Мы, дети шестидесятых-семидесятых, очень любили хлеб. Не в том смысле, что мы любили его есть, потому что жили плохо, голодно, и хлеб спaсaл нaши юные оргaнизмы от недостaткa кaлорий. Мы его любили вообще. Кaк идею, кaк символ, кaк что-то очень вaжное, незыблемое и прекрaсное.
Мы ведь росли нa фильмaх про войну, нa рaсскaзaх дедa о том, кaк мaмкa пеклa ему и еще семи его брaтьям лепешки из лебеды, нa бaбушкином укоризненном взгляде, когдa недоеденнaя корочкa отпрaвлялaсь в мусор. A ещё бaбушкa всегдa сгребaлa хлебные крошки со столa в горсть и одним скупым движением отпрaвлялa их в рот.
Мы увaжaли хлеб. Брaвировaли, конечно, кидaясь горбушкaми в школьной столовой. Но это был кaк рaз именно э
Старшая мама
В девятнадцать лет Ксения забеременела. Девушка никак не ожидала, что это произойдет, именно тогда, когда она первый раз в жизни решится вступить в отношения подобного рода. Поэтому, о том, что ждет ребенка, Ксения поняла не сразу. А, когда поняла, изменить ничего было нельзя.
Родители не смогли смириться с позором дочери и выгнали ее из дома.
Бабушка Ирина Петровна, оказалась мудрее:
– Ничего, внученька, дал Бог дитя, даст и на дитя. Справимся.
Она не пилила Ксению за произошедшее, никогда ни в чем не упрекала. Наоборот: вплотную занялась здоровьем внучки, ее питанием, следила, чтобы та регулярно бывала на свежем воздухе.
Сына, который родился здоровеньким и в срок, Ксени
ПАРИКМАХЕРША...
С утра встала и прямо в сорочке стала наводить порядок в комнате, где у неё была парикмахерская, и мужской, и женский зал. У них посёлок всего сотня дворов, хорошо, если человек триста наберётся. Обычно в неделю десять-пятнадцать клиентов, но сегодня суббота, да и средина мая уже на дворе. Должны подойти.
Парикмахерская прямо в доме, который ей от родителей остался. Дом большой, четыре комнаты, если вместе с кухней считать. Самой Вере уже тридцать пять, а всё не замужем. Да и мужиков в деревне совсем не осталось. Нормальные неженатые мужики в город уехали. Четверо на войну ушли.
Вывески на воротах никакой нет, а то еще налоговая заявится. Хотя в их деревне налоговой делать
«Ваш муж уснул в такси. Куда его везти?» – спросил водитель такси. Наташу передернуло. Какой еще муж? Она давно живет одна, в разводе, и мужа у нее просто нет. С поклонником Сашей она рассталась аккурат перед Новым годом. Водитель такси был настойчив. Сказал, что в машину к нему сел мужчина, явно переотмечавший новогодние праздники, и попросту уснул. Но пассажир назвал адрес Наташи, вот только перепутал литеры домов, и теперь таксист кружит на машине, не зная, где высадить мужчину. – Молодой человек, я не замужем! Разбирайтесь со своим пассажиром самостоятельно. Я вам ничем помочь не могу, – проговорила сонная Наташа. Водитель отключился, Наташа встала с кровати и поежилась. В квартире было
Я решила поделиться с вами историей об этой уникальной женщине – моей прабабке. Она родилась в конце 18 века и умерла, когда ей не было и 30 лет. У Акулины была большая семья – муж Федор и шестеро детей (три сына и три дочери).
Семья была по деревенским меркам зажиточной. Большой дом, много птицы, хорошая корова, свиньи.
А вот хозяйка дома на селе считалась, мягко говоря, со странностями.
Она, как и все соседки, ездила на рынок, но не продавала, а раздавала молоко и яйца просто так.
Местные попрошайки ее уже знали как Акулину-раздаваху, а за ее телегой бежала целая ватага.
Кроме того - через деревню нередко проходили разные странники, путешественники и просто бродяги. С