У меня под домом кулинария. Я уже рассказывал: там продают кишечные инфекции, недорого и с соусом. Всем постоянным клиентам, кто год питается и выжил, в подарок язва всего пищеварительного тракта. Я бы туда не ходил. Но Люся бывает жестокой, как динозавр, говорит обидные гадости. Например, что Рокфеллер зарабатывает больше. Такое пережить невозможно, и я отказался ужинать её супом. Тем самым дал понять, кто в семье художник, а кто — сатрап и сумасброд женскаго полу. Вы не представляете, как приятно быть одиноким мужчиной в продуктовом магазине. Особенно, если берёшь сентиментальные кефир и полуготовые шницеля. Ах, как все сопереживают в ваш позвоночник, от достоинства звенящий! Конечно
Своих дочь и мать потеряла, хочешь моими заменить? — Помогите, чем можете, — пожилая женщина протягивала руку, взывая к спешащим по своим делам горожанам. — Надежда Аркадьевна? — я не поверила своим глазам, разглядев под шерстяным платком непонятного цвета, знакомые черты. Узнав меня, женщина потупила взор и молчала. — Да, что случилось, почему вы тут стоите? От моего нового вопроса, она лишь шмыгнула носом. На улице был промозглый ноябрь, и Надежда Аркадьевна наверняка замерзла. — Слушайте, пойдемте в кафе, здесь на первом этаже здания? Выпьем чая и поговорим. Я так давно вас не видела, соскучилась даже. Женщина подняла на меня стеклянные глаза и неожиданно кивнула. Когда Надежда