Цветаевой воодушевленное письмо. Затем выслал в Прагу сборник "Темы и вариации"... Повелевай, пока на взмах Платка - пока ты госпожа Пока - покамест мы впотьмах, Покамест не угас пожар. ...Цветаева, быть может только из деликатности, попробовала вникнуть в его стихи. Прочла. И - "...обожглась, обожглась и загорелась, и сна нет и дня нет. Только Вы, Вы один..." - писала она в ответ. Так завязалась их многолетняя переписка... Это через тридцать с лишним лет Бориса Пастернака будут знать во всем мире, как выдающегося русского поэта и "продолжателя благородных традиций великой русской прозы"; лишь в 1958 году весь мир прочтет его роман о Юрии Живаго, за который автор будет удостоен Нобелевской премии и... анафемы на родине. А тогда - в 20-х годах - поэт Борис Леонидович Пастернак был мало кому известен. Но Цветаева видела его будущее. Так кто же она? Ясновидящая? Прорицательница? "...(Кстати: внезапное озарение: Вы будете очень старым, Вам предстоит долгое восхождение,- пишет она в письме Пастернаку,- постарайтесь не воткнуть Регенту палки в колесо!)... А знаете, Пастернак, Вам нужно писать большую вещь. Это будет Ваша вторая жизнь, первая жизнь, единственная жизнь." Вот она - "палка в колесо Регенту" - роман "Доктор Живаго". Цветаева обращалась к нему в своих письмах на "вы" и не иначе, как - Пастернак: Он тоже не смел сказать ей "ты" до самой весны 1926 года... В одном из писем своему другу Роману Гулю, Марина Цветаева написала, что ее сын Георгий или, как она его звала - Мур родился от Пастернака. А ведь они встречались друг с другом лишь мимолетно: еще в Москве, на поэтических вечерах, и сказать, что до начала переписки они были знакомыми, - было бы преувеличением. Настоящую поэзию (живопись, музыку - все гениальное) трудно, почти невозможно постичь сразу. Постичь, принять и полюбить с первого взгляда, с первого аккорда, с первой строчки... "Цветаева не доходила до меня", - будет вспоминать Пастернак. "Не доходила"!.. А теперь... теперь он был в нее влюблен. Она ему снилась... Он поехал в Прагу. Но Цветаевой там не застал. Двумя годами позже они оба в одно и то же время приезжали в Берлин, но снова разминулись... Очевидно им было так суждено: знать друг друга лишь по письмам. И вот настал 26-й год... Цветаева переехала жить во Францию. Пастернак, после несостоявшихся встреч решил, что признается ей в любви... заочно. Любимая - жуть! Когда любит поэт, Влюбляется бог неприкаянный. И хаос опять выползает на свет, Как во времена ископаемых. "Ты моя безусловность, - напишет он ей в конце марта 26-го года. - Сильнейшая любовь на которую я способен, только часть моего чувства к тебе..." С этих пор они стали говорить друг другу "ты"... После этого признания, Пастернак еще с большим рвением торопился увидеться с ней. И спрашивал в письме: "Ехать мне к тебе сейчас или через год?.." Цветаева отказалась от этой встречи. Она любила его - как друга, как поэта, как человека - любила бесконечной любовью души - Психеи, но страшилась "всеобщей катастрофы" - любви Евы. "Что бы мы стали делать с тобой в жизни?" - спросит она когда-то Пастернака. " Поехали бы к Рильке" - ответит он. К Рильке. В Швейцарию... Райнера Мария Рильке иногда называли поэтом-отшельником. Он жил в Швейцарских Альпах, в своем небольшом замке под названием Мюзо. Рядом с ним не было никого за исключением слуг, "высшее общество" Рильке не привлекало. Он уже разменял шестой десяток и был в Европе достаточно знаменит, чтобы позволить себе рай одиночества. Что ж, стены "шате де Мюзо" были надежной защитой от суеты окружающего мира, и, казалось, никто, ни одна посторонняя душа в этот замок уже не проникнет... ___________________ В конце XIX века Рильке приехал в Россию, где познакомился с художником Леонидом Пастернаком, делавшим иллюстрации к роману «Воскресение» и имевшим возможность познакомить гостя с Л.Н.Толстым. Россия покорила Рильке, он почувствовал свое духовное родство с ней, найдя здесь то, что безнадежно искал в буржуазной, рациональной Европе. Ту Россию, которую он увидел, поэт иначе как сказкой и не называл. После поездки он выучил русский язык, стал читать в оригинале Достоевского, Толстого, Чехова, Лермонтова, а также делать переводы.

