Бесполезно с судьбой препираться - Приговор всё равно огласят. Всё, что мы недопоняли в двадцать, Мы однажды поймём в пятьдесят. И напрасно от чувств закрываться, И пиджак гордо скидывать с плеч. Всё, что так не любили мы в двадцать, Будем после ценить и беречь. И опасно словами бросаться - Их не сможем потом зачеркнуть. Всех, кого мы обидели в двадцать, Захотим на закате вернуть. И не стоит на жизнь обижаться - Каждый год драгоценен и свят. И когда нам немного за двадцать, И когда за спиной - пятьдесят...
Я соскучился, но не знаю По тебе ли, по ярким чувствам. Я как будто не умираю, Даже если мне очень грустно. Даже если вдруг отменили Дождь осенний, включили холод. Для меня он со вкусом лилий. Я по меркам людским немолод. Но мне мнится, на самом деле, Жизнь земная - одно мгновение, Черный росчерк на белом-белом, Даже меньше стихотворения. Я не стар по земным мерилам, Но уже не мальчишка в шортах. Очень быстро всё изменилось, И тревожат вопросы: что там За границей земной юдоли? Сдал зачёт или снова в страсти? Я соскучился, но не помню Как быть нежно-влюблённым. Здравствуй...
Не все, кто улыбаются - добры, Не все, кто на коленях – верят в Бога. Не все, кто много знает – те мудры, Не все, кто обещают – сделать смогут. Кто видел свет – не сможет жить во тьме, Кто полюбил – тот разлюбить не в силах. Кто добр душой – тот знает о цене, И о возможностях души, её пределах. Извечная борьба добра и зла, Доводит нас почти до совершенства. Ценить мы учимся наличие тепла, Покоя в душах и в сердцах блаженства. Любить и верить, всех врагов прощать, Под вечер засыпать с надеждой в сердце. А утром, просыпаясь понимать, Что снова видишь землю, небо, солнце. Страницы жизни пролистав порой, Её мы понимаем иллюзорность. В ней нет борьбы, в ней есть одна любовь, Свобода, счастье, рад
Мы не совпали, мы прошли насквозь, Не прикасаясь, связи не прервали. Бежали врозь, переживали врозь, Но встретились на первом перевале: Ау, ау, звенящую листву Купает дождь и исчезает, светел. Мне кажется, когда их позовут, Два певчих сердца в унисон ответят! Но пустоты великой не объять, Но тишины кромешной не заполнить… Весёлая трагедия моя, Не умолкай, как можно дольше пой мне! Танцуй, танцуй на острие луча, Тебя подхватит солнечное эхо! Не разобрать, где нежность, где печаль, Но птица-пересмешник выше всех их. Разросся по деревьям дикий вьюн, Дрожит пурпурный воздух иван-чая. Не разлучить – тебя я узнаю В любом из снов, приснившемся случайно...
Седина на висках украшает мужчину... И только?... Седина на висках - это шрамы на сердце мужчин. Не рыдают они, когда в жизни безудержно горько, Стиснув зубы вплетают слезу в половодье седин... И теряясь порой, забываются - хмель потребляя, Тонут в сладком вине и с похмелья не могут понять, Отчего вокруг них расплодилась лишь тьма неживая, От которой нельзя никогда, никуда убежать... Седина на висках - это слёзы застрявшие в горле, Седина на висках - это сердца разбитого боль. Настоящий мужчина не тот, кто забился в юдоли, Настоящий мужчина пройдёт через эту юдоль... Седина на висках украшает мужчину... И только?... Счастье можно убить... Так легко уничтожить его... С
Хочу сказать, но онемели…речи. «Такого не бывает», - скажешь ты. Слова твои – оплавленные свечи, пути к тебе – сожженные мосты. «Такого не бывает»… Что ты знаешь, о том, что может быть или не быть? Душа молчит… Ты это понимаешь? Она решает - Быть или не Быть. Зачем ей Быть? Нема и одинока… Не быть? За что? Ее ли в том вина, что посреди обмана и порока она доселе верою полна в прекрасное о верности преданье, в стыдливое и чистое «Люблю!..», в неслышное ночное придыханье, в настойчивое, нежное: «Молю!» Сказать хочу, но онемели речи… Обнять хочу, но опустились плечи… Понять хочу, но ты не понимаешь… Бежать хочу, но ты не отпускаешь....