Изведав горечь укоризны,
Обид,
Ошибок,
Мелких драм,
Учитесь радоваться жизни,
Её обыденным дарам!
Рассвету,
Взлёту журавленка,
Речушке,
Моющей пески.
Улыбке милого ребенка.
Пожатью дружеской руки.
Работе,
Сделанной как надо,
Дороге,
Чтобы вдаль влекла.
Летучей ласке снегопада,
Добру домашнего тепла.
В ракете
Или же сквозь призмы
Приблизясь к солнечным мирам,
Спешите радоваться
Жизни, её обыденным дарам!
Людмила Татьяничева
А ВЫ ПОМНИТЕ ЭТУ АКТРИСУ?
*
"Она взращивала роли, как цветы, — наполняя их благоуханием все вокруг. Её нежное отношение к партнерам, автору, режиссёру — ко всему, что её окружало, казалось ей естественным проявлением человеческой порядочности. Она любила людей — и Бог подарил ей тех, кто любил её — так же преданно, искренне и открыто."
Окно
При луне, когда косую крышу
лижет металлический пожар,
из окна случайного я слышу
сладкий и пронзительный удар
музыки; и чувствую, как холод
счастия мне душу обдает;
кем-то ослепительно расколот
лунный мрак; и медленно в полет
собираюсь, вынимая руки
из карманов, трепещу, лечу,
но в окне мгновенно гаснут звуки,
и меня спокойно по плечу
хлопает прохожий: "Вы забыли",-
говорит,- "летать запрещено".
И, застыв, в венце из лунной пыли,
я гляжу на смолкшее окно.
1924
Владимир Набоков
Сирени вы, сирени,
И как вам не тяжёл
Застывший в трудном крене
Альтовый гомон пчёл?
Осталось нетерпенье
От юности моей
В горячей вашей пене
И в глубине теней.
А как дохнет по пчелам
И прибежит гроза
И ситцевым подолом
Ударит мне в глаза —
Пройдет прохлада низом
Траву в коленах гнуть,
И дождь по гроздьям сизым
Покатится, как ртуть.
Под вечер — вёдро снова,
И, верно, в том и суть,
Чтоб хоть силком смычковый
Лиловый гуд вернуть.
Арсений Тарковский