Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг —
один
и враг —
один…
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей —
жила.
Человеку надо мало:
после грома —
тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь —
одну.
И смерть —
одну.
Утром свежую газету —
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И —
межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности, —
немного.
Это, в общем-то,
— пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку
мало
надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.
Мама, если ты хочешь помочь мне - позаботься о себе!
«Да на кой черт мне сдались эти помидоры с грядки!? На кой черт мне эта картошка?! Я могу себе это купить! Она же себя на жаре гробит, а мне потом ее инсультную лечить?!»
Мама пытается любить и заботиться о своем взрослом ребенке, как умеет. В подавляющем большинстве случаев, мама умеет приносить себя в жертву, страдать и умирать. А ребенок должен быть оснащен каким-то волшебным аппаратиком, который конвертировал бы мамино самоуничтожение в то, что ребенку любого возраста нужно на самом деле - в мамину нежность, искренность и психическую стабильность.
Но нет такого аппаратика.
И остается двухсторонняя обида:
С одной стороны, «неблагодар
Не трогай руками, не бегай по лужам,
Гулять не ходи, был недавно простужен.
Собаку не гладь, там микробы кишат!", -
Да, что же за жизнь-то сейчас у ребят?!
А мы все носились босыми по лужам,
И с горки катались, и тот, кто простужен.
Мы гладили кошек и разных собак,
В холодной реке не купался? Слабак!
Ходили играть далеко за село,
С кустов прямо ели, все то, что росло.
Морковку чуть-чуть оботрешь о траву,
И хрумкаешь ей, на ходу, на бегу!
Сосульками тоже, в тихушку, хрустели,
И что характерно - совсем не болели.
И яблоко с дерева ели, в пыли,
Здоровыми все, согласитесь, росли!
Сирень, тоже ели, с пятью лепестками,
Поранишься если, не бегали к меме.
На лист подорожника плюнешь - готово,
И даль