Образование

На рассвете приснился мне дом. Мой родной отголосок из детства. Где по лужам да в дождь босиком. И дружили мы все по соседству Там в обед огурец и картошка. А на полдник стакан молока. Я так жадно гляжу из окошка. «Выходи!» - мне кричит детвора. Вновь бегу по камням и опилкам. Пирожки по карманам - для всех! И бинты - разбитым коленкам, Всё ведь было: и слёзы и смех. В доме пахнет дровами и мамой. И ромашковым счастьем звучит. Где счастливым я был самым самым... А будильник вернуться велит. Но глаза не откроются сразу. Сон за краешек крепко держу. Умоляю вселенский я разум: Сохранить то, чем так дорожу! Автор: Ольга Боргозано Художник Владимир Акимов “Небо голубое”

– Мир тебе, – ласково сказал Ангел, присаживаясь рядом с Котом на толстую ветку и стряхивая с неё снег. – Привет, – Кот приоткрыл зелёный глаз, лениво оглядел Ангела и отвернулся. Ангел спрятал под крыльями босые ноги и посмотрел вниз. Под ними лежал белый двор, полный смеха, визга, летающих снежков и скрипа шагов. – Высоко ты забрался, – сказал Ангел, оценивая расстояние до земли. – Зато сюда даже Сашкин снежок не долетит. Ангел понимающе кивнул и подобрал опущенные крылья. Помолчали. – А ты что, за моей старушкой явился? – не поворачивая головы, спросил Кот. Голос его был такой же ленивый, но Ангел сразу увидел, как сгустилась вокруг него боль и тревога. – Нет, я ни за кем. – А! – Облачко тревоги поредело. – Она каждый день говорит, что скоро Ангел её заберёт, - счёл нужным объяснить Кот. – Видно, другой прилетит… Опять помолчали. Но, видимо, Кота всё же беспокоило присутствие Ангела, и он как можно равнодушнее спросил: – А ты сюда зачем? – Да так, отдохнуть присел. Парнишку одного в вашем городе от него же самого спасал. Ох, и трудная это работа! Теперь домой лечу. – Так ты, это… и от болезни можешь? – Смотря какая болезнь. Но многое могу. Хранитель я. – Так чего же ты тут расселся?! – взревел вдруг Кот. – А ну пошли! И он рыжим вихрем слетел на землю. Ангел тихо приземлился рядом. Старушка была такая худенькая, что Ангел не сразу разглядел её среди белых подушек. Глаза старушки были закрыты, а грудь ходила ходуном, заполняя всю комнату хрипом, свистом и всхлипами. Ангел наклонился над нею, положил на грудь белые крылья и стал что-то шептать – ласково и тихо. Пока он так стоял, Кот подбросил в печку дров, подвинул на плиту остывший чайник и поставил большую кружку с молоком, сыпанув в неё какой-то травы – готовил питьё для хозяйки. Когда Ангел разогнулся, дыхание старушки было ровным и тихим, впалые щёки порозовели. – Пусть поспит, – сказал он Коту. – Ослабла она сильно. Кот отвернулся и быстро вытер глаза. Старушка спала, а Кот и Ангел пили чай, и Кот всё подливал в свой чай сливки, а Ангел улыбался, глядя на него. – Я, наверное, останусь пока у вас, - сказал он, размешивая мёд, - Пока Михайловна не встанет. – А ты откуда знаешь, что она Михайловна? – Я же Ангел. Я и то знаю, что тебя Чарликом зовут. – Значит, вроде познакомились, – хмыкнул Кот. – А тебя как величать? – А у нас имён нет. Просто Ангел. Кот молча подвинул ему сливки и прихлебнул из кружки. Тикали над столом ходики, трещали в печке дрова, за окном усиливался ветер. – Вот ты спрашивал, зачем я высоко залез, – усмехнулся вдруг Кот. – Выходит, тебя ждал. – И задумчиво добавил, прислушиваясь к ветру: – Носки тебе связать надо. Что ж ты босиком-то по снегу?.. Людмила Соснина Владимир Румянцев

"Иван бросил меня. Я не хочу вспоминать о нем. А я ему так верила…" Ее выселили из хором отца. Оставили комнатку в 12 метров, где она погибала в нищете одна-одинешенька, перечитывая со слезами на глазах старые письма Ивана Бунина. Анна Цакни была забыта всеми в Одессе. А о первой ее любви к Бунину можно написать роман. Много лет Анна жила памятью о их любви и писала дневник, а потом сожгла и тихо скончалась в 1963... ..Дело было в Одессе. Николай Цакни, дворянин греческого происхождения, в молодости был причастен к антиправительственной пропаганде. С красавицей женой он бежал за границу, сначала в Англию, затем обосновался в Париже. Дочка Аня родилась уже во Франции, где он бедствовал так, что приходилось мести улицы. Вскоре его жена скончалась от туберкулеза и Николай Петрович остался один с маленькой дочкой. И тут его судьба совершила крутой поворот. Вдовец Цакни женился вторично, его новая жена оказалась очень богатой женщиной. Он вернулся с семьей в Одессу и зажил барином, владельцем солидных банковских счетов, хозяином плодородных имений и виноградников. Но в нем остались прежняя живость характера, равнодушие к светским условностям и деньгам. Цакни был издателем и редактором одесского альманаха "Южное обозрение". В браке со второй женой у него родился сын Юлий. С заехавшим в Одессу 27-летним Буниным они подружились сразу. Иван Алексеевич был рад новому многообещающему знакомству. И только этой весной окончившая гимназию дочь Цакни от первого брака Аня была чудо как хороша! Словно греческая богиня, юная и прекрасная... Анна была чрезвычайно мила, музыкальна и по-детски наивна. Молодой литератор увлекся девушкой не на шутку и называл ее своим "солнечным ударом". "Я чуть не каждый день езжу на дачу Цакни, хорошего человека, с хорошей женой и красавицей дочерью", - писал Бунин брату. Все решилось в один миг, во время разговора с отцом Анны на семейной даче солнечным сентябрьским вечером 1898 года: беседа затянулась и обстановка была чрезвычайно приятной. Бунин неожиданно для себя попросил руки его дочери и испугался. В автобиографии у Ивана Алексеевича написано:"…Внезапно сделал вечером предложение. Аня играла "В убежище сада…" Николай Петрович сообщил Бунину, что ничего не имеет против:"Но давайте об этом спросим саму Анну Николаевну. Анюта, подойди пожалуйста к нам!" Темноглазая Аня, с чудесными волосами, убранными в гладкую прическу, вспыхнула от неожиданности: они были знакомы с Буниным всего несколько дней. Ей нравился красивый молодой литератор и вскоре она дала согласие. Мачеха Элеонора Павловна радостно потирала руки и горячо одобряла: по ее мнению Аня делает хорошую перспективную партию. Но все пошло с самого начала не так. Свадьба была назначена на 23 сентября 1898 года. После венчания Бунин с тестем, настолько увлеклись разговором, что вышли на паперть и бессознательно пошли вдвоем домой пешком. Можно представить, какое впечатление произвело это на Анну. Она сидела одна в свадебной карете и едва сдерживала слезы. На свадебном ужине разразился скандал. Ане кто-то из гостей шепнул, что Бунин женился на ней только из-за денег. Иван Алексеевич, услышав сплетни, в бешенстве выскочил из столовой в гостиную, запер за собой дверь на ключ и до утра не вышел. Мачеха утешала Аню. Примирило молодоженов свадебное путешествие в Крым. Вернувшись, они поселились на улице Херсонской в большой квартире у Николая Петровича. Бунин хотел переехать в Москву, но Цакни попросил его не забирать Аню из родного дома. Со временем стало ясно, что у супругов абсолютно различный темперамент, привычки, взгляды на жизнь. Иван был вспыльчив, но при этом весьма отходчив, а Анна была склонна долго вынашивать обиду и молча замыкаться в себе. Бунин постоянно упрекал молодую жену в нежелании разделять его взгляды. Молодожены часто ссорились не в силах понять желания друг друга:"...Сколько раз я раскрывал ей душу, полную самой хорошей нежности, – она ничего не чувствует, – кол какой-то. Она глуповата и неразвита, как щенок". Брак с Аней длился чуть больше года. 30 августа 1900 года у Анны родился сын. Мальчика назвали Николаем. Ещё до рождения сына Бунин, оставил молодую жену в Одессе, а сам вернулся в Москву - жить с Анной он не мог. Николай будет единственным ребенком Бунина. Маленького сына Бунин иногда видел на прогулке с няней. Ребенок был очаровательным, не по годам смышленым. Но семейство Цакни не поощряло общение отца с сыном, а наоборот, старались свести их общение к минимуму. Коля, чью фотографию, Иван Алексеевич всегда носил с собой, умер в пятилетнем возрасте от скарлатины. Вторым мужем Анны Цакни стал историк, писатель и директор Одесской городской публичной библиотеки, Александр Дерибас. После революции Анна работала в школе. После смерти Александра в 1937 году, она жила в одиночестве, в 12-метровой комнатке, перечитывая письма Бунина и ведя дневник, который перед смертью сожгла. Умерла она в 1963 году на 85-м году жизни. "Понимаете ли, я была для него слишком красивой, слишком живой, мне нужно было уделять внимание, а это отрывало его от работы, копилась досада, недовольство друг другом. Ему нужна была другая жена, готовая целиком посвятить себя ему, его творчеству. В конце концов именно такую он и встретил. А я была очень молода и хотела жить..."

