*** Ах ты конь вороной!
Седовласый ковыль, бесконечная степь,-
Только ветер лихой, только конь вороной,
Только шашка - жена, да казацкая плеть,
Да хмельная заря, да туман над рекой....
А речная вода, словно кровь с молоком;
Напою я коня, да умою лицо,
И остудит плечо от воды ветерком,
С поселившимся в нем, но незваным свинцом....
Ах ты конь вороной, нам бы жить бы, да жить!
Да в вишневом саду пить дурман русых кос,
Да как в жарком бреду до тумана, до слёз
С губ девичьих нектар опьяняющий пить....
Разожгу костерок, накалится клинок,
Закушу рукоять у нагайки,
Прошепчу "Отче наш" на горящий восток,
И покаюсь во всем без утайки....
Ах ты конь вороной, не косись на меня!
Это ветер степной гро
Вот для чего дано нам зренье — Увидеть ширь и даль морей И высь небес как отраженье Души невидимой своей.. И вдруг понять всей тьмой сердечно, Всем жаром, вспыхнувшим в крови:
Душа как небо бесконечна, А небеса — разлив любви.***
***Тропинка, ведущая в рай...
Тропинка, ведущая в рай, конечно, совсем не тропинка, но кофе с тобой по утрам под шорох дождя. Под сурдинку плетение вечности слов в надежде, что вечность реальна, невечности нашей назло
классической и виртуальной; тропинка, ведущая в рай, всё чаще - тропинка из рая, пасьянс суеты, как игра надежд обречённых..
По краю проходит, конечно, она и нет у неё направленья, поскольку она нам дана, как встречное наше движение...***
Николай Лятошинский
***Все печали зря...
Поверьте, рукописи всё -таки горят,
я их сжигал, - горели и не грели,
а девятостые в окно скреблись метелью,
и уходил в огонь твой долгий взгляд,
я поправлял сползавшую шинель,
ты в ней тонула, выплывала снова,
и снова за окном скреблась метель,
и снова корчилось и умирало слово;
мы были молоды и боль была иной,
и прогорая, рассыпалась пеплом,
а слово, рассыпаясь, только крепло,
и вновь метель скулила за стеной,
поверьте, рукописи всё-таки горят,
и, отгорев, уже не воскресают,
но ты шептала: "Все печали зря..."
и блики на щеках твоих плясали,
кривлялись строчки, корчились листки,
заламывали руки предложения,
а пламя жаждало, хотело продолжения,
и я кормил его, как го
Жить без любви нельзя! Она – святое!
То, что нас в жизни делает людьми…
В ней чувства наши, нами прожитое,
Тот мир, который создавали мы…
Любить ведь можно всё и всех, наверно,
А можно только самого себя...
Я о любви, которая безмерна
Для тех, кого не полюбить нельзя.
О той любви, которая дурманит
И спать порой спокойно не даёт,
О той, что душу, словно стрелы ранит,
И с ног лавиной огненной собьет…
Я о любви, которая тревожит,
Которая не требует – даёт,
Которая не отнимает силы – множит,
Хоть и не спишь ночами напролёт…
Жить без любви нельзя! Кто ж спорить будет?
Наверно, тот, кто вовсе не любил,
Кому любовь сродни простому блуду,
Кто вряд ли был и сам когда любим…
Любовь не то, что многи