Переписку с Леонидом Пастернаком он тоже вел на русском. С годами переписка прекратилась, но в связи с юбилеем художник пишет поэту поздравительное письмо, где упоминает и своего сына – молодого поэта Бориса Пастернака, влюбленного в поэзию Рильке. Рильке отвечает не только Л.О.Пастернаку, но и пишет письмо его сыну, Борису, о котором поэт уже слышал и читал его стихи в небольшом сборнике в Париже. Борис Леонидович отвечает ему, но отправляет письмо окружным путем – через Марину Ивановну Цветаеву, о которой упоминает как о талантливой поэтессе. Начинается тройная переписка Пастернак-Рильке–Цветаева. Переписка между Рильке и Цветаевой длилась недолго: началась она в мае и закончилась в августе. И в том, и другом случае - по инициативе поэта. Первое письмо пришло Марине Ивановне неожиданно с двумя подарочными авторскими книгами. Последним письмом в их романтической переписке стало письмо Марины Ивановны от второго августа, в котором она с присущей ей категоричностью и эгоизмом, искренностью и страстностью выражает желание быть для Рильке единственной «Россией», ревностно и жестоко, по мнению поэта, отодвигая на задний план Бориса Пастернака.

Это задело Рильке, и на письмо Марины он не ответил. Наверное, его задело и то, что за своей страстностью и пылкостью чувств она не заметила и смертельной болезни поэта, как не замечала ничего земного и человеческого вообще. Переписываясь с ним, она больше говорила о себе и своих чувствах, чем интересовалась его. «Вы не самый мой любимый поэт («самый любимый» – степень). Вы – явление природы, которое не может быть моим и которое не любишь, а ощущаешь всем существом, или (еще не все!) Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия, или (еще не все) Вы – то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой – Вас. Речь идет не о человеке-Рильке (человек – то, на что мы осуждены!), – а о духе-Рильке, который еще больше поэта и который, собственно, и называется для меня Рильке – Рильке из послезавтра…. Можно преодолеть мастера (например, Гёте), но не преодолеть вас – означает (означало бы) преодолеть поэзию. Поэт – тот, кто преодолевает (должен преодолеть) жизнь. Вы – неодолимая задача для будущих поэтов. Поэт, что придёт после вас, должен быть вами, т.е. вы должны ещё раз родиться. Вы возвращаете словам их изначальный смысл, вещам же – их изначальное название (и ценность)…». (Отрывок из письма М.Цветаевой – Р.М.Рильке от девятого мая 1926 г.)

Если Борис Пастернак был для Марины Цветаевой равным, то этого нельзя было сказать о Райнере Рильке, который существовал для нее в поднебесье - неким божеством, был наравне с Гете - Орфеем явившемся в Германии. Пастернак тоже относился к Рильке, как к властелину поэтических тайн, как к гению. Еще студентом университета он делал попытки переводить на русский его стихи. Отец Бориса - художник Леонид Осипович Пастернак был другом Рильке и вел с ним переписку. Однажды, в одном из писем немецкий поэт заметил, что стихи Бориса Пастернака достойны похвалы... Такое заявление знаменитости, не могло оставить равнодушным Пастернака и побудило написать письмо с искренним выражением любви и уважения к Рильке и его стихам. В качестве обратного адреса Пастернак указал не только свою Москву, но и поселок Сен Жиль-сюр-Ви в Вандее, где в тот момент Цветаева отдыхала с детьми В то время между СССР и Швейцарией не было почтовых отношений. Отправленное напрямую письмо могло попросту не дойти к адресату. Но у Пастернака были и другие и, возможно, более весомые причины общаться с Рильке через Францию... Он давно таил надежду познакомиться с Рильке. И хотел поехать к нему в Швейцарию вместе с Мариной Цветаевой. В 22-м году Пастернак "в конверте" преподнес Цветаевой себя. Теперь - в 26-м - "подарил" ей Рильке ... Рильке исполнил просьбу Пастернака без промедления и написал во Францию два письма русским поэту и поэтессе... Узнал родственные души! Словно умел видеть через расстояния. "Касаемся друг друга. Чем? Крылами Издалека ведем свое родство. Поэт - один. И тот, кто нес его, Встречается с несущим временами". Рильке - Рильке - Рильке... Цветаева давно мечтала познакомиться с ним. Но чтобы вот так, неожиданно, без ее участия, перед нею вдруг распахнулись ворота замка Мюзо?! Нет, это было выше и необыкновеннее любой мечты, заоблачнее любой сказки. "Вы воплощенная поэзия. (...) Вы - то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой - Вас", - пишет она "самому любимому на земле и после земли (над землей)" - Райнеру Мария Рильке, и словно задыхается от счастья; и слова ее будто бы и не слова, но стихия... ...