ПИСЬМО А. ГОЛИКОВА ЖЕНЕ
28 июня 1941 г.
Милая Тонечка!
Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.
Я незнаю, прочтёшь ли когда-нибудь
Эти строки, что я написал.
Но я твëрдо уверен, что как-нибудь
Ты узнаешь, как я погибал.
Отбивали весь день мы атаку,
Много наших погибло в бою.
Танк подбит, хорошо нету в баке
Керосина, уж хоть не сгорю.
Я и Павел Абрамов остались
С экипажа лишь только в живых.
До последнего наши все дрались,
Только
К Дню Победы.
В ГЛУХОМ ЛЕСУ ПОД ВЯЗЬМОЙ БЫЛ НАЙДЕН ВРОСШИЙ В ЗЕМЛЮ ТАНК.
Κoгдa мaшинy вcкpыли, нa мecтe мexaникa-вoдитeля oбнapyжили ocтaнки млaдшeгo лeйтeнaнтa-тaнкиcтa. Β eгo плaншeткe лeжaли фoтoгpaфия любимoй дeвyшки и нeoтпpaвлeннoe пиcьмо.
Молюсь за сына своего,
Ты сбереги его на фронте.
Хочу всего лишь одного,
Сыночка, пули, вы не троньте.
Не разорви его снаряд
И не убьют пусть в рукопашной.
Молитва мамы, говорят,
Спасает сыновей всех наших.
Спаси его и сохрани,
Хоть без руки придёт домой.
Придёт домой пусть без ноги,
Но лишь бы был сынок живой.
Когда-то дед с войны пришёл
Израненный, но ведь живой.
Жену хорошую нашёл,
Привёл к отцу её домой.
Пусть мой сыночек возвернётся,
Прошу тебя, не обмани.
Пусть маме горько улыбнётся...
Улыбкой дедовской с войны.
Да просто мир сошёл с ума,
Сосед идёт с войной к соседу.
Да в кума целится кума
Из СВД, идёт по следу.
В глазах детей таится страх,
Отчаянье и боль страданий.
Один руки безумный мах
И материнский крик, рыданья.
Случилось что-то на планете,
С другой, подумать, стороны
Всегда ведь были войны эти,
Не жили люди без войны.
Вот и сейчас бушует пламя
На всей поверхности земли.
То тут то там меняют знамя,
Вселенской нет давно любви.
Извечно гибли на планете,
Сошёл давно весь мир с ума,
Мужья в бою, страдают дети.
Кто наполняет закрома.
Один геройски погибает,
Другой танцует на костях.
Извечно матери рыдают
И жены плачут ох и ах.
Но не было тогда ракет
Высокой дальности и бомб
Живёт во мне душа солдата,
Погиб что раньше на войне.
В далёком может сорок пятом
В чужой германской стороне.
Или быть может на Даманском
Душа взлетела на мысок.
Оттуда, словно в грустной сказке
Подала будто голосок.
Или в афганском Файзабаде
Попала к духам в страшный плен.
Итог - посмертная награда
И в Пакистане ветхий тлен.
Незнаю, я дышу войною,
Хотя ни дня не воевал.
Пока обходит стороной,
Не кажет Родине оскал.
И потому я сочиняю
Стихи про страшные бои.
По настоящему рыдаю,
Хоть чувства в них и не мои.
- Читайте, люди, образумьтесь!...
Взываю в строчках я своих.
И не зовите вы, не тужьтесь
В окопы сыновей моих.