Я просыпаюсь, чтоб надеяться
На всё хорошее, на всё,
Что дарит день, на то да сё.
Не зря ведь край небесный рдеется...
Я просыпаюсь для того,
Чтоб к звукам уличным прислушаться
И осознать, что мир не рушится,
И живы все до одного,
Все, без кого и смысла нет,
Открыв глаза, встречать рассвет...
Я не знаю, в возрасте ли дело, Или это страхов торжество… От Вселенной раньше я хотела Много очень разного всего. В мыслях списки длинные строчила, А теперь «прошений» не пишу. Я ценю всё то, что получила. И у мира малого прошу. Я б хотела дом с красивым садом, Там, где горизонт спешит за край… Впрочем, знаешь, ничего не надо, Только никого не забирай! Я мечтала… Отпуск заграницей! Мозг расслабить лёжа или вплавь… Но пускай мне отпуск только снится, Только всех родных со мной оставь. Я издать свою хотела б книжку «Про любовь, про чай и пироги». Если нет, я огорчусь не слишком, Только всех любимых сбереги. Я всегда мечтать умела с пылом… Отпуск, книги, дом, цветы и май.. Но согласна, чтобы «в
Суетою извека Жизнь людская полна, Иногда человеку Так нужна тишина, Чтобы главное вспомнить И с собою побыть, Подержать на ладони Мысли тонкую нить...
Однажды, когда я была подростком, мы с отцом стояли в очереди, чтобы купить билеты в цирк. Между нами и билетной кассой была только одна семья. Эта семья произвела на меня большое впечатление.
Было восемь детей, всем, вероятно, младше 12 лет. По тому, как они были одеты, можно было сказать, что у них не было много денег, но их одежда была опрятной и чистой.
Дети вели себя хорошо, все стояли в очереди по два на два позади родителей, держась за руки. Они возбужденно болтали о клоунах, животных и обо всем, что им предстояло увидеть той ночью. По их волнению можно было понять, что они никогда раньше не были в цирке. Это было бы изюминкой их жизни.
Отец и мать гордо стояли во главе стаи. Мать д