ЛЕТО В ГОРОДЕ Летом за город всегда Всех на дачи вывозили, Это долгие года Оставалось дело в силе. К морю, к бабушке в село, В дикий лагерь пионерский, Поморгать крючком и леской, Помакать в реке весло. От весны до сентября Вечно лето не кончалось, Время, бросив якоря, Тихой лодочкой качалось. На грибы ножи остры, Мяч накачанный футбольный, Комара укус небольный И вечерние костры. Это было рай, не рай, Это было рая вроде, Прячься, грейся, в пруд ныряй, Да пасись на огороде. На неделю на всего В город вымерший в июле Воротились – пыль на стуле, И друзей ни одного. Приключается беда, В первый раз отец в больнице, Я запомнил навсегда Жар, асфальт, чужие лица, Лето взрослое в Москве, Гол
ДЕТСКИЕ МЕЧТЫ Мечталось, чтобы летом иногда шёл снег. Негустой, недолгий, безвредный для цветов и листьев - а несколько комочков белоснежного и прохладного, только для радости. Тополиный пух внешне напоминал снежинки в воздухе - но пушинки не таяли, не освежали, а наоборот - создавали духоту, словно подушку распороли. Мы с мамой сбегали от пуха на дачу в начале июня - полетел? срочно пора на Самоточку! И оставались там до осени. Точно так же в центре зимы мечталось, чтобы ветка во дворе брызнула зелёной свежей листвой и проснулась бабочка. Чтобы листок можно было сорвать, помять в пальцах и понюхать, как он пахнет жизнью. В сказках и в мультфильмах именно такие чудеса происходили на каждо
ТЁТЯ НЮРА Тётя Нюра была старше моего отца на семь лет и в детстве помогала его нянчить. В откровенный час папа при мне называл её мечтательно «нянюшкой», вспомнит сестру, посмотрит в московское окно и вздохнёт «нянюшка…» Оба были похожи на бабушку Ефросинью и друг на друга - скулы, нос кнопочкой и взгляд всепримиряющий. Не любить её было невозможно. В настоящую деревню я приплыл впервые, подмосковные Криулино и Казанское стояли на бойком месте - вблизи железной дороги и шоссе, в часе езды от столицы. А в Бабку случайно попасть невозможно, построено село на левом берегу, на возвышении, куда не достигал весенний разлив реки - примерно в километре от Дона. С востока здесь заканчивалась грунт
ЗОЛОТОЙ ПЕСОК Отец говорил, что песок в Бабке золотой. Не весь и не везде, а вокруг озера Золотое – есть места. На берегу Дона нет, на Растошном нет, на Карсеватом нет – только на Золотом есть. Это 63-й год, весна, долго мы готовились к первому моему в жизни путешествию, помимо поездок на дачу. Бабка – это родина папы, на Дону, между Воронежем и Ростовом. И папа несколько месяцев рассказывал, что там и как. Какие меловые горы на правом берегу, медленные серебристые рыбы, степной простор, что видно всё далеко во все четыре стороны , стены в селе не деревянные, а белые, из глины, крыши из тростника, а не из рубероида, а в селе Карабут напротив через Дон по-украински все говорят, но русский п
ДВОР До поры до времени не укладывалось в голове, что существуют кругом люди разных наций. Все жили примерно на один аршин - от зарплаты до аванса, все разговаривали на одном русском языке и все дети играли в одни и те же игры. Названия национальностей были известны, но обозначали они что-то другое - род занятий, предмет или прозвище одушевлённого существа. Полькой называлась причёска, венгеркой резинка, татарин значил - дворник, грузин - любой брюнет за прилавком рынка, айсор - чистильщик и наладчик обуви в любой уличной будке и так далее. А воробьи были евреями. Называли их по-уличному, грубее - на букву «ж». Впервые я услышал кличку от голубятников, значила она - прижимистый, скуповатый
КОРОЛЬ Жил Коля, парнишка из соседнего дома. Был он постарше нас на два-три года, очень сильный, но складный и небольшой. Под зимним пальто сила была незаметна. Семья обыкновенная, те же варежки и валенки, небольшие спокойные серые глаза наискосок, скулы и губы тонкие. Когда я попал во внешний двор, стал сам выходить погулять и поиграть - Коля уже был некоронованным королём гаражей, песочницы и хоккейной площадки. Свитой он пренебрегал, лесть не уважал, к известности не стремился. Возникал в конфликтных ситуациях, шли за Колей и он решал споры и ссоры по справедливости. Слово его было последним. Хулиганы, шалуны, доводилы и дразнильщики выглядели и были по сути немного шакалами, способными