Но внезапно - ответ: "...если вдруг я перестану сообщать тебе, что со мной происходит, ты все равно должна писать мне..." Да как же так! Это просьба о покое? Деликатный отказ? Это - нелюбовь?.. Durch alle Welten, durch alle Gegenden anallen Wegenden Das ewige Paar der sich - Nie - Begegnenden Через все миры, через все края - по концам дорог Вечные двое, которые - никогда - не могут встретиться. Это ее двустишие, обращенное к Рильке, могло прозвучать только на немецком... Да нет же, она ошиблась! Он принял ее, всю - без остатка принял в свое одиночество и нежно благодарил ее за стихию: "Марина, спасибо за мир!"... Да только не мог он ей открыть одну свою тайну. Страшную тайну. По-настоящему страшную: Рильке был неизлечимо болен - белокровием. И поэтому не всегда мог вовремя отвечать на ее письма И все же ему удалось убедить Марину в своей любви: вместе с очередным письмом он прислал ей "Элегию": "Там, в мировой сердцевине, там, где ты любишь, Нет переходящих мгновений (как я тебя понимаю, женственный легкий цветок на бессмертном кусте, Как растворяюсь я в воздухе этом вечернем, который Скоро коснется тебя!)" Убедил... Ну, теперь она сделает все, чтобы с ним встретиться! "Райнер, я люблю тебя и хочу к тебе". Она решила что непременно поедет к нему. Вот только справится с житейской суетой и - к нему! Конечно же сама. Конечно же без Бориса... "Прошлое еще впереди..." А тем временем шли и шли лавиной любви и ревности письма из Москвы.... ...Любимая - жуть! Когда любит поэт... Что она могла теперь ответить Пастернаку? Он ей не снился. Он оказался лишним, добавочным, не вписанным в окоем.... Отныне, в этом мире существовал только Рильке. Но когда же наконец она увидит его. Минула весна. Закончилось лето. Чтобы поехать к Рильке, нужны были деньги, но Марине приостановили выплату писательской стипендии. Свидание откладывалось на более поздний срок - на осень, а может быть, на весну следующего года. Рильке торопил ее: "Весной? Мне это долго. Скорее! Скорее!.." Лишь в середине сентября она наконец-то вырвалась из Вандеи и переехала жить в пригород Парижа - Бельвю и тут же послала Рильке открытку: Дорогой Райнер! Здесь я живу. Ты меня еще любишь? Марина. Но Рильке этих слов не прочел. ...Вечные двое, которые -никогда - не могут встретиться... Он уехал из замка Мюзо. В небольшое путешествие. И с начала октября почти два месяца жил в Сьере, в гостинице под названием... "Бельвю". Затем он вернулся в Валь-Монт, но не в Мюзо, а в клинику, где и скончался 30 декабря 1926 года от лейкемии... "Прошлое еще впереди"?.. Она не совсем правильно цитировала стихи Рильке. Точнее было бы: "Прошедшее еще впереди И лежат в будущем трупы..." Цветаева знала, что ей не суждено увидеть Рильке. Потому что была... чернокнижницей? " Я знаю себя: я бы не могла не целовать его рук, не могла бы целовать их(...) Борис, п(отому) ч(то) все-таки еще этот свет, Борис! Борис! Как я знаю тот. По снам, по воздуху снов..." Это была судьба со своей неизбежностью. Это был Рок - как клеймо! ___________________ Известие о смерти Рильке принес ей ее знакомый Марк Слоним, предложивший написать статью о скончавшемся поэте. Она отказалась ("не христопродавец"). Оставшись одна после оглушительной для нее новости, ночью, когда все в доме уснули, она села за посмертное письмо. Так было всегда – письмо спасало ее от любого потрясения. И на этот раз она села за письменный стол. Письмо получилось сбивчивым, нервным и нежным одновременно. Писала на понятном и родном поэту - немецком. Письмо она не правила, отослав Борису Пастернаку таким, как оно получилось. Начиналось оно словами: «Любимейший, я знаю, что ты меня читаешь прежде, чем это написано». Седьмого февраля, на сороковой день после смерти Рильке, было закончено второе посмертное письмо - поэма «Новогоднее». В поэме есть всё, все цветаевские интонации и темы: неожиданная смерть поэта накануне Нового года, детали их переписки, родство поэтических душ, трагедия ухода любимого, вопросы жизни-смерти и встречи с Вечностью. Словом, все темы, сквозной нитью проходящие через поэзию Цветаевой.

