Окопы. Воскресенье. Тишина.
Мы не стреляем. Укры не стреляют.
В посадке их позиция видна,
И нас лишь сотни метров разделяют.
Один из наших, парень заводной,
Кричит, вдыхая воздух полной грудью:
«Привет, хохлы! Сегодня выходной!
Быть может, в этот день стрелять не будем?»
Тот край обычно отвечал огнём,
Жужжали пули в бреющем полёте.
И вдруг в ответ: «Давайте отдохнём!
И если вы серьёзно – мы не против!»
Вновь оживился резвый паренёк,
И диалог продолжился по-русски:
«Давайте вместе проведём денёк!
У нас есть самогон, но нет закуски!»
На фронте не расскажешь обо всём,
Что жизни неожиданно спасало…
«Ну, хорошо! Мы сало принесём.
А то не пьётся самогон без сала!»
Весь день, всю ночь – до слё
Только вернись живым..
Пятые сутки в неволе
Разум, сплошным ножевым.
Грудь разрывает от боли:
"Только вернись... Живым"!
В памяти строки признания:
"Милая, жди и молись".
Мне перекрыли дыхание...
Я умоляю: "Вернись"!
Вновь, улыбаясь на фото,
Смотришь с укором немым.
Сердце хрипит от чего-то:
"Только вернись... Живым"!
Чтоб повидаться с тобою,
Птицей взлетела бы ввысь -
Бьётся душа над судьбою...
Я умоляю: "Вернись"!
Знай! Приползу я и в воду,
Через огонь, и сквозь дым,
Ночью ли, днём, в непогоду:
"Только вернись... Живым"!
Если упал - поднимайся,
Ранен... Забылся - проснись!
Только живи... Не сдавайся...
Я заклинаю: "Вернись!"!!!
Светлана Кунакулова
Мне не жалко погибших немецких солдат,
Что хотели с землёю сравнять Сталинград,
Этих Гансов и Фрицев, лежащих в могиле,
Потому что они мою землю бомбили.
Мне не жалко лоснящихся, наглых и потных,
Опьяневших от крови безмозглых животных.
И за хворост, что брошен был в пламя пожара,
Их настигла вполне справедливая кара.
Предо мной на столе - желтизна фотографий,
Где смеются довольные асы Люфтваффе.
Это те, кто, нарушив святые законы,
Санитарные подло бомбил эшелоны.
Наши школы, больницы, дома, магазины
С их нелёгкой руки превратились в руины,
А на то, что дышало, любило, мечтало,
Были сброшены адские тонны металла.
Мне румын, итальянцев и венгров не жалко!
И плевать –
Каждый из нас жив тем, что кто-то до него умер. Мне вспоминается, как, когда я был подростком, один из наших учителей, который недавно вернулся с Первой мировой войны, нам сказал: "Мальчики, помните, что вы живы только смертью тех, которые погибли на поле брани…" Это слово у меня осталось на сердце: мы живы смертью жертв.
Из проповеди митрополита Антония Сурожского
ОДНА ОСАЖДЁННАЯ КРЕПОСТЬ
Сражаясь, упрямо на редкость,
Не вспомнить, который,
Одна осаждённая крепость
Ключи от ворот не сдаёт.
Держит она осаду,
Голос со стен не стих:
- Если ключи вам надо -
Идите, возьмите их!
Слышится снизу ругань,
Над башнями стынет мгла,
Только не знает испуга
Палица и стрела.
Метко летит, с размаха
Хлещет по шеломам.
Бьются. Идут без страха
Дети на смену отцам.
Стонут внизу: - Нелепость,
Странный, чудной народ!
Одна осажденная крепость
Ключи от ворот не сдаёт.
Нет никакого слада
С ними. В который раз
Слышно: - Ключи вам надо?
Идите, возьмите у нас!
Молодость, старость, зрелость,
В битвах, за годом год.
Одна осаждённая крепость