Когда в пустующую квартиру на третьем этаже заселилась Светлана, мужское население дома встрепенулось, а женское забеспокоилось. Ох, и хороша чертовка! Как выйдет Света в общий двор с тазом белья и начнёт его развешивать, вся жизнь в округе замирает. Халатик на ней сидит ладно, как влитой, всё подчёркивает и грудь высокую и талию осиную. Свежевыстиранные простыни развеваются на ветру, развевается и подол Светкиного халата, а Егор Семёныч промокает вспотевшую лысину, глядя во все глаза на красотку, за что получает от своей спутницы подзатыльник. А Престарелый Аркадий Иванович, которого женщины вроде бы давно перестали волновать, вдруг и вовсе забывает куда он направлялся и зачем вышел из дому
– Моня, помнишь, мы во время похода ночевали в доме у вдовы?
– Помню, Фима...
– Помнишь, как ты несколько раз таки ходил к ней в комнату, а потом хвастал, как славно вы с ней зажигали?
– Ну... помню...
– А потом ты испугался и назвался ей моим именем?!
– Прости, Фима, а шо – она таки заявила в полицию?
– Нет, но можешь меня поздравить! Вдова умерла – и завещала мне всё своё состояние!
О Додике Шлемензоне в Бердичеве говорят, что он даёт очень ценные советы: самого дорогого адвоката легко за пояс заткнёт. Приходит к нему мадам Рабинович: - У меня нет денег, чтобы выдать замуж свою дочь. Помогите мне! - Ладно. Возьмите напрокат красивое платье, драгоценности и поезжайте в Одессу. Там пойдите к самому дорогому ювелиру, пускай он выложит перед вами свои лучшие товары, и тут вы сделайте вид, будто хватаете целую пригоршню украшений, - и бегом на улицу! Только не вздумайте и в самом деле что-нибудь взять. Ювелир побежит за вами, вызовет полицию. У вас ничего не найдут, вы наймёте адвоката и пригрозите ювелиру, что подадите на него в суд и потребуете возместить моральный ущерб.