А знаете ли вы, кого на Руси называли «бабами»? В древности молодых девушек, которые ещё не успели вступить в брак, называли «девицами» или «девками». Они могли носить распущенные волосы, или заплетать одну косу. Женщина, выданная замуж, заплетала уже две косы, и прятала свои волосы под головные уборы. Если на свет появился мальчик, его мама становилась «молодкой» или «молодухой», т. е. молодой матерью. Молодухи пользовались уважением, подарив семье мальчика. Женщины, родившие девочек, тоже были в большем почёте. В праславянском языке «ба» означало «быть», «существовать», «жить». Ещё одно, более древнее значение слова «ба» – «врата жизни». Про женщину, у которой на свет появилась девочка, говорили, что она «обабилась», стала вратами для новой жизни. Баба – это женщина, которая даровала жизнь ещё одной женщине (своей дочери), которая в будущем тоже подарит жизнь новому человеку. Именно поэтому женщину-мать в возрасте почтительно называют «бабушкой». Иллюстрация: Константин Егорович Маковский, «Боярышня».

«Через всю свою жизнь я пронёс чувство благодарности, любви и глубокого уважения к своей матери. Простая крестьянка, без образования, она отличалась высокой внутренней культурой, требовательностью к себе и деятельной добротой к окружающим. Как-то раз она сказала мне: "Старайся делать как можно больше добра и не жди от людей немедленной благодарности". Все эти годы я стремился следовать материнскому принципу. Не гнался за славой и успехом, старался выполнять свою работу честно, добросовестно помогал пациентам». – Ф.Г. Углов Фёдор Григорьевич Углов (22 сентября (5 октября) 1904 - 22 июня 2008) – советский и российский хирург, писатель и общественный деятель, доктор медицинских наук, профессор. Академик Углов прожил долгую и плодотворную жизнь (103 года), отличался завидным здоровьем. Углов попал в Книгу рекордов Гиннесса как старейший в мире оперирующий хирург (проводил сложнейшие операции на сердце в возрасте 100 лет). В 1974 году в свет вышла первая художественная книга Углова "Сердце хирурга". Она несколько раз переиздавалась в России, переведена на многие языки мира. Ещё до Великой Отечественной войны Фёдор Григорьевич начал борьбу за трезвость в стране: читал лекции, писал статьи, письма в ЦК и Правительство. Углов активно выступал за искоренение привычек к употреблению алкоголя и табака, рассказывал читателю о действии спиртного и табачного дыма на важнейшие внутренние органы - мозг, сердце, лёгкие, органы ЖКТ, подкрепляя свои тезисы многочисленными примерами из собственной хирургической практики. На данную тематику Углов написал книги: "В плену иллюзий", "Самоубийцы", "Ломехузы", "Капкан для России", "Человеку мало века". В своих книгах академик Углов даёт рекомендации, касающиеся продления жизни и достижения здоровья: - Люби Родину. И защищай её. Безродные долго не живут. - Люби работу. И физическую тоже. - Умей владеть собой. Не падай духом ни при каких обстоятельствах. - Никогда не пей и не кури, иначе бесполезны будут все остальные рекомендации. - Люби свою семью. Умей отвечать за неё. - Сохрани свой нормальный вес, чего бы тебе это ни стоило. Не переедай! - Будь осторожен на дороге. Сегодня это одно из самых опасных для жизни мест. - Не бойся вовремя пойти к врачу. - Избавь своих детей от разрушающей здоровье музыки. - Режим труда и отдыха заложен в самой основе работы своего тела. - Люби своё тело, щади его. - Индивидуальное бессмертие недостижимо, но продолжительность твоей жизни во многом зависит от тебя самого. - Делай добро. Зло, к сожалению, само получится. Иллюстрация: Е.П. Журов, «Фёдор Григорьевич Углов» (на стене портрет академика Н.Н. Петрова).

