Она вошла, совсем седая,
Устало села у огня,
И вдруг сказала «Я не знаю,
За что ты мучаешь меня.
Ведь я же молода, красива,
И жить хочу, хочу любить.
А ты меня смиряешь силой
И избиваешь до крови.
Велишь молчать? И я молчу,
Велишь мне жить, любовь гоня?
Я больше не могу, устала.
За что ты мучаешь меня?
Ведь ты же любишь, любишь, любишь,
Любовью сердце занозя,
Нельзя судить, любовь не судят.
Нельзя? Оставь свои „нельзя“.
Отбрось своих запретов кучу,
Cейчас, хоть в шутку согреши:
Себя бессонницей не мучай,
Сходи с ума, стихи пиши.
Или в любви признайся, что ли,
А если чувство не в чести,
Ты отпусти меня на волю,
Не убивай, а отпусти».
И женщина, почти рыдая,
Седые пряди уроня, твердила:
«Я не
Дорогие друзья! Митилинеи и митилинейки! Друзья, рассыпавшиеся по всей территории бывшего СССР и вне его!
Все, кто откликнулся на наше горе, на гибель моего старшего сына Николая Зубрицкого! Огромное вам всем спасибо за сочувствие и понимание, за поддержку, которую вы оказали Тарасу в мое отсутствие, за то, что он не
остался в эти тяжелейшие дни своей жизни один на один с бедой. А если бы не Зина Баранникова, которая была со
мной рядом всю трудную неделю поисков в горах, когда мы надеялись на чудо, я просто не знаю, смогла бы ли я пережить эту ужасную потерю.
Отдельная благодарность Юре Власенко, Сереже Ковалеву и альпинисту из Макеевки Василию (прости, Вася, фамилию твою запамятовала,