Сестра Фаины Раневской, Изабелла, жила в Париже. В силу ряда обстоятельств она переехала в Советский Союз. В первый же день приезда, несмотря на летнюю жару, Изабелла натянула фильдеперсовые чулки, надела шёлковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя «Шанелью», и сообщила сестре:
— Фаиночка, я иду в мясную лавку, куплю бон-филе и приготовлю ужин.
— Не надо! — в ужасе воскликнула Раневская; в стране царили процветающий дефицит и вечные очереди, она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа. — Не надо! Я сама куплю!
— Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, — с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери.
Раневская, как па
Широкою колонною проходят под трибунами,
Работники садового и дачного труда,
У них на транспарантах, посадок график лунный,
В руках лягушки, гномики, другая лабуда.
Смелей, бодрей товарищи, нет на трибуне Берии,
Мужик с компостной кучею, активней маршируй,
Ура рукам мозолистым, а ложное поверие,
Что дача - место отдыха, придумал злой буржуй...
Идут, ряды сомкнувшие, извечные ремонтники,
Наличье перфораторов сулит отдельный шарм,
Лишили нас депрессии, лечили ипохондрию,
А сколько пожеланий вам, наклали в зону карм...
Звеня пустой посудою, в халатах, в бигудюшках,
Проходят представители закруток на запас,
Казалось бы на Севере им дай надел с избушкой,
Они засолят ягель, для них,