Жди меня, и я вернусь... Из кроватки раздалось кряхтение сынишки. Олеся вскочила. Сын спал спокойно, смешно морща носик. "Вот проказник" - Улыбнулась девушка. - "Все таки скинул одеяльце. И как у него это получилось?" Олеся нежно укрыла сына и вернулась в кровать. "Скоро Женечке месяц исполнится." - Размышляла девушка. - "Куплю шарики и украшу кроватку. Ему понравится. - Олеся вздохнула. - "Мама должна в конце недели приехать. Поможет Женечку в поликлинику свозить на плановый осмотр. Продукты на неделю закупим." После родов, мама жила у дочери. Затем уехала домой. Она приезжает один раз в неделю. Помогает с продуктами, да и так по хозяйству. Конечно, если бы Олеся переехала к родителям, было бы легче. Частный дом. Там ее ждет большая, светлая комната. Не то что это однокомнатная квартирка без балкона. Да, и "нянек" много. Папа, мама, младшая сестренка и бабушка. Но Олеся это сделать не может. *** Олеся познакомилась с Никитой перед Новым годом. Красивый, высокий, веселый, он сразу понравился девушке. За ее плечами был уже неудачный брак, который оставил неприятный след в ее жизни. Мужчина также был разведен. На вопрос почему так получилось, Никита смеялся: - "Я военный. Родину люблю. А бывшая жена ревновала." Совместное проживание Олеся не планировала, поэтому предложение Никиты о замужестве застал девушку врасплох. - Я не могу так сразу, - замялась Олеся, - Мы встречаемся меньше полугода. Надо лучше узнать друг-друга. Давай, не будем спешить. Это очень серьезное решение. - Я в командировку уезжаю, - кивнул мужчина, - Вернусь, решим. А, пока, может, поживешь у меня? - Никита протянул ключи. - Кота покормишь и фикус поливать будешь. Ты же знаешь, у меня никого нет. - Надолго? - Ахнула Олеся. - Я не знаю, - улыбнулся мужчина. - Как закончится спецоперация, сразу вернусь. Когда Олеся поняла что беременна, она растерялась. Сама связаться с Никитой она не могла, а он звонил крайне редко. "Что же мне делать?" - Размышляла девушка. - "Мне повышение предложили в другом городе, а тут беременность. Да, не замужем. Как Никита позвонит, обсудим." Но прошли три недели, а телефон молчал. Олеся каждый день заглядывала в почтовый ящик. "Если не звонит, может, напишет? Или что-то случилось?" - Испугалась Олеся. - Девушка, я все понимаю, - ответили ей в военкомате, - Но мы посторонним никакие сведения не предоставляем. Куда бы Олеся не обращалась, везде разводили руками и отвечали одно и тоже: - "Вы не жена, не имеем право! Только близким родственникам." - Каким родственникам? - Возмущалась девушка. - Он рос без отца, а маму похоронил пять лет назад. У него кроме меня нет никого. - Понимаем, но ничем помочь не можем. Надо было брак регистрировать. Олеся нервничала и вздрагивала, при каждом звонке замирало сердце. - Вам надо лечь на сохранение, - решительно сказала доктор при очередном осмотре, - довели Вы себя. Нельзя так. В первую очередь, Вы должны думать о ребенке и о себе. Вы должны осознать, что Ваше здоровье напрямую связано со здоровьем ребенка. Олеся разумом понимала, но ничего с собой поделать не могла. Каждую ночь, когда девушка закрывала глаза, она вспоминала встречи с Никитой, его улыбку, его заразительный смех. Олеся отправилась в церковь. - Ты, голубушка, жди и верь. Твою молитву Господь услышит и поможет. - Батюшка задумался. - Никите твоему очень нужна твоя вера. Он через расстояния ее чувствует. Даже если случилось что-то нехорошее, она ему силы предаст и поможет во всем. В конце лета объявился бывший муж. - Олесь, прости ты меня дурака. Я только сейчас понял как мне плохо без тебя. Давай, снова поженимся, - уговаривал он ее, - Мы уедем в Австралию. Там хорошо. У меня там работа. Хорошо зарабатываю. Ребеночка на меня запишем. Он даже не узнает кто его настоящий отец. - Нет! Я Никиту жду. Люблю я его. - Ну и дура! Его может и в живых уже нет. Или он забыл тебя. Нашел себе местную бабенку. Развлекается там. - Пошел вон! - Вспылила Олеся. Роды прошли успешно. Олеся долго думала как назвать сына. Вспомнила, Никита как то рассказывал о своем дедушке Жене. Он очень его любил и, воспоминания о нем были наполнены теплотой и нежной грустью. *** Колонна еще не подошла, но Сергей Иванович, уже отметил кого в первую очередь надо осмотреть. - Вон, тот, что сам идет с трудом, ногу волочет, сразу ко мне! - Скомандовал военврач. Мужчина немного растерянно озирался и улыбался. - Все! Закончилось все! - Подбодрил его Сергей Иванович. - Ногу осмотрю, перевяжу и в госпиталь поедешь. - Да, нам до последнего не говорили что обмен будет, - пробормотал мужчина, - Я думал расстреляют. - Позвони родным, - военврач достал телефон и протянул Никите, - Обрадуй. Мужчина взял в руки телефон и задумался. - Что номер забыл? Вон видишь, парень, светленький такой, - Сергей Иванович кивнул в сторону автобуса, - Ему все данные скажешь, он номер найдет. - Помню! Я его как молитву повторял. Боюсь звонить. Девушка у меня дома. Дождалась ли? - Ну, герой, - рассмеялся военврач, - Плен выдержал. Живой остался. А девчонки испугался. Звони! Дождалась! Я наших женщин знаю! Сергей Иванович отошел от Никиты к другому бойцу. Когда закончил осмотр, вернулся к мужчине. Никита плакал. Завидев доктора, отвернулся, чтобы спрятать слезы. - Все так плохо? - Сочувственно произнес военврач. - Не расстраивайся. Ты герой. Девчонок много. - У меня сын родился! - Воскликнул Никита. - Они меня ждут! Автор : Лидия Малкова

У Девочки из 70-х было 8 кукол. Каждая кукла прожила с ней её детство. У каждой было своё имя, которое девочка может вспомнить даже спустя 40 лет. Куклы были её дочками. Она общалась с ними как с живыми. Детям вообще свойственно одушевлять свои игрушки. Девочка кормила кукол по утрам, а вечером укладывала спать. У каждой куклы был свой характер. Каждую она по-своему любила. И даже когда у куклы Зины оторвалась резиновая рука, она прибинтовала её к туловищу и продолжала играть. Кукла – инвалид. Так бывает. Это не повод расставаться с ней. Это повод относиться к ней ещё бережней. Периодически нужно было стирать куклам одежду. А на зиму шить пальтишки. У девочки из нашего времени кукол в 4 раза больше. Больше тридцати кукол. Она не помнит всех имен. Она забывает про существование некоторых. Потом случайно находит в куче других игрушек: «О! Так у меня ещё и такая есть!» Нет идеи, что надо шить кукле теплую одежду. Если захочется поиграть куклой в теплой куртке, она попросит купить куклу в теплой куртке. А грязное платье или сломанная рука – это повод купить новую куклу. Хотя, новую куклу можно покупать и без повода. Бабушка, например, в гости с пустыми руками не ходит. Она каждый раз что-нибудь с собой приносит. Какую-нибудь недорогую игрушку. Развлечение на день. Поиграть и забыть. Настолько закрепившаяся традиция, что ребенок уже не представляет, что бабушка может прийти без игрушки. Поэтому при встрече говорит не «Как дела?», а «Что ты мне принесла?» Ценность с общения сместилась в сторону потребления. Казалось бы, что в этом плохого? Чем больше, тем лучше. Разве не так? А помните сказку «Цветик семицветик»? Эпизод, когда девочка загадала, чтобы все игрушки мира были у неё. Она очень быстро пожалела о своём желании. По факту это оказалось больше проблема, чем радость. Недостатки изобилия игрушек: ✓ Отсутствие бережливости и аккуратности. Нет смысла беречь игрушки, если это легко восполняемый расходный материал. Быстрей сломаю — быстрей новая появится. ✓ Отсутствие привязанности. Все чаще на популярный совет: «Для облегчения адаптации возьмите с собой любимую игрушку» - психологи слышат от родителей: «У нашего ребенка нет любимой игрушки». Сложно иметь любимую игрушку, если почти каждый день появляется новая. Между тем, заботясь о любимой игрушке, ребенок учится заботиться о себе в отсутствии родителей. Через отношения с игрушками закладывается модель отношений с людьми. Если игрушки не ценятся, если быстро заменяются на новые, то ценность отношений тоже может быть невысокой. Устойчивые связи заменяются многочисленными новыми знакомыми. ✓ Сложно приучать к порядку. Игрушек должно быть столько, чтобы их легко было прибрать. Несколько игрушек легко поднять и расставить по местам. Полсотни игрушек ребенку сложно прибрать. Физически тяжело. ✓ Сложно обрадовать ребенка. Меньше поводов радости. Всем же понятно, что мороженое раз в месяц вкуснее, чем это же мороженое два раза в день на протяжении всего месяца. Наступает пресыщение. С игрушками так же. Это кажется парадоксальным: чем больше игрушек, тем меньше радости. Эмоции на очередную игрушку уже не такие сильные. Сильнее – на её отсутствие. ✓ Отсутствие ценности. Часто новая игрушка приобретается спокойствия ради. Проще купить, чем выслушивать истерику. Тем более это не такая большая сумма, нервы дороже. Так появляется десятый робот или пятнадцатая лошадка-пони. Когда мы абсолютно ни в чем не отказываем ребенку, мы не учим его выдерживать отказ, и не учим мечтать. Игрушка, которую ребенок долго ждал, на которую копил и, может быть, в чем-то другом себе отказывал ради этой игрушки, она, при равной стоимости, более ценная, чем та, которую он заполучил по первому требованию. Ценная и в воспитательном плане тоже. Он учился ждать, учился расставлять приоритеты, планировать покупку. ✓ Отсутствие пространства для развития фантазии. «Голь на выдумку хитра» Когда что-то нужно, а этого нет, в ход идут подручные средства. Всё может быть всем. Для игры в магазин нам в своё время было достаточно выйти на улицу и найти подружку. Все, что нашли под ногами – листья, трава, пробки, стеклышки – становилось товаром. Фантики насобирали – это деньги. Сейчас же есть игрушечные овощи, фрукты, прочие продукты. И деньги игрушечные напечатали. Все есть – игры нет. «Маша, почему ты не играешь?» Нет игрушечного кассового аппарата. Надо купить. Ах, у ребенка нет фантазии. Надо купить вместе с кассовым аппаратом дидактические игры для развития фантазии... Нет. Не надо. Лучше всего развивает фантазию пустая коробка. Из нее можно сделать и кассу, и кукольный дом, и ширму для кукольного театра, и кроватку для мишки, и кузов грузовика, и даже слона, если приклеить уши из картона. ✓ Появление новых проблем и дополнительных трат. Приобретая игрушку – вы приобретаете необходимость где-то ее хранить. Накупили игрушек – надо купить комод для игрушек, а потом докупить квадратные метры жилья, потому что в детской уже комоды ставить некуда. А потом нужно тратить дополнительные силы на уборку дополнительных метров жилья от игрушек. Или купить услугу по наведению порядка. Можно, конечно, не хранить игрушки в большом количестве, а периодически проводить «зачистку», выкидывая то, чем давно не играли. Но как же экология? В современном мире остро стоит проблема мусора. Насколько разумно решать вопрос заваленной детской, заваливая мусором планету? Анна Быкова Иллюстрация: Кирилл Лемох, «Варька».

Однажды мы с Вовкой посетили странное мероприятие. Оно повлияло на развитие некоторых событий в последствии. То, что оно было не странным, мы поняли совсем потом. Когда это было уже поздно. Как говорят – дорога ложка к обеду. Вот и нам надо было сразу всё сказать, а не беречь нашу детскую психику. Тем более, что наша психика по опыту покрепче, чем у бабки с дедом. Взяла как-то нас с Вовкой бабка с собой в гости. Точнее это мы думали, что в гости идём. Зашли мы в дом. Народ слоняется без лишнего оптимизма. Все какие-то грустные. Дальше прихожей бабка нас не пустила, но и от сюда было видно, что какой-то поп в комнате машет чем-то, что выпускает из себя дым и что-то бормочет, глядя в книгу. Я до этого момента попов ни разу не встречал вживую. Но по телевизору видел и точно знал, что это он. Вот только как эта штука дымящаяся называется, вспомнить не смог. Я помню, что в этом доме живёт знакомая бабки и не так давно она заболела. Мы раньше ходили в гости к ней, но тогда нас пустили в комнату. — Баб, — дёрнул я её за руку. — Это поп? — Сам ты поп, — бабка постаралась сказать это строго, но тихо. — Это батюшка. — Чей? – не понял ответа Вовка. Бабка посмотрела на него и, судя по всему, сначала не поняла сути вопроса. — Что чей? — переспросила она. — Батюшка чей? — пояснил Вовка. Бабка снова не поняла и посмотрела на меня, как будто я переводчиком был с Вовкиного на бабкин язык. Я тоже пожал плечами. Потому что сам понятие не имел, кто такой батюшка и чей он должен быть. В комнате был определённо поп. — Батюшка — это чей-то батя, — пояснил нам Вовка. — Ну, папа. — Это поп, — не сдавался я. — Я по телевизору и в журнале крокодил видел. Бабка посмотрела по сторонам. Люди начали уже оглядываться на нас с явным осуждением. — А зачем он дымом машет и поёт? — не унимался Вовка. — Нечисть и заразу изгоняет, вроде вас. Так! Антихристы, — бабка развернула нас и подтолкнула на выход. — Зря я вас с собой взяла. Идите домой и носа на улицу не высовывайте. Хотела, чтобы вы с бабой Нюрой попрощались. — А баба Нюра уезжает куда-то? — Если бы у неё такие внуки, как вы были, то давно бы уже уехала. А так прожила долгую и счастливую жизнь, — бабка с сожалением покачала головой, видимо решив, что мы не готовы принять полную информацию. А мы и не напрашивались. Уж лучше погулять в такой день, чем сидеть в душной избе у Никитичны. Тем более, что народу ещё набежало. Ну, уезжает соседка, а нам-то что с того? По пути домой мы повстречали деда. Он шёл навстречу нам. — Вы откуда? — поинтересовался он. — От бабы Нюры, — ответил я. — Бабка там? Мы ответили, что бабка там и она провожает бабу Нюру, а нас выгнала. Ещё там куча народу и поп. Дед сказал, что правильно, и нечего нам там делать. Малы ещё. И не поп, а батюшка, как и бабка поправил он меня. На что Вовка задал снова свой резонный вопрос: Чей? Дед оказался сообразительней и ответил, что всех. Вовку это устроило. — А баба Нюра выздоровела, раз она уезжает? — спросил я у деда. Дед на секунду завис. Приподнял кепку и почесал макушку, обдумывая ответ. Судя по всему, сообразил он, бабка не вдавалась в подробности «отъезда» бабы Нюры. Он решил не бежать впереди бабки, чтобы не оказаться вдруг виноватым. — Ну… — задумался он ещё на некоторое время, — можно сказать, что теперь она точно не болеет. И в некотором роде отправляется от сюда далеко. Затем он вспомнил, что он уже опаздывает и велев нам отправляться домой, чтобы не гневить бабку, побежал к Никитичне. Мы же на всякий случай отправились домой. Прошло несколько дней. Мы с Вовкой сидели дома. На улице второй день шёл дождь. Бабка приболела и тоже находилась постоянно дома. В основном лежала на кровати и дремала. Из-за дождя врачиху вызывать не стала, а от нашего лечения она категорически отказалась. — Мир, конечно, не без добрых людей, но от добра добра не ищут. Я лучше сама. Надёжнее. Но мы же с Вовкой не могли оставить бабку в таком состоянии. Хотя, скорее всего, нам скучно было сидеть без дела. И тут я вспомнил про Никитичну. Про то, как она болела, болела, а потом вдруг раз и уехала. Буквально в один день выздоровела. Вспомнил про дым целебный, который заразу изгоняет. — У меня есть идея, — обнадёжил я Вовку. Обнадёжил, потому что сидеть без дела было невмоготу. Я рассказал ему, что, несмотря на то, что бабка возражает против своего лечения, мы всё равно сможем ей помочь. Как минимум – попробовать. Это не зелёнка, и хуже точно не станет. Нужен только инвентарь. Я уже давно заприметил в углу эту штуку. Она как раз подходила на роль той самой кадилки. В углу, где на полке стояли бабкины иконы, висела лампадка. Я, конечно, тогда ещё не знал, что она так называется. Это уже потом бабка всё популярно объяснила. Но на тот момент название было неважно. Пока бабка спала, а дед отлучился по делам, мы с Вовкой сняли лампадку. На всякий случай взяли ещё икону. Я разумно прикинул, что хуже тоже не будет. Раз бабка с ней периодически разговаривает, то только на пользу пойдёт. Книгу мы нашли в шкафу. Взяли ту, что постариннее и потолще. Я так понимал, что главное соблюсти ритуал и дыма побольше. Не скажу, что я прям верил в благополучный исход. Внутренне чутьё подсказывало, что будет всё как раз наоборот. Но намерение у нас было самое благое. Сила мысли затмевала разум. Иногда бывает такое, что самая дурацкая затея кажется гениальной. Ты даже наперёд представляешь уже все ещё необъявленные благодарности. Итак. У нас с Вовкой было почти всё готово. Книжка, лампадка и даже икона. Нужно было ещё петь. Проблема была только в одном. Я не помнил, что там пел тот самый батюшка. Отдельные слова всплывали в памяти, но они перемешивались с другими из бабкиных молитв. И ещё надо было чем-то заправить лампадку, чтобы она дымила. Но тут как раз проблемы не возникло. Я взял из дедовского мешка махорки. Через некоторое время мы на изготовке стояли возле бабкиной кровати. Вовка с лампадкой, я с книжкой. Сначала я хотел дымить, но Вовка сказал, что если дымить будет не он, то отказывается бабку лечить. Пришлось ему уступить. Запалив махорку и чуть раздув её, Вовка начал раскачивать лампадку. Начало вонять так, как будто несколько дедов закурили одновременно. Я открыл книгу наугад и начал нараспев петь всё, что мог вспомнить. Главное слова специфически растягивать. Возможно, это важно. — Отче-е-е