Когда мне было лет шесть или шесть с половиной, я совершенно не знал, кем же я в конце концов буду на этом свете. Мне все люди вокруг очень нравились и все работы тоже. У меня тогда в голове была ужасная путаница, я был какой-то растерянный и никак не мог толком решить, за что же мне приниматься. То я хотел быть астрономом, чтоб не спать по ночам и наблюдать в телескоп далекие звезды, а то я мечтал стать капитаном дальнего плавания, чтобы стоять, расставив ноги, на капитанском мостике, и посетить далекий Сингапур, и купить там забавную обезьянку. А то мне до смерти хотелось превратиться в машиниста метро или начальника станции и ходить в красной фуражке и кричать толстым голосом: – Го-о-тов!
- Что вы рисуете? – поинтересовалась Людмила Аркадьевна, увидев Ивана Вениаминовича у холста. - Я рисую весну, - ответил Иван Вениаминович. Людмила Аркадьевна сделала несколько шагов, внимательно разглядывая картину с разных сторон. - Но ведь совсем не похоже. Весна не такая, - наконец сказала она. Иван Вениаминович нанёс ещё несколько мазков на холст, вздохнул и произнёс: - А ваша жизнь такая, какой вы её себе представляли? Оба улыбнулись, и Иван Вениаминович продолжил рисовать весну...