Точка невозврата
Сложились годы домиком из карт
и рухнули, и стали вновь колодой,
за точкой невозврата путь свободен,
да только некуда идти. Ночей угар,
/тех самых, окаянных, помнишь их/,
давно рассеялся, остался пепел,
а может, листьев предосенних трепет,
делённый, как и ночи, на двоих,
тебе и мне, по капле, по чуть-чуть,
из невозвратности, чья неизменна суть,
по карте из колоды - разной масти,
из времени, подкравшегося зверем
в нежданный миг, но... каждому по вере,
и по любви, наверное, отчасти...
Пасмурные дни
Есть пасмурные дни в цветении апреля,
как миги осмысления на солнечном пути
для постиженья сути, как тихое "прости"
за то, что легкомысленно неделя за неделей
пил брагу дней весенних и забывал про всё,
что не настолько ярко и не настолько сладко,
что на душе воскресшей, как старая заплатка,
но что одно и крутит всех судеб колесо,
чей неустанный труд - соблазнов одоление -
суровой ниткой верности сшивает нас с тобой,
и незаметно вроде, и всё же, всё же боль
нас делает живыми, поскольку все мы пленники
весны, её цветения, бездонного апреля,
луча святой надежды, в котором жизни суть,
а пасмурные дни, пусть робко, пусть несмело,
за нами осмысление по капельке несут ...
Солнце над головами
Мы говорим, что всё возвращается,
да только это неправда,
слышишь,
утренний свет через шторы нечаянно
в комнату падает.
Невесомо по крыше
кошкой крадётся сама невозвратность,
чтоб никогда не вернуться обратно,
беззвучно так, как кошачьими лапами
трогает время.
Мгновеньями краткими,
будто лукошко с лесными грибами,
жизнь напоняется, впрочем, меж ними
разные есть.
Невозвратности дымом
утро обернуто, и сухими губами
шепчу:
ничего
никогда
не вернётся,
будет другое и будет не с нами
над головами яркое солнце.
Аромат сирени
Сиреневая гроздь сирени,
а рядом белая сестра,
их аромат, как дух весенний
кружит мне голову с утра;
куда б ни шёл, а он незримо
плывет за мною по пятам,
порою, проплывает мимо,
порой, плыву я мимо сам,
и жду его, а наважденье
/я знаю, послано тобой/
струится хмелем. По колено
морей глубины, и прибой
неумирающей надеждой
стремится вновь к твоим ногам
и обнимает их, как прежде
я обнимал их нежно сам...
Приходит время
Приходит время отдавать долги,
что выдавались вешними дождями,
рассветами, закатами, ночами
безумств и счастья. Как там у других
не спрашивал, не знаю, но копил
всю жизнь туманы над осенним лугом,
и брал взаймы изящную упругость
плывущих облаков. Ковыль в степи
с ромашками и васильковой синью,
с душе угодной и родной полынью
в карманы до предела набивал
и нёс тебе. И плёл венки сонетов
из аромата трав и зноя лета...
Приходит время. Пройден перевал.
Статус гостей
Лёгкость одуванчиковых тел -
/бытия земного мимолетность/
нам даётся статусом гостей,
жаждущих то пряника, то плётки,
алчущих иллюзий в суете
быстротечных дней, и даже чуда
в перерывах от мытья посуды
до молитв Иисусу на кресте;
невесомость жизненных путей
/пылью на сандалиях и шляпе/
нам даётся статусом гостей,
одуванчиков из невесомой ваты,
под дыханьем лёгким ветерка,
/назови судьбою, если хочешь/,
полетим, как пО ветру листочек,
будет ли тогда в руке рука?..