В одиночке, поняв безысходность своего положения, он стал метаться из угла в угол, а потом подошел к окну камеры. Сквозь решетчатое окно была видна одинокая луна. Он долго, не отрывая взгляда, смотрел на неё под каким-то гипнозом. А потом из его груди вырвался протяжный, душераздирающий вой безнадежного отчаяния и безысходной тоски. Этот крик души наполнил тюремный двор и уносился прямо к луне и к инопланетянам, которые стали проникать в камеру через окно, двери, стены и даже потолок. Лица их были знакомы и смутно напоминали лица изнасилованных девушек, некоторые из которых были мертвы, и парней, отказавшихся платить дань и замученных под пытками паяльником или утюгом.
Статья автора «Василий Донской в формате писателя» в Дзене ✍: Вой шакала – Ты когда мне её найдешь? Два месяца прошло, – упрекнул начальника областного УВД генерала Степанюка Анастасий.
– Да, конечно, разобраться надо, а то жуткая какая-то фантастика получается. Ехали в поезде, как обычно, вдруг появляются инопланетяне, и на тебе — три бесполых мужика. Может, они вас к себе хотели забрать, но вы оказались пьяными, и они решили, что космического мусора им и так хватает и оставили вас без «мужского хозяйства» за то, что напрасно прилетали.
Статья автора «Василий Донской в формате писателя» в Дзене ✍: Инопланетянки – Ну, так, орлы-голуби, стреляйтесь, – с этими словами вор в законе Стасик положил на стол перед тремя верзилами...
– Питер, вы думаете, он нам будет полезен? – спросил присутствовавший при разговоре Джеймс Кларк. – По-моему, он больше набивает себе цену.
– Даже если так, то всё равно полезен. Это даже может быть игра в поддавки. Главное, чтобы он стал работать на нас. Допустим, он всё время будет приносить нам дезу, хотя это невозможно по определению. Они не дураки врать нам на сто процентов, допустим восемьдесят процентов будет лжи, но двадцать процентов правды — уже кое-что. Вы когда-нибудь в детстве играли в морской бой?
Статья автора «Василий Донской в формате писателя» в Дзене ✍: Стратегия ЦРУ – морской бой. Москва. Лубянка, КГБ. – Товарищи офицеры, дело срочной важности. Капитан Чернышёв пошел на вербовку.
После съеденного стейка из телятины резидент в упор посмотрел на Павла и проговорил:
– Ты хороший парень, Майкл. Но как же так получилось, что ты совершил преступление?
– Вы о чём? – спросил Павел.
– Ну как о чём? Вершить самосуд — разве это не преступление?
– У вас нет доказательств, – ответил Павел.
– А нам они и не нужны, мы доказывать ничего не собираемся, – продолжил Миленски, – мы просто покажем на тебя, - знаешь кому?
– И кому же? – удивился Павел.
– Интересно, правда? – издевательски переспросил резидент.
– Ну да, очень интересно, что и как вы состряпали и теперь пытаетесь меня шантажировать.
– Очень всё просто, мы просто покажем на тебя Стасику, вот и всё.
Статья автора «Василий Донской в формате писателя» в Дзене ✍: Шантаж Павел шёл в задумчивости по весеннему Симферополю к своему дому, вернее квартире, которую снимал.
Первое. Капитана Чернышёва отзываем, как только он пойдет на вербовку.
Второе. Основанием для вербовки будет факт стерилизации бандитов, компрометирующий его как сотрудника КГБ. Других версий компромата я не вижу, их просто нет. Этот материал, не утверждающий, но и не отрицающий это событие, подбросьте резиденту ЦРУ в Симферополе. Следствие они проводить не будут. Свидетелей, кроме самих потерпевших, нет. А со временем для общественности это покажется просто сказкой или очередной небылицей, придуманной самими церэушниками.
Статья автора «Василий Донской в формате писателя» в Дзене ✍: Быть или не быть. Москва. Лубянка. Кабинет заместителя директора КГБ. – Итак, товарищи офицеры, нам надо провести совещание в узком кругу.
Минут через пять американец повеселел. От него несло таким чесночно - водочным перегаром, что Павел готов был выбежать из-за стола и больше не возвращаться. Особенно было неприятно ощущать этот «аромат», когда американец открывал рот, пытаясь что-то сказать, пережевывая сало. Этот букет, в молодости, правда, с самогоном, а не с водкой, называли «смерть фашистским оккупантам». Павел уже не напоминал ему каждый раз, когда он откусывал очередной кусок бутерброда, откусить еще и чеснока, потому, что находиться с ним рядом уже было пыткой или удушением как при газовой атаке.