Что бы Пушкин делал за границей, Как бы жил, кого бы на дуэль Вызывал, курчавый, смуглолицый, Где бы взял морошку и метель? Ну, поговорил бы со Стендалем, Рассмотрел бы Вену и Париж, Но душа верна своим печалям, Их и Францией не заслонишь. Впрочем, рядом с морем Средиземным Он повеселел бы, еще как! Южным солнцем свой полутюремный Заслонил бы псковский полумрак. Но была же дальняя дорога, Зимний вечер, Волга и Кавказ! "Ах, зачем вы пишете так много Обо мне?" — спросил бы он у нас. О, как Рим его широкоплечий, Ватикан пленил бы, Колизей! Или без Булгарина и Греча, Без царя скучал бы и друзей? Александр Кушнер
«Единственный поэт, портрет которого стоит у тебя на столе, – это Пушкин. Единственные книги, которые ты хранишь, и время от времени, перечитываешь, – это книги Пушкина. Единственный человек, которого ты цитируешь наизусть, – это Пушкин. Единственный музей, в котором ты бываешь, – это музей Пушкина. Единственный памятник, к которому ты приносишь цветы,– это памятник Пушкину. Единственная посмертная маска, которую ты держишь у себя на столе, – это маска Пушкина. Твоя последняя роль – Дон Гуан в “Каменном госте”. Ты говоришь, что Пушкин один вмещает в себя всё русское Возрождение. Он – мученик, как и ты. Тебе известна каждая подробность его жизни, ты любишь людей, которые его любили, ты ненави