Ты пытался открыть дверь, подбирал ключи
А она заделана кирпичом
Ты всем нравишься больше, когда молчишь
И исполняешь четко команду «Подъем»
Ты так любишь дороги, что ведут в никуда
Сотни глупых ошибок, бессонную ночь
И опять обрываются провода
И тихонько надежда уходит прочь
Сердце бьется сто сорок- догнать до двухсот
И ладонью разбить тонкий мартовский лед
И от одиночества знать бы пин-код
Только вовсе не факт что он подойдет
Уходить по-английски, тихо и незаметно
В тишине по тропинке, по первому снегу
За покоем и верой, и внутренним светом
От суетных будней и вечного бега
Уходить, точно зная,- никто не заметит
За туманом ночным. За последним трамваем,
За забытой мечтой, за звездой предрассветной
Туда где тихо в окошке свеча догорает
Уходить навсегда, обрывая все нити
Поджигая мосты, тонкий лед разбивая
Абонент недоступен, вы ему не звоните
И доказана вновь теорема простая
Уходить, открывая новые горизонты
Начиная сначала старую сказку
Уходить, чтоб узнать, зачем ты и кто ты
Чтоб стать новой легендой , смешать все краски
Говорят – ну что за профессия
Говорят- чему вы там учите?
Критикуют с сарказмом и весело
И, конечно, все могут лучше
Говорят что престиж на нуле
Потеряли, мол, уважение
Говорят, что вы в кабале
Пишут в блогах и комментах мнение
Повторяйте, наставьте, послушайте
Будьте мамой, жилеткой, милицией
Объясняйте, пока не получится
Успевайте учить и учиться
Только тянется вверх рука
И глаза горят любопытством
Радость видите в учениках \
И вот в этом, наверное, смысл
Не бывает вам одиноко
Когда видите их за партой
Ведь всегда за высоким полётом
Есть тот, кто помогал на старте
Ты будешь жить заснеженной вишней в саду
Свежим морозным утром
Всё снова начнется как будто
Я тебя подожду
Ты будешь жить заснеженной вишней в саду
Свежим морозным утром
Всё снова начнется как будто
Я тебя подожду
Клином летящих птиц
Осенним костром и туманом
Гроздью рябины багряной
Этому нет границ
Ты станешь зеленой травой
Первой осенней капелью
Майской шальной каруселью
Ветром над головой
Ты будешь жить грустью гитарной струны
В синих глазах сынишки
В той самой главной книжке
Там, где слова не важны