Ну, вот и все, —
вздохнув, старушка,
сказала деду, — Видно
срок…
И он, растерянно в подушку,
ей прошептал, — Погодь,
чуток…
— Вот свадьбу правнуку
сыграем,
тогда уж вместе и уйдем…
Оборвалось собачьим лаем,
Мелькнуло что — то за
окном.
— Скажи, просила мол,
любя,
простить её, за все, что
было,
и пусть не сердятся зятья,
невесток всех, скажи,
любила…
И не стесняясь горьких слез,
Ему, вдруг вспомнилось
былое,
Как вечерами средь берез,
Бежал он к ней в село чужое.
Как после, горюшка хлебнув,
Их тенью молодость
мелькнула.
Как уходил он на войну,
И как война без ног вернула…
Он посмотрел в ее глаза,
В них ни слезинки, ни печали,
Лишь чуть поблекла синева
И губы тихо прошептали:
— А ты, живи… побе
Она случайно уронила ложку.
Звук был сильнее выстрела в тиши,
И, испугавшись, вздрогнула немножко.
Сын нервно бросил: - Мама, не спеши...
И тут взвилась змеей ее невестка,
Как будто наступила на иглу:
- Я ж говорю, что ей у нас не место,
На кухне вечно крошки на полу!
Ты знаешь, как она меня достала.
Я что, слугой быть ей должна?
Так вот, последний раз тебе сказала -
Решай сегодня - я или она.
Кричала нервно, громко, истерично
И начисто забыв о тормозах.
Опять испорчен завтрак, как обычно.
Застыли слезы хрусталем в глазах.
Сынок молчал, молчала рядом внучка,
Тот ангелок, которого она
Так много лет в своих держала ручках.
Большая стала, нянька не нужна...
В невестку же как будто бес все