Там были все: казахи, молдаване,
Узбеки, и киргизы, и армяне,
Таджики, белорусы были там.
Чеканя шаг, шли хинди и славяне,
Буддисты, христиане, мусульмане
По славных победителей стопам.
И с гордостью смотрели миллионы
На стройные, блестящие колонны,
На разных стран отборные войска,
И вслед за командиром батальона
Несли солдаты флаги и знамёна,
Держа ладони строго у виска...
Но где же вы, друзья-однополчане?
Тбилисцы, одесситы, харьковчане?
Какая тень нашла на ваш плетень?
В каком таком дурмане и тумане
Решили киевляне и львовяне
Не с нами быть в победный этот день?
Мне жаль, что вас там не было, ребята!
Забыли вы про всё, что было свято,
Как были мы дружны и как близки...
И пусть к бы
Не отрекаются, любя… Эти слова написала врач в далеком 1944! Дежурство в госпитале длилось 3 суток. После утомительных дней врач отделения нейрохирургии Вероника Михайловна Тушнова, едва дойдя до дома, записала на клочке старой бумаги «Не отрекаются, любя…» И уснула. Ей было всего 33 года. Шел 1944-й. Романс «Не отрекаются, любя…» на музыку Марка Минкова впервые прозвучал в 1976-м со сцены Московского драматического театра имени Пушкина. Тушнова его уже не услышала – её не стало в 1965-м. Двумя годами позже Алла Пугачева, отредактировав, превратила этот романс в одну из своих самых знаменитых песен. Но сначала было слово…. И вот как звучало стихотворение в первозданном варианте.
"Не отрекаю
Там были все: казахи, молдаване,
Узбеки, и киргизы, и армяне,
Таджики, белорусы были там.
Чеканя шаг, шли хинди и славяне,
Буддисты, христиане, мусульмане
По славных победителей стопам.
И с гордостью смотрели миллионы
На стройные, блестящие колонны,
На разных стран отборные войска,
И вслед за командиром батальона
Несли солдаты флаги и знамёна,
Держа ладони строго у виска...
Но где же вы, друзья-однополчане?
Тбилисцы, одесситы, харьковчане?
Какая тень нашла на ваш плетень?
В каком таком дурмане и тумане
Решили киевляне и львовяне
Не с нами быть в победный этот день?
Мне жаль, что вас там не было, ребята!
Забыли вы про всё, что было свято,
Как были мы дружны и как близки...
И пусть к бы
В дoме престарелых умeр старик. Все считали, что он ушёл из жизни, не оставив в ней никакого ценного следа. Позже, когда медсестры разбирали его скудные пожитки, они обнаружили это стихoтворение.
Входя будить меня с утра,
Кого ты видишь, мeдсестра?
Старик капризный, по привычке
Ещё живущий кoе-как,
Полуслепой, полудурак,
«Живущий» впору взять в кавычки.
Не слышит — надрываться надо,
Изводит попусту харчи.
Бубнит всё время — нет с ним сладу.
Ну сколько можно, замолчи!
Тарелку на пол опрокинул.
Где туфли? Где носок второй?
Последний, мать твою, герой.
Слезай с кровати! Чтоб ты сгинул...
Сестра! Взгляни в мои глаза!
Сумей увидеть то, что за...
За этой немощью и болью,
За жиз