А солнце, а солнце весеннее!
Как будто отснилась беда,
Как будто и впрямь воскресение,
Как будто мы все – навсегда.
А утро, утро погожее,
Как будто ни мук и ни лет.
Кому говорят? Для кого же он –
Вот этот распевшийся свет?
Незримая правда глубинная
Всей видимой правды видней…
Лучи словно трель соловьиная,
И словно сам свет – соловей.
ЗИНАИДА МИРКИНА
Закусила запёкшуюся губу,
Покрестила, склонившись, крышку…
Я вернулся! В дощатом, простом гробу –
Твой, убитый войной, мальчишка.
Не заламывай к небу дрожащих рук,
Посылая проклятья в осень.
Я хотя бы вернулся, а Лёха-друг -
Тот с войны не вернулся вовсе.
Первый снег - и не снег, а одна беда,
Весь ноябрь, признать, паршивый…
Как же я некрасиво упал тогда,
Когда пуля меня прошила!
Как же я некрасиво упал лицом
В эту «кашу» из листьев прелых,
И небесная хмарь надо мной, юнцом,
Колыбельную смерти спела.
Отчего ты седа, словно пыль с дорог,
И за сутки от слёз ослепла?
Я ж вернулся обратно в короткий срок!
Это Лёха стал горсткой пепла.
Отчего же согнулась ты пополам,
Ах, как же мне не хочется стареть,
А каждый раз с весною обновляться.
Порою не хандрить и не болеть,
И в осень не грустить, а улыбаться.
Ах, как же мне не хочется стареть,
У глаз своих морщинок не считать.
А чтоб могла я в зеркало смотреть,
И лет своих совсем не замечать.
Порхать как бабочка, быть лёгкой на подъём,
И этой жизнью просто наслаждаться.
Идти вперёд всем бедам напролом,
И чтобы не случилось - не сдаваться.
Но к сожалению время вспять не повернуть,
Летят года, за ними не угнаться.
И мне саму себя не обмануть,
Ведь в паспорте давно уже не двадцать.
Шестой десяток разменяла я с лихвой,
И грузом давят годы мне на плечи.
Душою чувствую себя я молодой,
Но телом устаю уже под