У скал на побережье
Оркнейских островов
наполнил ветер свежий
грудь крепких парусов.
Там утренние зори
встречаются с землёй,
а Северное море -
с Атлантикой живой.
И цвет зелёный тёмный
на ясный голубой
меняют дружно волны
под кистью золотой.
Бежал с восточным ветром
в Шотландию каррак,
и плавал в кубке медном
гасконский арманьяк.
На полустёртых картах
залива Ферт-оф-Форт
счислял подшкипер в ярдах
глубины входа в порт.
Со склянками на мостик
поднялся капитан.
Жемчужной пены грозди
швырял меридиан.
На румбах ударяла
волна в открытый борт,
и солью покрывала
подъём его ботфорт.
Он был опасным смерчем
для женщин. На века.
И скулы были крепче,
чем скалы маяка.
И к алому берету,
что был в тот день на нём,
в придачу,
пистолеты торчали за ремнём.
Вчера со скромной свитой
взошла к нему на борт
изящною сильфидой,
он не поверил, чёрт...
О Дева Пресвятая!
О пять Христовых ран... -
принцесса молодая
трёх скандинавских стран.
И повторило море
за ней: "Мой Капитан...",
и в сердце, как в соборе,
вдруг зазвучал орган.
Его накрыл красивых
глаз
чёрный ураган,
и выбросил на рифы,
и вынес в океан.
Матросы с громкой песней
крепили такелаж,
страдал морской болезнью,
от качки бледный, паж.
В дыму свечных огарков
и мускусных духов
он что-то из Петрарки
и из своих стихов
на королевский ужин
читал им наизусть,
был весел и радушен,
за шуткой пряча грусть.
В шатрах ночей сурьмяных
ему ли тронуть сметь
кудрей благоуханных
коричневую медь.
Дышало сном недавним
прелестное лицо,
и синим жабьим камнем
яд стерегло кольцо
на пальцах безупречной
божественной руки.
Но вереск подвенечный
расправил лепестки.
Её ждала помолвка
в аббатстве Холируд,
и не морскому волку
украсть сей изумруд.
К ней отходила с троном,
угодная богам,
шотландская корона
к Оркнейским островам.
" Мной, Кристианом Первым,
норвежским королём,
архипелаг тот щедро
залогом был внесён:
" В ШОТЛАНДСКОМ КОРОЛЕВСТВЕ
ТЕМ ОСТРОВАМ ОСТАТЬСЯ.
ЗА МАРГАРИТОЙ ДАТСКОЙ
ОНИ ДОЛЖНЫ ДОСТАТЬСЯ
ЕЁ СУПРУГУ
ВМЕСТО
ПРИДАНОГО НЕВЕСТЫ".
Концы легли по клюзам.
Уже трабант араб,
укрыв лицо бурнусом,
верхом встречал корабль.
Играл на латах стражи
свет факелов в порту,
и чёрные плюмажи
скорбели в темноту.
Когда он ей с поклоном
в карету сесть помог,
она в его ладони
оставила листок.
Пошла, застыв на молах,
четвёрка лошадей,
качнулось пламя в стёклах
каретных фонарей.
За старыми мостами
стих громкий стук подков,
и командор губами
её коснулся слов.
" Мой Капитан...
В другой отчизне
найду тебя.
В твоих стихах.
Но в нашей следующей жизни.
В других
широтах и веках...
1469г."
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев