Предыдущая публикация
«Когда он оставил школу, я отправила его работать.
Он был сантехником, помощником в типографии, точильщиком, часовщиком. Но как только Адриано обучался чему-либо, тут же бросал это дело и начинал учиться чему-то другому.
Помню, как он осваивал точильное дело – работал в мастерской со всеми этими машинками, инструментами.
Чтобы обучиться мастерству, он взял пару ножниц из дома. Это были большие ножницы, специально для портных. И он их поточил. Да поточил так, что, когда снова принёс их домой, они выглядели как маникюрные ножницы!
А однажды к ним в мастерскую пришел мясник с большим мясницким ножом. Когда мясник вернулся за своим ножом, он казался скорее перочинным ножичком. «Это не мой нож!» – кричал мясник. «Как не ваш? А чей же он? – ответил Адриано. – Смотрите – здесь даже и имя ваше выбито». – «Но мой нож был вот таким большим! – вопил мясник. – Этот ножичек ты оставь себе, он мне не нужен, мне нужен мой нож».
Хозяину точильной мастерской пришлось купить мяснику новый нож.
Потом Адриано, конечно, всему научился и стал настоящим, умелым точильщиком.
Но однажды прямо напротив точильной лавки открылся магазин часовщика. Адриано тут же сменил профессию и начал заниматься часами. И, знаете, я была этому очень рада. Профессия часовщика очень хорошая, этим ремеслом можно было очень неплохо зарабатывать. Адриано нравилось чинить часы, и он действительно делал это хорошо, и, если бы не эта история с пением, то мой сын стал бы хорошим мастером.
У него и сейчас есть к этому тяга. У себя дома он соорудил настоящую часовую лабораторию, и когда у него есть время, чинит там часы своих друзей и родственников…».
Джудитта Челентано о сыне Адриано.
Следующая публикация
Нет комментариев