Я одинока. Но любима.
Смеюсь, когда так хочется рыдать.
Я сильная. Но так легко ранима.
Я забываю, чтобы не прощать.
Я ненавижу ложных обещаний.
И от реальности скрываюсь я в мечте.
Я говорю, хотя боюсь признаний.
Ловлю улыбки зная, что не те.
Я слабая - чтобы принять решение,
Но сильная - чтобы сама решить.
Я разбиваю сердце - за мгновение,
и заставляю с этим себя жить.
Я не хочу, но часто отпускаю.
Не говорю я важные слова.
И навсегда я ухожу. И не прощаю.
Всегда среди друзей. Но я - одна.
Я не умею врать, но и не верю,
ярким улыбкам и чужим "Люблю".
Переживаю каждую потерю
И поздно, слишком, о прощении молю.
Меня понять легко. Но слишком сложно
заставить к себе ближе подпустить.
Я го
Я просила тебя у Бога:
"Только мне и на долгий срок"
Бог взглянул на меня строго,
И решил преподать урок!
Ты пришел, я была так рада,
Под ногами не чуя земли,
Бог еще раз спросил "Надо?
Если надо, то ладно - бери!"
Я схватила, к груди прижала,
Так ценила и берегла!
Боже... Как я тебя обожала!
Как любила и как ждала!
Я тебя ни о чем не просила,
Все готова была отдать,
А теперь не хватает силы,
Даже просто тебя презирать!
Устоять было слишком сложно,
У твоих я упала ног,
И спросила тебя : "Как можно?!!!"
И куда же смотрел мой Бог?!!!
Мне когда-нибудь станет легче!
Все приму на свой риск и страх,
Бог всего лишь дарует встречи,
Остальное в моих руках...
Собираю в кулак волю,
Поднимаюсь с разбиты
У сильной женщины нет права на ошибку,
На лень и мелочность, на зависть и на злость...
Она должна всегда ходить с улыбкой, Пусть даже что-то ей не удалось... Ухоженной должна быть и красивой, Хотя ей ночью долго не спалось…
И выглядеть шикарной и счастливой, Когда в душе торчит огромный гвоздь... У сильной женщины «табу» - тоска и слезы,
И в «черном списке» страх ее потерь... Вытаскивая острые занозы,
Ей нужно делать вид, что все «о кей»... Не ждать ответов на свои вопросы,
Не жить надеждой, не стучаться в дверь,
И принимая равнодушья дозу, Ложиться вновь в холодную постель...
И спрятавшись под маской безразличья,
Уметь писать все с чистого листа,
И помнить, что за сотнями обличий