...Нас не нужно жалеть. Ведь и мы никого не жалели. Мы пред нашим комбатом, как пред господом Богом, чисты. На живых порыжели от крови и глины шинели, на могилах у мертвых расцвели голубые цветы... Расцвели и опали... Проходит четвертая осень. Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят. Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, нам досталась на долю нелегкая участь солдат... У погодков моих нет ни жен, ни стихов, ни покоя - только сила и юность. А когда мы вернемся с войны, все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое, что отцами-солдатами будут гордится сыны. Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется? Ну,
...Не исчезай... Исчезнув из меня, развоплотясь, ты из себя исчезнешь, себе самой навеки изменя, и это будет низшая нечестность. Не исчезай... Исчезнуть — так легко. Воскреснуть друг для друга невозможно. Смерть втягивает слишком глубоко. Стать мертвым хоть на миг — неосторожно. Не исчезай... Забудь про третью тень. В любви есть только двое. Третьих нету. Чисты мы будем оба в Судный день, когда нас трубы призовут к ответу. Не исчезай... Мы искупили грех. Мы оба неподсудны, невозбранны. Достойны мы с тобой прощенья тех, кому невольно причинили раны. Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг, но как нам после встретиться в столетьях? Возможен ли на свете твой двойник и мой двойник? Лишь только
...Подари мне Бог — ЭТУ женщину. И не дай никогда ей опомниться… Я за каждый вздох, с нею скрещенный, Заплатил тебе больше, чем сторицей. Одолжи мне, Бог, её горести, Если станут они неизбежностью, Чтобы мог финал её повести Я украсить заботой и нежностью… Укажи мне, Господь, грусти трещины На душе её слишком доверчивой… Я люблю, я хочу эту женщину! Вот и всё, мне просить больше нечего. Помоги мне, Бог, стать единственным, Пусть не первым, но лучшим и стОящим Её нежных губ, глаз таинственных, Поцелуев её, как сокровища. Подскажи ей, Бог, что я — суженый, Её друг, её муж, её копия. Не случайный я, не отдушина, Не ночей одиноких утопия. Я бы мог бы стать, без сомнения, Настоящим отцом её дочер
...Он её раздражал, он всё делал не так, Он понять не умел её тонкой натуры. Удивлялась она, как вступила с ним в брак, И порою твердила себе: ну и дура! Он ночами храпел, так что стены тряслись, Он не то покупал, он не так выражался. Не спешил выполнять её каждый каприз, И совсем не жалел и в любви ей не клялся. Но внезапно его смерть к себе забрала, И забыла она все его недостатки. Он был самым родным, от кого родила, Хоть у них не всегда и не всё было гладко. Он ее раздражал, он всё делал не так, Но она лишь теперь поняла это с болью: Он как лучше хотел, а она за пустяк Обижала всё время своей нелюбовью. Провожала она мужа милого в путь Он уже никогда к ним домой не вернётся, И без храп
...Когда, забыв присягу, повернули В бою два автоматчика назад, Догнали их две маленькие пули — Всегда стрелял без промаха комбат. Упали парни, ткнувшись в землю грудью, А он, шатаясь, побежал вперёд. За этих двух его лишь тот осудит, Кто никогда не шёл на пулемёт. Потом в землянке полкового штаба, Бумаги молча взяв у старшины, Писал комбат двум бедным русским бабам, Что… смертью храбрых пали их сыны. И сотни раз письмо читала людям В глухой деревне плачущая мать... За эту ложь комбата кто осудит? Никто его не смеет осуждать...
...Бывает, в людях качество одно: Оно дано нам или не дано. Когда в горячке бьется пулемет — Один лежит, другой бежит вперед. И так во всем, и всюду, и всегда, Когда на плечи свалится беда, Когда за горло жизнь тебя возьмет — Один лежит, другой бежит вперед. Что делать, видно, так заведено. Давайте в рюмки разольем вино. Мой первый тост и мой последний тост За тех, кто поднимался в полный рост!