Богослов славы смотрит на мир как на Божьи дела. Своим умом Он воспринимает за их пределами невидимую природу Бога, Его всемогущество, мудрость и доброту. Но Бог остается для него невидимым. Богослов Креста, с другой стороны, смотрит на Распятого. Здесь нет ничего великого, красивого или возвышенного, как в великолепных творениях. Здесь нет ничего, кроме смирения, стыда, слабости, страдания и мучительной смерти. Но этот пугающий и удручающий аспект показывает видимое Божье, те вещи, которые Бог позволяет нам увидеть о Себе. Здесь Бог, Который в делах творения остается невидимым, становится видимым. Это означает, что Он становится видимым настолько, насколько Он может стать видимым для смертных людей, как Он стал видимым для Моисея, когда тому было позволено увидеть Его славу "сзади". То, что мы видим - это оборотная сторона деяний Божьих.
То есть, когда человек пытается понять или объяснить провидение Божие ориентируясь на видимое, он поступает гадательно, больше опираясь на материю.
И только, на кресте, Бог становится видимым для тварного мира. И если рассматривать дела Божии, то только в контексте Голгофского Креста.
Таким образом устанавливается единственное значение креста. Мы не видим Бога в творении, но мы видим Его на кресте, насколько человеческие глаза вообще способны видеть Его. Поэтому крест - это откровение, а богословие креста - это то, что единственно заслуживает названия богословия.
Вера реальна, хоть и невидима.
Вера всегда имеет дело со скрытыми реальностями. Также для апостолов и апостольской Церкви вера в Иисуса Христа Господа была верой в Его тайную славу, в Бога, скрытого во плоти, в истинную Божественность в истинном человечестве.
Эта тайна находит свое самое глубокое выражение на кресте. "Сокрытие под крестом" - для Лютера формула для всего характера Божественного откровения. Под крестом сокрыто царское достоинство Христа, Его Царство, Его Церковь. «То, что Он оживляет своим Духом, всегда одно и то же Царство Христа, Его Церковь". Это сокрытая церковь, сокрытые святые. Иначе быть не может, поскольку «все предметы веры обязательно сокрыты». Слово Божие сокрыто в буквах и словах Библии, в человеческом слове проповедника.
Вера и крест принадлежат друг другу. Крест требует веры против доказательств. Если крест - это место, где Бог открывает Себя, тогда это место, где Божье откровение наиболее сильно противоречит человеческому разуму. Судя по всему, что мир называет мудростью, слово о кресте, как уже видел Св. Павел, является самой глупой доктриной, которую может встретить философ. Что смерть одного человека должна быть спасением для всех, что эта смерть на Голгофе должна быть искупительной жертвой за все грехи мира, что страдания Невинного должны смягчить гнев Божий - эти требования противоречат всем этическим и религиозным чувствам естественного человека. Доктрина универсальной греховности всех людей не подлежит ученому обсуждению, потому что это означает конец всей философской этики.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев