Мы в самоизоляции, сидим и ждем мутации,
Что вирус изменившись, не дойдет.
Поймет, что сам не выживет в системе флуктуации,
Пожрет нас всех и сам потом умрет.
Программа в нем заложена, искать жилье пригожее,
Чтоб жить потом в нем много тысяч лет.
Поэтому изменится, в геноме переменится
Такой у вирусологов ответ.
Ведь есть же формы легкие, их переносят многие.
Возможно в них и кроется секрет.
Поэтому надеемся, одумается может быть.
Не будем мы с ним сильно так болеть.
Пока же вирусологи, химики, биологи,
Пытаются вакцину нам найти.
В набат бьют иммунологи, пред вирусом мы голые,
Нам надо изоляцию пройти.
Границы закрываются, союзы разрываются.
Надежда на себя лишь впереди.
Вот маски и ср
Родина
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными