Говорили, влюбился дурак в ледышку. Мол, глаза у неё холодны и губы, век дыши в её сердце – и не надышишь. В голубом она платье в метель танцует, жемчуга она носит в четыре нити. Говорили. Закат был – сурьма и сурик, повторяли «спасите» да «сохраните», всем вдруг стало с чего-то безумно страшно, холодок по спине и мороз по коже. А иначе и не было б этой сказки [ту, другую, придумали люди позже, где Снегурка бедовая вдруг растает, ну а Лель будет девкам играть на дудке]. Говорили, что снег всё лежит местами, и холодные ветры в июле дуют. Не до смеха в деревне, не до гуляний, ведь посевы не всходят в земле замёрзшей. Ледяная, стоит она на поляне, рядом с нею и Лель – не живой, не мёртвый. Заколдован лесок, зачарован дальний, там на косточках вдоволь попировали. Только люди – где наша не пропадала – не сдались зимней нежити, белой твари.
Шерил Фенн
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев