Чуть ли не час говорили со мной твои руки,
мне доводилось слышать песни рек и лесов,
но эту песню я слышал впервые —
ее исполнили руки твои.
Кузнечик
на сосне приумолк. А там, где пылал закат,
вертикали лучей почудились мне следами, —
их оставили крылья слетевших на землю богов.
В сумерках,
окутавших мир, только они и звучали,
только они и слышались — руки твои.
Десять сверчков на десяти твоих пальцах,
глядя в далекое небо, в экстазе
пели — и тут мне опять показалось,
почудилось, будто следы от крыльев
сложились в пять нотных линеек.
Никифорос Вреттакос. Речь рук
Перевод С. Ильинской
Mikhail Shestakov
Я твое повторяю имя
по ночам во тьме молчаливой,
когда собираются звезды
к лунному водопою
и смутные листья дремлют,
свесившись над тропою.
И кажусь я себе в эту пору
пустотою из звуков и боли,
обезумевшими часами,
что о прошлом поют поневоле.
Я твое повторяю имя
этой ночью во тьме молчаливой,
и звучит оно так отдаленно,
как еще никогда не звучало.
Это имя дальше, чем звезды,
и печальней, чем дождь усталый.
Полюблю ли тебя я снова,
как любить я умел когда-то?
Разве сердце мое виновато?
И какою любовь моя станет,
когда белый туман растает?
Будет тихой и светлой?
Не знаю.
Если б мог по луне гадать я,
как ромашку, ее обрывая!
/Федерико Гарсиа Лорка/
Найти такую тишину, чтоб не горчила послесловьем…
Взамен холодных «почему»… два слова только - «верю, помню...»
Неслышно выйти. Разве ты, за мной не выйдешь?...
Тихой тенью... сшивая сердце к сердцу встык,
Не потеряю. Не сумею.
Мы просто где-то в самый край, мы просто где-то в суть лекала,
Сложили две кривых. Летали? … летали, падали… Огни,
Нас ослепляли – «нет крылатым!»
Но мы в опасный дрифт! Пернатым,
Летать от выдоха до вдоха, по максимальной – в жизнь.
Охота… веками на таких, как мы.
Я сплю в прозрачной тишине. Я в тишине кричу и брежу.
Я где-то там, я где-то между… привычной яви, снов. Извне.
Там бездна - острые клинки, неспешный росчерк киновари…
Скользит по крыльям филигранно…
В
...— Доктор, я болен.
— Голубчик, а чем вы больны?
— Слух мой ослаб —
Я не слышу шептанья Луны,
Хохота трав,
Бормотанья подземных корней.
Переговоры ворчливых прибрежных камней…
Нем и обычно болтливый берёзовый лист,
Птиц мне не слышно — лишь щебет какой-то и свист…
Доктор, я болен.
А может, схожу я с ума?
Зренье упало.
Я вижу лишь только дома,
Сумки, людей и автобусы, стены церквей…
Гномы исчезли!
Нет эльфов, русалок, нет фей!
Где домовой, что под лестницей жил за стеной?
Доктор, мне страшно, такое впервые со мной.
Доктор, скажите, недуг мой — он неизлечим?
— Что Вы, голубчик, для страха не вижу причин.
Раньше, любезнейший, были серьезно больны.
Полноте, бросьте. Какие