Канва Я разглажу руками канву. Вышивать меня мама учила: Аккуратность- ступень к мастерству, Узелки прячь всегда,- говорила. Детство вышито в ярких цветах, Те цвета с мамой мы выбирали. Дальше жизнь в самых разных тонах, Правда, нитки чуть-чуть полиняли. То- багровые всполохи гроз, То- сияние детской улыбки... Есть у счастья цвета и у слёз, У судьбы есть на всё свои нитки. Алым маком раскрашен закат, Вышит крестиком храм на пригорке, Купола золотые блестят В синем небе, играя на шёлке. И теряется лента дорог, Убегая в далёкие дали. Сколько было надежд и тревог, Сколько радости, сколько печали... Но остался канвы уголок, Для сюжета он мал, но я знаю- Крестик вышьет последний стежок, Пока пал
Канва Я разглажу руками канву. Вышивать меня мама учила: Аккуратность- ступень к мастерству, Узелки прячь всегда,- говорила. Детство вышито в ярких цветах, Те цвета с мамой мы выбирали. Дальше жизнь в самых разных тонах, Правда, нитки чуть-чуть полиняли. То- багровые всполохи гроз, То- сияние детской улыбки... Есть у счастья цвета и у слёз, У судьбы есть на всё свои нитки. Алым маком раскрашен закат, Вышит крестиком храм на пригорке, Купола золотые блестят В синем небе, играя на шёлке. И теряется лента дорог, Убегая в далёкие дали. Сколько было надежд и тревог, Сколько радости, сколько печали... Но остался канвы уголок, Для сюжета он мал, но я знаю- Крестик вышьет последний стежок, Пока пал
Расхристали злые ветры Полы длинного плаща, И вдруг стало всем заметно- Как нескладна, как тоща... Неуютно ищут руки, Им в карманах не спастись... Нет, не будут на поруки Брать! Да Боже мой, окстись... Грязных прядей цвет неясный Скрыл скуластое лицо . Ежедневно, ежечасно, Слыша, крепкое словцо : - Эй, подвинься! - Двигай дальше ... - Может, дать тебе на чай? В сострадании кроме фальши, Лишь презренье через край. Одинока, безутешна Бродит пО свету Душа. Ей сподобилось стать грешной, И цена ей пол- гроша. Не жалели, не любили... Как былинку на ветру Злой хулою окропили В назиданье на мирУ. Чашу горького терпенья Ей пришлось испить до дна, Боль, плевки и униженье Испытала всё она. И, как тен
Запеленали мои мысли белым саваном... Кого то, может раздражал их быстрый бег. Теперь, покой и лёгким шлейфом-запах ладана И на бутонах капли, где подтаял снег. Ах, мысли, мысли...Вы, порой, как кони шалые, Меня тревожили и было не до сна. Сплошная боль...О ней, казалось, забывала я, Сквозь слёзы, залпом выпивая вас до дна. И становилось легче, словно воды вешние Смывали горечь- я тогда слаба была, Когда друзья мои " святые и безгрешные" Меня, шуткуя, выбивали из седла. Запеленали вас и потому- не можется. Бег остановлен. Перемены не грядут- На этот случай не позволено тревожиться! (оговорюсь по Фрейду) - Вас, не позовут!
После бури... Сад был напуган бурей и дождём... Поток воды, что небо извергало Пил водосток взахлёб и над крыльцом Струя в кашпо по козырьку стекала. Дождь стих к утру. Земля ещё впитать Не в силах лужи, что вокруг стояли... И занавески стали подсыхать, Что парусами ветру в буре стали. Сад тих и свеж. И ветки чуть склонив Рассвет встречал торжественно- по праву! И птичий хор, как будто вновь ожив, Гимн солнцу исполнял, смешав октавы.
Киты Винт вонзился, уродуя спину. Для китов это просто- беда. Мал китёнок, достала махина. Красной пеной вскипела вода. Обездвиженный, силы теряя, Выдыхал-тонкой струйкой сочил И в тумане глаза закрывая, Он под воду легко уходил. Подхватила мать быстро и нежно, Не давая уйти в глубину. И простор океана безбрежный Крик пронзил, заглушая волну. А киты уходили на север, Там морские их пастбища ждут... То ли эхо в воде, то ли ветер Изменил их привычный маршрут. Стая тут же назад повернула, Точно зная, уверенно шла, Но быстрей оказались акулы, Кровь на тризну их здесь собрала. Стая хищников долго кружила, Круг сужая, сомкнула совсем. Кит огромен, страшна его сила- Выжидали удобный момент. Мать д