Что мне делать в новогоднем шуме С этой внутреннею рифмой: Райнер умер. Если ты, такое око, смерклось, Значит, жизнь не жизнь есть, смерть не смерть есть. *** С наступающим! (Рождался завтра!) — Рассказать, что сделала узнав про...? Тсс... Оговорилась. По привычке. Жизнь и смерть давно беру в кавычки, Как заведомо-пустые сплёты. «Новогоднее» - это еще и причитание о себе, оставшейся в этом мире в полном одиночестве. От этой смерти она действительно не смогла оправиться. Рильке умер, переписка с Борисом Пастернаком постепенно сошла на нет. В стихотворении Марина Ивановна исповедуется перед ушедшим, искренне и, как всегда, на пределе чувств и бытия. Поэма-реквием - о личной трагедии, своего рода автопортрет, попытка взглянуть на собственную жизнь и смерть. Она давно поняла: жизнь, как она есть, не для нее. Ее судьба – в преодолении жизни.

«Воздух, которым я дышу — воздух трагедии... У меня сейчас определённое чувство кануна — или конца... Ведь я не для жизни. У меня всё — пожар! Я могу вести десять отношений сразу и каждого, из глубочайшей глубины, уверять, что он — единственный. А малейшего поворота головы от себя — не терплю. Мне БОЛЬНО, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне. У всех вас: искусство, общественность, дружбы, развлечения, семья, долг, у меня, на глубину, НИ-ЧЕ-ГО. Все спадает как кожа, а под кожей — живое мясо или огонь: я: Психея. Я ни в одну форму не умещаюсь — даже в наипросторнейшую своих стихов! Не могу жить. Все не как у людей. Что мне делать — с этим?! — в жизни» (Из письма А. Бахраху, 1923 г.) «Новогоднее» - не про Рильке, оно - про жизнь и смерть Поэта вообще, его встречу с Вечностью, точнее, по мысли Иосифа Бродского, с идеей Вечности. Начавшись с самой высокой ноты, С Новым годом — светом — краем — кровом! Первое письмо тебе на новом — Недоразумение, что злачном — (Злачном — жвачном) месте зычном, месте звучном Как Эолова пустая башня. Первое письмо тебе с вчерашней, На которой без тебя изноюсь, Родины посмертное письмо заканчивается обратным адресом отправителя, над которым лежит его ладонь, защищающая от капающих слез... — Чтоб не залили держу ладонью. — Поверх Роны и поверх Rarogn'a, Поверх явной и сплошной разлуки Райнеру — Мариа — Рильке — в руки. Bellevue, 7 февраля 1927 ЭПИЛОГ В январе нового года, после долгого перерыва, Пастернак получил от Цветаевой письмо: " Я тебя никогда не звала, теперь - время". Марина приглашала его поехать вместе с ней в Лондон. Нить Ариадны не могла , не должна была оборваться. Марина не хотела смиряться с Роком Ей нужен был кто-то, кто заменил бы Райнера, кто связал бы Ариаднину нить. Но ее Райнер, ее Борис были "не от мира сего" и не для мира. "Я тебя никогда не звала..." Обращаясь к Пастернаку, она звала Рильке. Мертвого Рильке. И Пастернак понимал это. Он не ответил на ее письмо и не поехал с ней в Лондон. Он все еще продолжал ее любить. Но, видимо, уже смирился с Роком, еще раз убедившись, насколько справедливыми бывают слова поэтов: ...Das ewige Paar der sish - Nie - Begegnenden... ...Вечные двое, которые -никогда - не могут встретиться... (по материалам сети) _____________________________ 10 интересных фактов о Рильке: https://www.ok.ru/pereletnay/topic/65956763931912 #ВеликиеИсторииЛюбви #личности