НАСЛЕДСТВО

Жена вернулась

Ещё в подъезде Гена уловил горелый запах. "Ну и вонь... Хоть бы не Наташа опять..." - подумал он, ускоряя шаг по лестнице. Последние недели у жены всё сгорало и переваривалось, невнимательной стала, задумчивой, странной. И тем не менее, ничего хуже сгоревших котлет Гена сегодня не ожидал, однако... Наташа открыла ему. Так и есть: под потолком ещё растягивался дымок, а в квартире стоял стойкий запах сожжённого. Первым делом Гена поцеловал жену в щёку. Затем попытался свести всё в шутку: - Мммм... У нас сегодня на ужин мясные угли? Но Наташа не улыбнулась. Она стояла перед ним с зачёсанными в низкий хвост волосами, вся такая светлая, фарфоровая, с нежным тонким румянцем на упругих щеках, с длинными и светлыми ресницами, полуопущенными, под которыми прятались её бездонно-глубокие глаза, и мысли в этих глазах тоже прятались: глубоко и недосягаемо они таились в этих двух синих колодцах, отражая и солнце, и Гену, но лишь отражая, не пуская в себя. - Наташ, ну что ты опять, а? Ну подумаешь сгорели, не расстраивайся. Заново приготовим. Окна открыла? - Ага, - вздохнула она, вешая на крючок его плащ. Гена по-хозяйски зашёл на кухню. На плите ещё дымилась залитая водой сковорода, а в мусорном ведре возвышались кирпичной горкой чёрные, как уголья, котлеты. - Ё-моё... Гена накрыл сковороду крышкой. - Тэкс... - принялся он размышлять, - сейчас что-то придумаем. Кажется, у нас сосиски были? - В холодильнике. - Ты голодная? Лично я после смены как волк, - загремел он кастрюлей, заодно доставая из холодильника огурцы с зеленью. Взглянул на никакую жену: - Там помидоры на балконе... Ах, ладно, ты сиди, я сам. Последний урожай помидор они привезли из деревни от родителей Гены. Овощи дозревали в ящиках на балконе. Гена выбрал из них самые спелые и вернулся на кухню. Сам нарезал салат, сдобрив его сметаной, как любила Наташа. Лично Гена предпочитал в салатах душистое подсолнечное масло, но ради жены приходилось терпеть сметану. Затем выковырял из кастрюли переваренные, слипшиеся в кашу макароны, выложил на них две сосиски отправил в микроволновку. Взял следующую тарелку для Наташи. - Мне не надо, я не голодная. - На работе поела? - Просто не хочу. Пойду прилягу. Гена чувствовал, что что-то не то в последнее время. А сегодня она вообще как чужая. Он осторожно взял её, проходящую мимо, за руку. - Наташ... Всё хорошо? Тебя никто не обидел? Что с тобой? - Нормально все. Просто устала. Гена без аппетита поел и отправился к жене. Она стояла у окна в единственной комнате их квартиры, стояла и обнимала себя, стройная, гибкая, манящая... Гена поцеловал ее в шею, она отстранилась слегка, а он заключил её в крепкие объятия. - В пятницу кухню уже привезут, я говорил? А в субботу отец с братом подъедут, будем устанавливать, сэкономим на мастерах, а то они такую цену за установку влепили, я лучше за эти деньги обеденный стол куплю и на стулья новые хватит. Купим те стулья что ты хотела, с резными спинками, они, конечно, с кухней сочетаться будут не очень... - Гена, я от тебя ухожу. - ... но главное чтобы тебе нравилось, - договорил Гена и перестал поглаживать её живот, рука замерла, напрягшись. Что он услышал сейчас? Не почудилось ли? Наташа разняла его руки и сделала шаг в сторону. Посмотрела на него всё тем же взглядом, который Гене никак было не разгадать. Повторила: - Я от тебя ухожу, Ген... Я другого люблю. - Наташ, ты чего? Все ведь хорошо у нас. - У тебя хорошо, Гена, а у меня никогда и не было. Разные мы с тобой. Она взволнованно заходила по комнате. Взяла в руки статуэтку фарфорового ангела, подаренного ей свекровью, покрутила и поставила не место. - Скучный ты, простой как пять копеек, поговорить толком не о чем. Я и работаю, и развиваюсь, и учусь, стремлюсь к чему-то, а ты сидишь целыми днями в шахте с мужланами и ничего тебе не надо, сам говоришь, что не возьмёшь никакой ответственной должности даже если предложат. - Давай без лирики. Кто он? - Ты его не знаешь. Мы познакомились в городе. - Это та как бы подруга, у которой ты якобы оставалась переночевать во время сессии? А я потом твоё такси в кругленькую сумму оплачивал, ведь на мотоцикле тебе по городу ездить стыдно? - Да... То есть не совсем. И мне не стыдно было, просто на мотоцикле ездить холодно! Я верну тебе деньги, если только это тебя... - К чёрту деньги! И что? Ты с ним уже... того? Наташа отвернусь и ответила тихо, стыдясь: - Мы только целовались, если ты об этом. Гене хотелось в тот момент сделать многое: ударить её, схватить за волосы, вышвырнуть тотчас из квартиры, наговорив при этом кучу справедливых, но гадких слов... однако Гена был парнем простым, добрым и, главное, очень любящим свою жену. - Значит, ты всё решила? И все обдумала? - Не мил ты мне, Гена. Что за жизнь без любви? Вышла я за тебя только чтобы сбежать от родителей, а у тебя всё было - и родители нормальные, и квартира хоть и страшная, но своя. Живи не хочу в общем... У Гены перекосилось лицо, он стал пунцовым, как свёкла. Наташа поняла, что переборщила, была слишком жестокой. Попыталась сгладить: - Нет, ты мне нравился и я думала, что это любовь, но я девчонкой была, не понимала жизни... С Андреем всё по-другому... - Ах, Андрей, значит. Андрюша! - повысил голос Гена и подлетел к шкафу. - Ну хорошо, иди. Иди давай! Вперёд! Желаю счастья! Он начал вышвыривать на пол её вещи, крича. - Чтоб вы! Плюхнулась на пол одна охапка вещей. - Были! Вторая. - Очень! Третья. - Счастливы! Гена сгрёб в другом отделении висящие на вешалках платья-блузки и кинул их поверх остальных. Пылая злостью, он заметил среди них свою единственную выходную рубашку и выудил назад. - Ну? Чего стоишь? - Я не могу сегодня, - испуганно сказала Наташа. Она совсем не ожидала от обычно спокойного мужа такой вспышки гнева. - Я завтра... - Ну тогда я уйду, не буду мешать собраться. Бери что хочешь, дорогая! Здесь всё было для тебя! Выйдя из подъезда, Гена сначала шёл сам не зная куда. Он шагал быстро, почти бежал по осенней слякоти, не разбирал в темноте ни грязи, ни луж. Посёлок городского типа освещался слабо. Гена прошагал мимо пятиэтажки, в которой жил его верный товарищ, вышел по узкой дороге, пролегающей через сосновый бор, к основной дороге. За соснами оставался посёлок, где родители купили ему квартиру ещё до свадьбы. Ноги сами повели его дальше, в сторону отчего дома. Пешком идти около часа. Мимо проезжали редкие попутки, слепили фарами, но Гена не пытался их остановить. Он брёл вдоль дороги и не мог понять одного: как это могло произойти? Почему? Как глупо! Ведь всё было прекрасно!