Камышлову
Что мне где-то красоты за морем
И асфальты чужих городов,
О достоинствах их я не спорю,
Но о них не пишу я стихов.
По своей я шагаю тропинке,
На уральской росистой заре,
Здесь, где небо в лазурной косынке
По утрам улыбается мне.
Нет проспектов, не слышно трамваев,
Ранней птицей звенит синева.
Милой Родиной мы называем
Сёла дальние и города.
Кто-то пусть, прочитав, усмехнётся:
- Захолустье, и просто "дыра",
Не понять им, как вдруг встрепенётся
У родного вокзала душа.
Здесь прошло босоногое детство,
Юность, словно взмахнула рукой,
Нет глобальных проблем здесь и бедствий,
Здесь родных моих вечный покой.
А для тех, кто всё ноет и ропщет:
Город наш - он не Крым, не Москва,
Наша жизнь
[Альма] Альма Альма с ненавистью вонзила зубы в руку Хозяина. Это он унёс её щенят. Он убил их. Трёх маленьких, пушистых, ещё слепых комочка. Как они трогательно тыкались мордочками ей в живот, ловя соски, наполненные молоком. И сейчас руки Хозяина пахнут её детьми. Он забрал их, грубо оторвав от матери, крошечных и беззащитных. Нет никогда она не сможет больше служить ему. Она будет мстить, мстить... - Ах, ты волчье отродье! - вскричал Ефим, - вот уж точно: сколько волка не корми... Он наклонился, схватил валявшуюся на земле палку и замахнулся на Альму. Альма отскочила, скаля зубы и рыча. Она знала, что в ней течёт две крови: собачья - от отца и волчья - от матери. Мать Альмы, волчицу, прин
Альма Альма с ненавистью вонзила зубы в руку Хозяина. Это он унёс её щенят. Он убил их. Трёх маленьких, пушистых, ещё слепых комочка. Как они трогательно тыкались мордочками ей в живот, ловя соски, наполненные молоком. И сейчас руки Хозяина пахнут её детьми. Он забрал их, грубо оторвав от матери, крошечных и беззащитных. Нет никогда она не сможет больше служить ему. Она будет мстить, мстить... - Ах, ты волчье отродье! - вскричал Ефим, - вот уж точно: сколько волка не корми... Он наклонился, схватил валявшуюся на земле палку и замахнулся на Альму. Альма отскочила, скаля зубы и рыча. Она знала, что в ней течёт две крови: собачья - от отца и волчья - от матери. Мать Альмы, волчицу, принёс из л
Чтобы огyрцы не болели, a листва была чистая
Hачиная с июня, как только на огyрцаx появилиcь 3-4 наcтoящиx лиcта, я иcпoльзyю такoе oздoравливающее oпрыcкивание. Делаю это каждыe 7-10 днeй, листья всeгда мощныe, ярко-зeлeныe, а огyрчики крeпкиe и xрyстящиe.
Итaк, рeцeпт рaствoрa для oпрыскивaния пo листy
Cмeшивaю 9 литрoв вoды, 1 литр мoлокa или cыворотки (что еcть подешевле) + 30 кaпель йодa + 20 грaммов xозяйcтвенного мыла.
Xорошeнько пeрeмeшать и обильно по листьям из опрыскиватeля или пyльвeризатора.
Жулик ты мой...
Наталья Сергеевна тяжело шла по аллее сквера. Шла домой из магазина. Идти было уже недалеко, но боль в груди становилась
всё сильнее, и не хватало воздуха... Стенокардия, говорят врачи, и ничего уж тут не поделаешь. В левой руке у Натальи Сергеевны
сумка с продуктами, полупустая, но с каждым шагом она становилась всё тяжелее. А правой рукой Наталья Сергеевна удерживает на
поводке собаку. Впрочем,
кто кого удерживает, тут ещё разобраться надо. Собака, большая белая, как будто чувствует состояние хозяйки, и идёт медленно,
не дёргает поводок, но натягивает его. Этот поводок сейчас единственная опора Натальи Сергеевны.
- Жулик, к скамейке, сесть надо, - шепчет она, сумка выс