Сегодня Александру Городницкому исполнился 91 год! Вальс тридцать девятого года Полыхает кремлёвское золото. Дует с Волги степной суховей. Вячеслав наш Михайлович Молотов Принимает берлинских друзей. Карта мира верстается наново, Челядь пышный готовит банкет. Риббентроп преподносит Улановой Хризантем необъятный букет. И не знает закройщик из Люблина, Что сукно не кроить ему впредь, Что семья его будет загублена, Что в печи ему завтра гореть. И не знают студенты из Таллина И литовский седой садовод, Что сгниют они волею Сталина Посреди туруханских болот. Пакт подписан о ненападении - Можно вина в бокалы разлить. Вся Европа сегодня поделена - Завтра Азию будем делить! Смотрят гости на Коб
Из проповеди протоиерея Павла Адельгейма, произнесенной в 1987 году во Вселенскую родительскую (мясопустную) субботу: «Хранение памяти – человеческий долг. Настоящее связано с прошлым. Связь предков с потомками и есть наша реальная история. Многим кажется, что человек лишь винтик в историческом процессе, что не человек, а государства, расы, народы, культуры творят историю. Казалось бы, как же иначе, ведь они живут века, а человек лишь 70-80 лет. Но церковь не хранит богослужебной памяти о народах и царствах, о государствах, цивилизациях и культурах. Церковь не молится об их вечной памяти, ибо вечности они лишены. Они имели лишь временный смысл, ибо век не отличается принципиально от года, от
Юрий Визбор Ночь летнего солнцестояния Двадцать первого числа, При немыслимом свеченье, При негаснущей заре Мы плывём невесть куда, Наблюдая за кормой Летних вод перемещенье, Наблюдая за собой Уходящие года. Наш случайный коллектив, Расположенный к остротам, Расположен на борту Небольшого катерка. Комментируем всё то, Что для нас за поворотом Открывает сквозь июнь Проходящая река. Костерок на мокрый луг Стелет дым горизонтальный, Допризывники вдвоём Ловят рыбу у реки. Им бы Родину стеречь, Строго вглядываясь в дали, А они, представь себе, Всё глядят на поплавки. И неважно, милый друг, Всё, что было накануне, Всё, что с нами совершат Тишина и высота, Только было бы всегда Двадцать первое