на-а-а-а-аш. Да святи-и-ится имя-я-я-я твоё-ё-ё. Вовка лыбился и увлечённо махал лампадкой, а я пытался ещё что-то вспомнить. — Иже-е-е…. иже-е-е… — тут меня заклинило, так как больше вспомнить ничего не мог. И я решил просто петь текст из книги. Ну, по сути. Какая разница? Перевернул страницу и начал. — Мясо-о-о обмы-ы-ы-ыть, разруби-и-и-ить… На слове «разрубить» бабка зашевелилась и открыла глаза. Повернула голову в нашу сторону. Тут я вспомни ещё слова того самого батюшки и продолжил, глядя на бабку. — Вечный поко-о-о-ой. Вечная па-а-а-амять. Аминь, – закончил я обряд исцеления и захлопнул книгу. Судя по тому, как у бабки округлились и выросли в размерах глаза, ей стало значительно лучше. Если до этого она их чуть приоткрывала и смотрела из-под век, то тут был явный прогресс. В тишине только цепочка позвякивала на лампадке, которой размахивал Вовка. Но тишина эта была обманчивой. Что-то вроде затишья перед бурей. Я даже услышал, как у меня мурашки по спине протопали и убежали куда-то в район пяток. Судя по всему, пора было последовать их примеру. Бабка приподнялась на кровати и проследила за колебанием лампадки, которой всё ещё размахивал Вовка. Судя по её растерянному виду, она пыталась собрать воедино всё увиденное и прийти к умозаключению. Затем она села на кровать, спустив ноги на пол. Посмотрела ещё раз на Вовку с дымящейся лампадкой в одной руке и иконой во второй. Затем она перевела взгляд в угол, где всё это висело до этого момента. Теперь ей, кажется, стало всё понятно. — Вы охренели? — совсем не больным уже голосом промолвила она. — Какой покой? Какая вечная память? Да с вами никакого покоя! Мать вашу! Иже на небеси они собрались меня отправлять! Чуть дом не спалили ещё! Мне так показалось, что миссию мы свою выполнили. Результат на лицо. Главное теперь вовремя ретироваться, чтобы не получить результатом по жопе. Бабка хоть и выздоровела одномоментно, но была чем-то недовольна. Что опять же указывало на её полное исцеление. Я аккуратно положил книжку на пол и Вовка тоже последовал моему примеру. Он перестал размахивать лампадкой и поставил её на пол. Икону протянул бабке. Та одной рукой взяла икону, а второй попыталась схватить Вовку. Победила молодость. Вовка оказался резвее, и через секунду мы уже выскочили из комнаты. — Вы же всё равно вернётесь, попЫ самозваные! — кричала нам бабка вслед. — Я вас так отлучу от церкви, что ваши пОпы распрощаются с вечным покоем! Наш побег длился недолго. На крыльце нас перехватил дед. Он как раз возвращался домой. Услышав грохот и топот, он принял позу голкипера и когда распахнулись двери из сеней на крыльцо, он был уже готов. Когда он вернул нас домой, бабка уже подняла книгу и лампадку. Со стороны это выглядело странно. Для деда странно. — Я смотрю ты уже совсем выздоровела, — дед с подозрением посмотрел на бабку. Та пыталась задуть дедову махорку в лампадке, но получалось только ещё хуже. — Да чтоб вас! — встала она с кровати и прошла на кухню. Затем она вернулась и взяла икону. Вернула её на место вместе с лампадкой. Взяла книгу, которую я использовал для исцеления и, сев за стол, открыла её. — Может, скажешь чего-нибудь? — дед сел напротив. — Ещё утром валялась без сил, а сейчас… — Выздоровеешь тут, — бабка листала страницы. — Когда тебя живьём отпевать начнут, вмиг выздоровеешь. Вечный покой вам только сниться теперь будет. Бабка сурово посмотрела на нас с Вовкой, а дед всё ещё ничего не понимал. — Вот оно где, — бабка остановилась на одной странице. — Рецептом борща отпевали, ироды. Чуть позже бабка рассказала деду, что произошло. Затем мы с Вовкой рассказали, что мы именно делали. После нам уже объяснили, что Никитична умерла, а не уехала. И батюшка не лечил её дымом. — Но я тебе вот что скажу, — наклонилась бабка и зловеще промолвила. — Ты нашёл самое страшное заклинание из всей поваренной книги. Я ничего не понял. Вовка тоже удивлённо хлопал глазами, и даже дед ничего не понял. Бабка продолжила. — Когда вырастешь, попадёшься ещё на него. Найдётся такая, которая так мясо обмоет и разрубит, мозгов тебя последних лишит, что душу свою отдашь. Но я всё равно ничего не понял. Потребовалось ещё много лет, чтобы снова столкнуться с этим заклятием и вспомнить бабкины слова. © Андрей Асковд

Воообще другой человек 😍