Тот, кто любит отца или мать больше меня, не согласен со мною. И кто любит сына или дочь больше меня, не согласен со мною. И кто не готов на все плотские лишения и не идёт за мною, тот не согласен со мной.
Говорят: это не рабы, а свободные люди, которые находят выгодным для себя работать в известных условиях, известное время. Эти самые люди могут улучшить своё положение и стать тем, что вы называете господами. И потом есть люди из господ, работающие по 10, 12 часов, и люди из народа, ничего не делающие. Всё это правда. Есть переходные положения между господами и рабами, есть люди наполовину господа, наполовину рабы — прислуга, приказчики и т. п., и есть люди временно рабы, переходящие в господа, всё это есть, но то, что есть, есть промежуточные люди, не исключает того, что есть резкое деление на рабов и господ, как не исключает то, что есть сумерки и рассвет, того, что есть резкое деление ме
Остаётся теперь только одна область деятельности людской, не захваченная правительственной властью, — область семейная, экономическая, область частной жизни и труда. И эта область теперь, благодаря борьбе коммунистов и социалистов, уже понемногу захватывается правительствами, так что труд и отдых, помещение, одежда, пища людей, всё понемногу, если только исполнятся желания реформаторов, будет определяться и назначаться правительствами.
Наше душевное спокойствие или смятение зависят не столько от важнейших событий нашей жизни, сколько от удачного или неприятного для нас сочетания житейских мелочей.
Работа -- это человекоубийство, институционализованное как образ жизни. Как все знают, кампучийцы сошли с ума и устроили автогеноцид. Но мы-то чем от них отличаемся? У режима Пол Пота хотя бы было видение справедливого, эгалитарного мира -- пусть мутное. Мы убиваем людей в (по крайней мере) шестизначных количествах ради того, чтобы чтобы продавать выжившим Биг-Маки и Кадиллаки. Наши сорок и пятьдесять тысяч ежегодно погибающих в автокатастрофах -- мясо, не мученики. Они погибают ни за что. Вернее, за работу -- но погибать за работу это все равно что погибать ни за что.